Автор: Елизавета Преображенская
Королевские свадьбы всегда становились событием и собирали на торжество немало венценосных гостей. Так было и в октябре 1903 года в Дармштадте во время свадьбы принца Андрея Греческого и принцессы Алисы Баттенбергской. Жених приходился правнуком русскому Императору Николаю I, внуком королю Дании Кристиану IX, племянником Вдовствующей Императрице Марии Федоровне и герцогине Вере Вюртембергской. Невеста – правнучка королевы Виктории и племянница Императрицы Александры Федоровны. Потому в Дармштадт той осенью съехались венценосные гости из России, Греции, Великобритании и других родственных монарших домов.
Молодые люди познакомились за год до этого, в Лондоне, во время торжеств по случаю коронации Эдуарда VII. Вскоре объявили о помолвке. Мать невесты, Викторию Баттенбергскую, это тревожило, так как она считала, что ее дочь и принц Андрей еще слишком молоды. Родителей жениха настораживал тот факт, что невеста была с рождения глуха, и хотя она была очень хороша собой, научилась прекрасно читать по губам, получила хорошее образование (принцесса знала английский, немецкий и французский языки, впоследствии – выучила греческий), ее дефект считался нежелательным для королевских семей.
На 6 октября 1903 года назначили гражданскую церемонию в Дармштадте. На следующий день, 7 октября, состоялось сразу две церемонии венчания: протестантская и православная. Мать невесты вспоминала: «На свадьбу съехалось много родственников. Эрни поселил в замке всю Греческую семью, а также сестру тети Ольги Веру Вюртембергскую. Элла и Серж с Мари и Дмитрием, Ники, Аликс и их дети, а так же тетя Аликс и Тория остановились у него в Новом дворце. В Старом дворце поселились Генрих и Ирена, тетя Беатрис и Эна (Принцесса Виктория-Евгения Баттенбергская, впоследствии – королева Испании), Долли Текская, Эбби Гольштейнский и капитан Марк Керр… 6-го Эрни устроил торжественный обед для всех родственников и их свиты в замке, за этим последовал прием и фуршет, устроенный нами в бальном зале Старого дворца, на котором присутствовало двести шестьдесят человек… Алиса и Андрей обвенчались на следующий день, 7 октября, сначала по протестантскому обряду в Шлосскирхе в 15:00, а затем в новой русской часовне на Матильденхоэ. Невеста прибыла в старой карете принадлежавшей моим свекру и свекрови».
Во время православной службы произошел казус. По традиции священник задает невесте два вопроса: по доброй ли воле она согласна выйти замуж и не обещала ли она руку кому-либо другому. Поскольку Алиса Баттенбергская была глуха, накануне ее тщательно учили, что надо говорить, но в последний момент она так перенервничала, что перепутала вопросы и дала ответы в неправильном порядке, к ужасу священников и бурному веселью гостей.
Несмотря на высокие титулы гостей, во время торжества царила очень теплая семейная атмосфера. Русские Император и Императрица приехали со своими маленькими дочерьми, которые были очень рады встретиться со своей гессенской кузиной, принцессой Елизаветой (Эллой), дочерью Великого герцога Эрнеста. Были на торжестве и другие русские гости: Великий князь Сергей Александрович и Великая княгиня Елизавета Федоровна с племянниками Марией и Дмитрием.
После венчания состоялся торжественный семейный ужин, а после него молодожены отбыли в Хайлигенберг на новеньком автомобиле, подаренном русским Императором. Что касается гостей, то они еще некоторое время оставались в Дармштадте, где могли отдохнуть и пообщаться друг с другом. Сохранились фотографии, сделанные на ступеньках одного из дармштадтских дворцов. Впоследствии один из братьев жениха, принц Христофор Греческий, вспоминал: «На днях я наткнулся на фотографию гостей и понял, что почти половина приглашенных погибла насильственной смертью. Император, императрица, их дети, Великая княгиня Елизавета и несколько русских Великих князей были убиты во время революции. Был убит мой отец, несколько английских гостей и один или два немецких принца погибли во время Первой мировой войны. Хорошо, что мы не могли видеть будущее, это омрачило бы всю радость».
Это было поистине еще безоблачное время, в России еще не было революции, не родился больной гемофилией Наследник, не был убит террористом Великий князь Сергей Александрович. «Одним из немногих случаев, когда я видел царицу по-настоящему счастливой, было, когда она приезжала со своим мужем в Дармштадт на свадьбу моего брата Андрея и принцессы Алисы, дочери принца Людвига Баттенбергского (который позже принял титул маркиза Милфорд-Хейвена). Она была тогда словно девочка, которую выпустили из школы, ее лицо утратило печальный вид. Она и королева Александра были двумя самыми красивыми женщинами на свадьбе: императрица в туманно-голубом наряде и королева Англии в платье из аметистовых страз, аметистовом ожерелье и диадеме», — вспоминал принц Христофор Греческий.
Великий герцог Эрнест старался развлечь своих гостей, например, он нанял два трамвая, которые отвезли большую компанию через весь город на чай в Оберфорстхаус. Когда публика на улицах узнала «августейших пассажиров», люди начали кланяться и приветствовать их. Во время торжественный ужинов и прочих церемоний молодежь подтрунивала над герцогиней Верой Вюртембергской, урожденной Великой княжной Верой Константиновной. И особенно в этом отличились греческие принцы. Впоследствии принц Христофор писал: «Сестра моей матери, герцогиня Вера Вютембергская, присутствовала на свадьбе, и мы с братьями безжалостно дразнили ее. Ее внешность казалась нам невероятно забавной, она была маленькой и толстой, с толстым круглым лицом в очках, коротко стриженными волосами. Ее шляпы и даже диадемы всегда крепились к голове на резинках. На одном из семейных ужинов после свадьбы брат Георг сидел рядом с ней и во время паузы снял с нее диадему и надел себе на голову. Все засмеялись, в том числе и тетя Вера, хотя и поклялась отомстить виновному. И она попыталась сделать это чуть позже, когда жених и невеста отправлялись в свадебное путешествие. Мы все собрались у входа, бросая им вслед рис, когда кто-то сбил бедной тете Вере очки, которые разбились вдребезги о каменные ступени. Она быстро обернулась и, предположив, хотя она не могла ясно видеть без очков, что снова виноват Георг, нанесла внушительный удар стоявшему прямо за ней человеку. К сожалению, это был не Георг, поскольку тот постарался ускользнуть из зоны досягаемости, а британский адмирал Марк Керр, которому досталось вместо него!»
Гости постепенно разъезжались, до конца октября остался только ближний круг: Великий герцог и четыре его сестры с семьями предпочитали проводить время в охотничьем замке герцогской семьи – Вольфсгартене. Там Великие княжны и их кузина катались на велосипедах и пони, гуляли в парке и собирали грибы. Затем Император Николай II предложил продолжить отдых в его охотничьих угодьях в Царстве Польском – Скерневицах и Спале, что было воспринято с воодушевлением. Ничто не предвещало беды, однако по приезде из Скерневиц в Спалу маленькая гессенская принцесса внезапно заболела. Накануне она была абсолютно здорова и как ни в чем ни бывало играла с двоюродными сестрами, но проснувшись утром пожаловалась на сильную боль в горле. Няня Великих княжон, Маргарета Игер, сопровождавшая из в этой поездке, вспоминала о тех трагических событиях: «Принцессе измерили температуру, которая оказалась нормальной, но вскоре появились другие симптомы болезни. Я отправилась на прогулку с девочками, а когда вернулась, мисс В. радостно сообщила мне, что принцессе стало лучше и она спокойно спит. Я отправилась к доктору, чтобы поздравить его с улучшениями. «Улучшения? — переспросил доктор — да ведь она же умирает от сердечной недостаточности!» Я сказала Императрице, что девочка очень больна и слаба, и температура внезапно подскочила до 104 F. Они поднялись к девочке, но сочли, что она не выглядит очень больной. Герцог послушал пульс девочки и сказал, что он достаточно силен. В этот вечер все отправились в театр. Доктор сказал мне, что необходимо вызвать еще одного врача из Варшавы. В тот же вечер второй доктор приехал и диагностировал у маленькой принцессы паралич сердца. Он сделал ей инъекции кофеина и камфоры и на какое-то время ей стало лучше. Внезапно она села в постели и стала переводить взгляд широко распахнутых испуганных глаз с одного из нас на другого», — писала Игер. Елизавета вскрикнула вдруг: «Я умираю! Я умираю!». Мисс В. принялась уговаривать ее лечь обратно в постель, но девочка оставалась возбуждённой. Тогда принцесса повернулась ко мне и сказала с волнением: «Отправьте телеграмму маме». Я пообещала отправить телеграмму, а принцесса добавила: «Немедленно!» Телеграмма ее матери в Кобург была отправлена, но было уже очень поздно – телеграмму доставили лишь утром, когда принцесса была уже мертва. Мы продолжали раздувать слабый огонёк жизни, но каждое мгновение он угасал. Она стала говорить со своими кузинами и, казалось, представляла себе, что играет с ними. Она попросила привести к ней Анастасию и я внесла малышку в комнату. Умирающие глаза остановились на ней на мгновение и Анастасия сказала: «Бедная кузина Элла! Бедная принцесса Елизавета!» Я поспешила увести княжну из комнаты. Мисс В. Стояла на коленях у кровати и умирающая принцесса повернулась к ней и поцеловала ее на прощание. Через несколько минут принцесса скончалась. Яркая молодая жизнь прервалась. Вскрытие показало, что принцесса была больна тифом уже около 12 дней, но болезнь протекала бессимптомно».
Тиф был официальной версией, но многие тогда поговаривали, что на самом деле принцесса съела отравленный десерт, предназначавшийся Императору и именно этим объясняли то, что никто не заразился. В тот же день Великие княжны и Маргарета Игер отбыли в Царское Село, а безутешный отец повез тело своей маленькой дочери в Дармштадт в сопровождении Императора и Императрицы.
Так печально завершилось торжество, обещавшее быть исключительно счастливым. Нечто подобное произошло и с браком Андрея и Алисы Греческих. Союз, заключенный по желанию двух любящих сердец, не принес им счастья. Принц нес военную службу, принцесса – активно занималась благотворительностью. В 1908 году Алиса Греческая гостила в России и навещала свою тетю, Великую княгиню Елизавету Федоровну в Марфо-Мариинской обители. Пройдет много лет и Алиса станет основательницей основала сестринский Орден греко-православных монахинь Марфы и Марии, созданный по образу и подобию Марфо-Мариинской обители.
Что касается семейной жизни, то разлад в ней начался после череды потрясений: Первая мировая война, революции в России, Германии, Греции привели к тому, что греческая королевская семья была вынуждена жить в изгнании. Принцесса погрузилась в воспитание детей и религию, а ее супруг проводил время в Монте-Карло в компании женщин сомнительной репутации. В этом браке было пятеро детей.
Младший сын, принц Филипп Греческий и Датский – впоследствии станет супругом королевы Елизаветы II, а его четыре старшие сестры, Маргарита, Теодора, Сесилия и София – это те самые «сестры-фашистки», которыми попрекали принца Филиппа англичане, так как все четыре принцессы были замужем за немецкими принцами, служившими в Вермахте.
Принц Андрей умер в 1944 году на юге Франции, его супруга пережила его на 25 лет, хотя страдала параноидной шизофренией и проходила лечение у Зигмунда Фрейда, затем стала монахиней и основала монашеский орден. Последние годы жизни принцесса провела в Великобритании, однако ее последняя воля быть похороненной в Иерусалиме, церкви Святой Марии Магдалины, там же, где и ее тетя, Великая княгиня Елизавета Федоровна, была исполнена.
