Автор: Елизавета Преображенская
Всем с детства знакома фраза из культовой комедии «Иван Васильевич меняет профессию» про Якина, который «бросил свою кикимору, и мы сегодня уезжаем с ним в Гагры!» Гагры – золотая курортная мечта советских трудящихся, для многих так и оставшаяся мечтой, так как далеко не всякий трудящийся мог себе позволить отдых в этих местах. Итак, Гагры – советский курорт. Точно советский? Или, быть может, до 1917 года там тоже что-то происходило?
Главным курортом Российской Империи был конечно же Крым, отметил его целебный климат еще Император Александр I, при Николае I началось строительство первых царских и аристократических дворцов, при Александре II ежегодное путешествие в Крым стало традицией, ну а со времен открытия железной дороги на юг, отдых и лечение стали практически общедоступными. В то же время черноморское побережье Кавказа оставалось в тени Крыма, долгое время там не было ни великосветских вилл, ни здравниц. Первым, кто обратил внимание на эти места и вознамерился превратить их в русскую Ривьеру был принц Александр Петрович Ольденбургский.
Александр Петрович был правнуком Императора Павла I и внуком Великой княгини Екатерины Павловны, той самой русской принцессы, которая когда-то отвергла предложение Наполеона. Принц рос и воспитывался в России, служил в Преображенском полку, окончил Училище правоведения. Несмотря на то что подобно многим другим представителям Дома Романовых и их родственникам, принц занимался военной карьерой, известен он прежде всего своей благотворительной деятельностью.
На свои средства он построил Институт экспериментальной медицины (где начинал свою деятельность Иван Павлов) и Институт сыворотки (который должен был заниматься разработкой вакцин от различных заболеваний), возглавлял экспедицию по борьбе с эпидемиями чумы, холеры и другими заболеваниями, часто вспыхивавшими в Средней Азии и стремительно перекидывавшимися на Россию. Установка на железнодорожных станциях котлов с кипятком, где каждый мог набрать воды – его инициатива, которая предупреждала эпидемии холеры, дизентерии и прочих инфекционных заболеваний, которые могли содержаться в сырой воде.
В 1890-х годах принц Александр Петрович загорелся идеей построить оздоровительный курорт на Кавказском побережье. Вот как вспоминала об этом невестка принца, Великая княгиня Ольга Александровна: «Одной из самых грандиозных идей моего тестя был проект строительства русской Ривьеры. Он нашел небольшой городок под названием Гагры на восточном побережье Черного моря в безлюдном уголке Кавказа, который он замыслил превратить в русскую Ривьеру. Это место, вне всякого сомнения, обладало многими достоинствами, чтобы стать популярным туристическим курортом… Мой тесть всегда говорил, что глупо русским ездить за границу, когда в нашей стране есть немало восхитительных мест, которые вполне можно посетить, получая удовольствие за гораздо меньшие деньги, но никто не хотел ехать туда, так как в моде были вояжи за границу».
Нужно сказать, что к идее принца многие отнеслись скептически. Дело в том, что Гагры были очень труднодоступным местом и попасть туда в те времена можно было только по морю. Многие усматривали в этом препятствие для такого рода задумок, но только не принц. Он упорно воплощал свою идею в жизни, причем использовал для этого не только выделенные Императором, но и свои личные средства. Однако, уже спустя 10 лет Великая княгиня Ольга вынуждена была признать, что все зря сомневались в задумке ее тестя: « Во время моего последнего приезда туда я увидела, что это место превратилось в современный морской курорт. Благодаря колоссальной энергии моего тестя, для той поры он соответствовал лучшим стандартам европейских курортов. Климат был идеальным, а природа восхитительно живописной… Путешествие в Гагры по морю было тяжелым испытанием, но прошло немного времени, и мой энергичный тесть взялся за улучшение проселочной дороги в Гагры». По приказу принца Ольденбургского был построен целый ряд железных мостов через горные реки и ущелья, так что еще накануне Первой мировой войны в Гагры можно было доехать на автомобиле из Новороссийска.
Масштабное строительство, однако, не мешало сохранению старины. Принц повелел расчистить Гагрскую крепость Абаата и отреставрировать крепостную церковь при ней. Реставрация церкви велась на средства супруги принца, Евгении Максимилиановны Ольденбургской, при этом строго сохранялся первоначальный облик. В этой реставрации принимал участие художник Михаил Нестеров.
За несколько лет казавшееся безлюдным и диким место превратилось в прекрасный курорт. У моря разбили субтропический парк с прудами, скульптурами и диковинными деревьями. На склоне горы появилась водолечебница, а в городе активно строились особняки, магазины, рестораны, пристань, телеграфно-почтовая служба. Появился в Гаграх и восхитительный дворец Ольденбургских. Современник писал об этом дворце: «Парадные комнаты и банкетный зал, кабинеты и спальни дворца украшали мраморные камины с художественной ковкой, персидские ковры и картины знаменитых живописцев. Большую ценность представляла коллекция старинного оружия, мебель, серебряные самовары и посуда с гербом Ольденбургских».
В 1912 году Гагры посетил Император Николай II с Государыней и детьми. Императрица плохо себя чувствовала и осталась на борту яхты «Штандарт», а Государь с дочерьми сошли на берег, осмотрели достопримечательности, проехали на автомобиле до Сухума и обратно, остались на торжественный обед в кавказском стиле. В том же году Гагры посетил известный фотограф Сергей Прокудин-Горский и запечатлел новый курорт в цвете.
К сожалению, этому благоустройству положила конец революция 1917 года. Принц вместе с супругой покинул Россию. Свои последние года они жили в Биаррице. Принцесса Евгения Максимилиановна была парализована и уже не говорила, Александр Петрович преданно заботился о ней. Великая княгиня Мария Павловна-младшая, навещавшая своих родственников в Биаррице, вспоминала: «Атмосфера, которой окружил себя старый принц, дышала простотой и старозаветным достоинством. Духом он оставался все тот же. Ни возраст, ни испытания прошедших лет не окоротили его: все такой же живой, сметливый, с ясной памятью. В черной ермолке, развевая полы старомодного сюртука, руки за спиной, он мерит быстрыми шагами дорожки сада, наблюдая за посадкой и подрезкой, и хрипло покрикивает на работающих. Его воображение бурлило, но его практически не к чему было применить. Он вывозил из Африки саженцы и старался приживить их на французской почве. В его хозяйстве нашлось место для сараюшки, где он коптил ветчину и рыбу, — все, как в России. Но в его глазах стыла грусть. Из его жизни ушли ответственные обязанности, служение, и уже не приставит его к делу обожаемый монарх. Ему остались одни воспоминания. А их он держал при себе. Они не были только его достоянием: они принадлежали эпохе, когда молчание было залогом лояльности. Прошлое он вспоминал лишь по незначительным случаям: подробности его посещения в Биаррице Наполеона III и Императрицы Евгении в конце 1860–х годов, бал во дворце, который теперь называют Hoteldu Palais. Еще он мог поговорить о своей офицерской молодости и нравах того времени».
Принц Ольденбургский умер в 1932 году, но созданный им курорт на Кавказе жив до сих пор, хотя и не претендует больше на соперничество с Ривьерой, многое пришло в запустение, уничтожили в 1980-х годах дворец Ольденбургских. От былого великолепия и благоустройства остались только отзвуки…
