Автор: Г. Литвинцев

 

«Служить своей родине просвещенным ходатайством…»

Дружба Ф. М. Достоевского и Чокана Валиханова подняла отношения между русскими и казахами на духовно-осмысленную высоту.

«Вы пишете так приветливо и ласково, что я как будто увидел Вас снова перед собою. Вы пишете мне, что меня любите. А я Вам объявляю без церемонии, что я в Вас влюбился. Я никогда и ни к кому, даже не исключая родного брата, не чувствовал такого влечения как к Вам, и Бог знает, как это сделалось.» (Отрывок из письма Ф. М. Достоевского от 14 декабря 1856 года, посланного из Семипалатинска).

Полные дружеской нежности слова ссыльного писателя, только что отбывшего срок каторги, адресованы Чокану Валиханову, первому казахскому ученому и просветителю, будущему исследователю Востока. Тогда 1856 году ему было чуть больше двадцати лет, но он уже окончил Сибирский кадетский корпус в Омске и служил адъютантом генерал-губернатора Западной Сибири Г. Г. Гасфорта, одновременно исполняя должность офицера по особым поручениям Главного управления края (в который тогда входила и почти вся территория нынешнего Казахстана). Знакомство Достоевского с Валихановым, их отношения, перешедшие в крепкую дружбу, стали по сути первым интеллектуальным и духовным контактом между русским и казахским народом, между Россией и Степью. Этим они значительны, этим интересны и нам в 21 веке.

Ф. М. Достоевский и Чокан Валиханов в мае 1859 года, г. Семипалатинск

* * *

Осенью 1847 года 12-летний Чокан, оставив родную степь, отправился с отцом на учебу в Омск. Русские друзья отца, Чингиса Валиханова, помогли ему устроить сына в Сибирский кадетский корпус, считавшийся одним из лучших учебных заведений того времени. Из него вышли многие выдающиеся общественные и военные деятели России, учёные и публицисты. Чокан поступил в кадетский корпус, не зная русского, но благодаря незаурядным способностям легко и быстро освоил язык. В Омске, в доме военного инженера К. И. Иванова, произошло в начале 1854 года знакомство Валиханова с каторжанином Достоевским.

Весной того же 1854 г. Федор Михайловичбыл отправлен из Омска на бессрочную солдатскую службув Семипалатинск. Начальство разрешило Достоевскому жить не в казарме, а на отдельной квартире. Так недавний арестант получил возможность читать и писать, мог вернуться к литературному труду.

Летом 1855 года генерал Гасфорт отправился с инспекцией, адъютанту Валиханову досталась обязанность толмача. На другой же день по приезду в Семипалатинск Чокан Валиханов поспешил на квартиру местного чиновника В. П. Демчинского, куда был приглашен и Достоевский. Нельзя определенно сказать, о чем говорили они в продолжении долгой встречи. И, конечно, не обошлось без обсуждения острой в те дни темы начавшейся Крымской войны, и послужившего причиной войны «Восточного вопроса». Думаю, сильное впечатление на Достоевского должна была произвести патриотическая позиция Валиханова – казахского султана по происхождению и русского офицера по мундиру и должности. В свои двадцать лет сын кочевого племени показал себя образованным человеком, владевшим европейскими и восточными языками, имевшим основательные познания в географии, истории, этнографии, фольклористике. В разговорах, несомненно, возникала и важнейшая для обоих тема России и Азии, их взаимодействия и общей судьбы.

Весной 1856 года поручик Валиханов получил приказ отправиться в служебную командировку в Илийский край и там, присоединившись к отряду подполковника Хоментовского, принять участие в разборе споров и стычек между родами Старшего жуза, встретиться с киргизскими (казахскими) родоначальниками. Это совпадало с научными планами самого Чокана: он давно мечтал проехаться по Старшему жузу и по кочевьям иссык-кульских киргизов, провести там этнографические и исторические исследования.

В дневниках Валиханова-путешественникаярко выразилась личность первого казаха, получившего европейское образование, воспринявшего передовые идеи своего времени. Он был лучше, чем многие другие путешественники по Азии, подготовлен для исследования народной жизни, социальных условий и политического устройства азиатских государств. Будучи уроженцем Степи, Валиханов свободно чувствовал себя там, куда русские и европейцы вовсе не получили бы доступа. Знание восточных языков и султанское происхождение делали ему близким и понятным духовный мир восточного человека. Твердой рукой военного топографа параллельно с текстом Валиханов вычерчивал планы городов, карты местности, схемы перевалов и торговых путей.

В конце октября или в первых числах ноября Чокан вернулся из первого своего путешествия и в Семипалатинске снова остановился у Демчинского. Здесь произошло его знакомство с Петром Петровичем Семеновым, давним приятелем Достоевского по Петербургу. Семенов, Валиханов, Достоевский… Осенние вечера проходят в нескончаемых разговорах о политике, литературе, планах на будущее. В конце ноября друзья разъезжаются.5 декабря Чокан пишет Достоевскому из Омска: «Расстаться с людьми, которых я так полюбил и которые тоже были ко мне благорасположены, было очень и очень тяжело.Мне так приятны эти немногие дни, проведенные с Вами в Семипалатинске, что теперь только о том и думаю, как бы еще побывать у Вас».Это одно из четырех известных писем Валиханова, написанных из Омска Достоевскому в Семипалатинск. Переписка их продолжалась в течении шести лет, с декабря 1856 г. по октябрь 1862 г. Исследователи уверены, что определенная часть посланий Валиханова и Достоевского безвозвратно утрачена или еще не найдена в архивах.

Ответ Федора Михайловича Валиханову от 14 декабря (и это единственное дошедшее до нас письмо Достоевского Валиханову) более содержателен, он писался в доме Демчинского, за тем же столом, и явно в продолжение семипалатинских бесед. Достоевский шутливо называет Валиханова «Дорогой мой друг, милый Чекан-Чолканович» и обращается к нему с горячей проповедью: «Вы спрашиваете совета: как поступить Вам с вашей службой и вообще с обстоятельствами. По-моему, вот что: не бросайте заниматься. У вас есть много материалов. Напишите статью о Степи…Не великая-ли цель, не святое-ли дело, быть чуть ли не первым из своих, который бы растолковал России, что такое Степь, ее значение и ваш народ относительно России, и в то же время служить своей родине просвещенным ходатайством за нее у русских. Вспомните, что вы первый киргиз – образованный по-европейски вполне. Судьба же вас сделала вдобавок превосходнейшим человеком, дав вам и душу и сердце».

В работах, составленных по материалам экспедиции на Иссык-Куль, Валиханов рассказал об истории и географическом положении киргизов, их нравах и обычаях, о преданиях, песнях и сказках, передаваемых из поколения в поколение с «невероятной точностью», стремясь опровергнуть распространенное понятие о кочевых племенах как об ордах свирепых дикарей. Воспитанник русского XIX века, Валиханов обосновывал представление об уме и нравственности степняков, прежде всего по их литературным памятникам. Как прежде в записках о казахах, он подтверждал существование у кочевников древней культуры, самобытной поэзии. «Нам, русским, особенно непростительно пренебрежение к изучению Средней Азии, нашей соседки», – писал Валиханов.

А 15 июля 1857 года в Омск пришло донесение из Кульджи о мятеже против цинского господства. Мятеж был жестоко подавлен. В связи с этим Россия посчитала необходимым вмешаться в ход событий: под предлогом защиты местных мусульман создать в Кашгарии отдельное ханство под своим покровительством. Но прежде чем предпринимать какие-то действия, требовалось тщательно изучить обстановку в этом регионе. Но как это сделать, если Кашгария наглухо закрыта для посещения европейцами? Известно же, что географ Адольф Шлагинтвейт, проникший в Кашгарию годом раньше, поплатился за это головой. Решили послать туда с торговым караваном опытного и надежного человека с азиатской внешностью. Выбор пал на поручика Ч. Валиханова. Ему было тогда всего 22 года.

На обратном пути в Омск путешественнику-разведчику пришлось задержаться по служебным делам в Семипалатинске. И конечно же, он не мог не навестить своего задушевного друга, к тому времени получившего разрешение на возвращение из ссылки в Россию. В один из майских дней Валиханов иДостоевский сфотографировались на память: Достоевский в военном мундире, Валиханов в шинели. В руках у него кинжал, подаренный Достоевским на память. По мотивам этого фотоснимка была создана скульптурная композиция (автор – скульптор Д. Г. Элбакидзе). В сентябре 1977 года она была установлена возле здания Семипалатинского литературно-мемориального музея Ф. М. Достоевского.

До глубокой осени Чокан Валиханов напряженно работал над отчетом об кашгарской экспедиции, обрабатывал собранный богатейший материал. А в начале 1860 года был вызван в Петербург, где был встречен с почестями, как отважный путешественник и знаток жизни народов Центральной Азии. Государь Александр II с самого начала проявлял большой интерес к экспедиции Валиханова, к личности офицера из инородцев. Получив от Гасфорта представление Валиханова к ордену Святой Анны, Александр II счел награду недостаточной и написал карандашом на полях: «Валиханову Владимира». По случаю получения ордена Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени путешественник побывал во дворце. Ему присвоили очередное звание штабс-ротмистра и оставили в столице для продолжения службы: сначала в Генеральном штабе для составления карт Средней Азии и Восточного Туркестана, а с конца мая высочайшим повелением еще и в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел.

15-месячное пребывание в Петербурге позволило Валиханову окунуться в гущу общественной жизни, участвовать в составлении карт Средней Азии и Восточного Туркестана, сотрудничать в издании энциклопедии, изучать восточные рукописи, читать лекции по истории Востока. Постоянную поддержку и дружеское расположение оказывал Валиханову вице-президент Русского географического общества П. П. Семёнов-Тян-Шанский. В это время дружеские встречи с Ф. М. Достоевским, с поэтами А. Н. Майковым и Я. П. Полонским, критиком Н. Н. Страховым, братьями В. С. и Н. С. Курочкиными составляли фон его жизни.

В Петербурге Валиханов написал главные свои работы – «Очерки Джунгарии», «Описание Восточного Туркестана», «Аблай», «Шуна батыр», «Тарихи Рашиди», «Записки о Кокандском ханстве». В них он, как и советовал ему в пророческом письме Достоевский, выступалпрежде всего ходатаем за свой народ перед властью. И в том, как критика современных порядков умело поставлена у него меж историей и этнографией, чувствуется, что начинающий литератор вполне овладел литературными приемами своего опытного советчика. В композиции «Очерков Джунгарии», в манере изложения материала явно чувствуется подражание «Запискам из мертвого дома».

Влажный петербургский климат плохо отразился на здоровье страдавшего туберкулезом степного человека. Весной 1861 г. по совету врачей Чокан Валиханов уезжает из столицы в Сарымбет, аул своего отца Чингиса в Кокчетавском округе. О жизни в Сырымбете и своих дальнейших планах Чокан доверительно сообщает в Петербург Достоевскому:«Буду заниматься хозяйством, торговлей, а в случае выбора народа буду честным чиновником и, вероятно, принесу своим родичам более пользы, чем их безграмотные и дикие султаны».

Этим планам не суждено было осуществиться. Весной 1864 года, Валиханов был приглашен в экспедицию генерала М. Г. Черняева, в задачу которой входило присоединение к России Южного Казахстана. К тому времени здоровье его из-за туберкулеза заметно пошатнулось. Валиханов скончался 10 апреля 1865 года, не дожив до тридцати лет, в урочище Кочен-Тоган, недалеко от подножья Алтын-Эмельского хребта. Похоронен в местечке под названием Кошентоган, на северном склоне горы Матай. В 1881 г. по поручению Туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана здесь был установлен памятник в виде мраморной плиты. В 1958 году над могилой появился высокий гранитный обелиск.

Могила Чокана Валиханова в Кошентогане

Чокан Валиханов умер в расцвете сил, не успев воплотить в жизнь и малой доли своих идей и планов. Но то, что дошло до нас из его творческого наследия, представляет огромную ценность, ибо помогает воссоздать историко-культурную политическую картину эпохи, в которой он жил, социальное и духовное состояния казахского народа, да во многом и всей России того времени. «В сердце его любовь к своему народу соединялась с русским патриотизмом, –писал друг Чокана по кадетскому корпусу Г. Н. Потанин. – В 60-х годах (XIX столетия) общероссийский патриотизм не отрицал местных областных инородческих, и два патриотизма, общий и частный, легко уживались в одном человеке».

 

 

 

 

Поделиться ссылкой: