Автор: Елизавета Преображенская
Кронпринцессу Сесилию Прусскую часто называли «русской в Императорской семье Германии». И это совершенно неудивительно. И по линии отца, и по линии матери она была тесно связана родственными узами с династией Романовых, а в детстве и юности часто и подолгу гостила в России.
Принцесса Сесилия Мекленбург-Шверинская родилась в семье герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца III и герцогини Анастасии. Ее прадед по линии отца был внуком Императора Павла I — сыном русской Великой княжны Елены Павловны. А мать Сесилии была русской Великой княжной Анастасией Михайловной, внучкой Императора Николая I и двоюродной сестрой Императора Александра III. Анастасия Михайловна вышла замуж когда ей было всего 18 лет и попав в крошечное герцогство на севере Германии, очень тосковала по роскоши русского двора. Считая Мекленбург провинциальным и бюргерским городом, герцогиня Анастасия как минимум полгода проводила на Лазурном Берегу, где на знаменитые русские зимы собирался цвет русской аристократии, а в Каннах на вилле Казбек жил ее брат Великий князь Михаил Михайлович со своей морганатической семьей – супругой графиней Софьей де Торби (внучкой А.С. Пушкина), дочерьми Анастасией и Надеждой и сыном Михаилом. Кроме того, каждое лето герцогиня Анастасия Михайловна ездила на Родину и подолгу там гостила.
В семье герцога и герцогини было трое детей: принцесса Александрина (будущая королева Дании, бабушка нынешней королевы Маргрете), принц Фридрих Франц и принцесса Сесилия. Все дети неоднократно бывали в России, но подробные воспоминания об этих визитах оставила только принцесса Сесилия.
Но началось знакомство с Россией на Лазурном Берегу. В Каннах часто бывал любимый дедушка Сесилии – Великий князь Михаил Николаевич и ее дяди – у Анастасии Михайловны было пятеро братьев, пятеро Великих князей, высоких, статных красавцев офицеров. Здесь Сесилия часто играла на фортепиано в четыре руки с Великой княгиней Марией Георгиевной, супругой ее дяди Великого князя Георгия Михайловича, слушала бесконечные увлекательные рассказы Великого-князя-историка Николая Михайловича, и не переставляла удивляться везению дяди Сергея Михайловича, любившего играть в рулетку в Монте-Карло, но обладавшего талантом останавливаться вовремя и уходить, забрав солидный выигрыш. Все трое дядей будут впоследствии убиты большевиками: Сергей – в Алапаевске, а Георгий и Николай – в Петропавловской крепости. В Каннах Мекленбург-Шверинская герцогская семья проводила Рождество, при чем встречали как протестантское Рождество в кругу семьи, так и православное – среди русских родственников. В Каннах по весне встречали и русскую Пасху в прекрасной православной Михаило-Архангельской церкви.
В 1898 году для Сесилии настало время познакомиться с Россией. Вместе с матерью она бывала в России каждое лето с 1898 по 1904 года. Останавливались обыкновенно в приморской усадьбе Великого князя Михаила Николаевича Михайловка, расположенной между Стрельной и Петергофом.
Сейчас этот великокняжеский дворец совсем обветшал и погибает, а прежде он не уступал в красоте другим великолепным резиденциям. Сесилия не изучала русский язык специально, но каждый раз бывая в России пополняла словарный запас и могла объясняться простыми фразами. Из Михайловки Анастасия Михайловна и Сесилия часто ездили в гости в Петергоф, где на Нижней даче летом любил жить Император Николай II с семьей, а в Коттедже – Вдовствующая Императрица Мария Федоровна, а так же в Ораниенбауме, Стрельне, Знаменке. Ездили в Петербург и другие резиденции. Из Михайловки Сесилия любила пешком прогуляться до прекрасного Петергофского парка.
Сесилии посчастливилось стать участницей нескольких значительных придворных церемоний и увидеть воочию блеск и роскошь русского двора. Она присутствовала на венчании Великой княжны Елены Владимировны и греческого принца Николая, на крестинах Великой княжны Анастасии Николаевны и на крестинах Цесаревича Алексея. Присутствовала принцесса и на знаменитых красносельских маневрах и морских регатах.
О семье Николая II Сесилия сохранила самые теплые впечатления: «У меня была возможность пообщаться с царем и царицей не только на официальных мероприятиях, но и в семейном кругу. Это случалось во время визитов, которые моя мать всегда наносила сразу после нашего прибытия. Иногда визит откладывался на несколько дней, потому что царица Александра Федоровна, которую тогда обычно называли «молодой царицей», чтобы отличить ее от вдовствующей Императрицы, часто болела. Затем нас обычно приглашали на семейный обед в самом узком кругу. Их Величества не занимали ни одного из великолепных дворцов Петергофа, но у них была небольшая, почти обычная вилла, построенная для них в парке у моря.
Царь Николай был необыкновенно добрым хозяином. В его взгляде и манерах было что-то особенно дружелюбное; его блестящие глаза с их доброжелательным выражением были необыкновенными. Он всегда смотрел на человека, с которым разговаривал прямо и внимательно, но в то же время мягко и любезно. Он производил впечатление благородного и искреннего человека, и я убеждена, что он заслуживал гораздо лучшей участи. Но у него не хватало силы воли, и, к сожалению, этот человек должен был занять трон России именно в это время. Его отец гораздо лучше справлялся бы с решением больших проблем, назревших в России в начале XX века.
Царица было очень красива. Её правильные черты и тонкие, немного опущенные губы, придавали её лицу выражение фатальной меланхолии, даже тогда я это ощущала. Она была очень привлекательной, но очень сдержанной и страдала от застенчивости, которая превратилась почти в болезнь. Когда ей представляли незнакомого человека, её лицо покрывалось красными пятнами, и она едва могла заставить себя сказать хотя бы слово человеку, который стоял перед ней. Она никогда не пользовалась популярностью в России и сильно страдала от того, что вдовствующая царица была в гораздо большем почете. Но в семейном кругу она могла быть очень веселой. Она была любящей матерью, прекрасной женой.
Брак этих двух несчастных людей был уникальной духовной гармонией, и мне кажется, что это безграничное счастье в их семейной жизни было вознаграждением за горькие страдания, которые им пришлось терпеть впоследствии.
Их маленькие дочери были самыми восхитительными девочками в мире. Мы часто встречались с ними на прогулке в парке, когда они катались со своей няней в открытом ландо. Это были милые существа с длинными светлыми волосами и голубыми глазами».
Обязательными были и визиты к Вдовствующей Императрице Марии Федоровне, которой Сесилия восхищалась: «Мне всегда очень нравилось гостить у царицы Марии Федоровны, которую в семье обычно называли «тетя Минни». В ее жестах, ее грудном, слегка хриплом голосе и особенно в ее изумительно красивых и выразительных глазах была бездна очарования. Она была очень миниатюрной, но умение общаться, выдающийся, сильный характер и острый ум, делали её идеальной Императрицей».
Но на всех этих великолепных церемониях наиболее сильное впечатление производила Великая княгиня Елизавета Федоровна. Тогда был еще жив Великий князь Сергей Александрович, Елизавета Федоровна еще не облачилась в траур и не удалилась от мира, она ослепляла своей красотой и восхищала всех, кто ее видел: «Незабываем образ прекрасной сестры царицы, великой княгини Елизаветы, урожденной принцессы гессен-дармштадтской. Я видела ее на крестинах наследника. Постояв в храме некоторое время, я очень устала и один из моих дядей проводил меня в другую часть здания, где я могла присесть и отдохнуть. Когда мы возвращались, мимо нас прошла великая княгиня. В русском платье и кокошнике, с великолепными украшениями и во всей этой обстановке она была похожа на старинную икону или на воскресшую византийскую святую. Как часто я потом вспоминала об этом, когда узнала о её мученической смерти в шахте Алапаевска».
Великолепные военные парады, которые видела Сесилия, в которых участвовали ее дяди и которыми командовал Император тоже были очень запоминающимся зрелищем. Впоследствии, уже после революций в России и Германии, она будет вспоминать об этих парадах, читая романы русского эмигранта Петра Николаевича Краснова.
В 1904 году Сесилия приехала в Россию и гостила в Михайловке в незадолго до своей помолвки с прусским кронпринцем Вильгельмом, сыном кайзера Вильгельма II, а в 1905 году состоялась их свадьба. В 1911 году состоялся последний визит Сесилии в Россию, уже в качестве кронпринцессы, когда ее официально принимали в Царском Селе. С началом Первой мировой войны Сесилия помогла застрявшим в Германии русским возвратиться домой, за что навлекла на себя гнев кайзера.
После революции в России, которая унесла жизни многих дорогих ей людей и революции в Германии, после которой Сесилия лишилась своего титула и статуса, бывшая кронпринцесса жила в своем построенном на английский манер дворце Цецилиенхоф. Сесилия всегда очень тепло относилась к русским эмигрантам, которых часто встречала в Европе, о России же она вспоминала с болью, как о трагически погибшем друге детства: «Россия и все связанные с ней мои детские воспоминания, были чем-то великим и прекрасным, очень значительным для меня. Вся та красота, которую я видела там и доброта, проявленная ко мне дорогими мне людьми, будут вечно жить в моем сердце. Ужасная катастрофа революции уничтожила Россию, которую я знала и любила, и погрузила ее в темную бездну из которой ей едва ли удастся когда-либо выбраться».
А в 1938 году у Сесилии в Цецилиенхофе отпраздновали свадьбу ее сына Луи Фердинанда и русской княжны Киры Кирилловны. Невеста по старинной традиции русского двора была в русском придворном платье, таком же как то, в котором когда-то венчалась мать Сесилии, Великая княжна Анастасия Михайловна.
В 1951 году Сесилия опубликовала свои мемуары, где вспоминала о России и русских родственниках.
Умерла кронпринцесса Сесилия, так и не ставшая Императрицей, в 1954 году.
