Автор: Елена Мачульская
29 июня 1911 года был спущен на воду первый русский дредноут — линкор «Севастополь».
Во время Русско-японской войны Россия потеряла свои самые современные и мощные корабли. Потому весной 1906 года при Морском министерстве была создана Особая комиссия, призванная осмыслить итоги недавних сражений и разработать технические требования к новым кораблям. К концу 1907 года Морское министерство, проделав огромную аналитическую работу, разослало ведущим отечественным заводам и иностранным фирмам приглашение принять участие в конкурсе на лучший проект линейного корабля.
Требования к новому кораблю выдвигались следующие: водоизмещение около 19–20 тысяч тонн, скорость хода не менее 20 узлов, артиллерийское вооружение главного калибра не менее восьми 305-миллиметровых орудий, толщина броневого пояса по ватерлинии до 203 мм.
В конце следующего года, после утверждения Императором Николаем II так называемой малой судостроительной программы, был объявлен большой конкурс на лучший проект линейного корабля для российского флота. В конкурсе приняли участие конструкторские отделы шести русских заводов и 21 иностранная фирма. К весне 1908 года они представили в общей сложности 51 проект. Лучшими были признаны проекты российского Балтийского завода, германской фирмы «Блом унд Фосс» и итальянской «Ансальдо».
В итоге заказ решено было отдать отечественным кораблестроителям. Профессорам Морской академии Ивану Бубнову и Алексею Крылову. Им предстояло проанализировать опыт коллег и создать свой, русский дредноут.
В это время в строительстве дредноутов обозначились два направления — английское и немецкое. Бесконечно увеличивать массу кораблей было невозможно, поэтому приходилось делать выбор — усиливать либо бронирование, либо артиллерию. Британцы сделали выбор в пользу орудий, поэтому их дредноуты иногда уничижительно называли «вооруженными до зубов скорлупками».
Немецкие корабли были куда лучше защищены, а облегчение артиллерийских установок они пытались компенсировать новейшими крупповскими снарядами усиленной мощности.
Наши инженеры выбрали золотую середину. Русский линкор предполагалось сделать не столь мощно бронированным, как немецкий, но более укрепленным, чем английский. Артиллерийскую мощь должны были обеспечить новые длинноствольные 305-миллиметровые орудия Обуховского завода, размещенные в четырех трехорудийных бронированных башнях, и специально разработанные для них снаряды. Эти орудия большинством специалистов оценивались как лучшие в своем классе, и они по праву были предметом гордости русских инженеров. Причем размещены башни были так, что по находящейся с любого борта цели одновременно могли вести огонь все 12 стволов. Столь удачной компоновкой иностранцы похвастаться не могли.
Новый отечественный корабль был совершенен для своего времени. Но очень дорог в производстве. Настолько дорог, что некоторые специалисты предлагали отказаться от больших кораблей в пользу более дешевых эсминцев и крейсеров (по цене один линкор соответствовал трем легким крейсерам или 14 эскадренным миноносцам), а задачу обороны балтийских берегов возложить на береговые крепости. Но оказалось, что перевооружение крепостей обойдется не дешевле, а легкие корабли без поддержки линкоров были способны решать лишь оборонительные, а не наступательные задачи. Реальное присутствие нашего флота в Мировом океане могли обеспечить лишь серьезные корабли.
Собственных средств Морского ведомства на такую программу не хватало, требовались дополнительные ассигнования, которыми распоряжалась Государственная дума. Депутаты почти единогласно отвергли проект. Но правительство не сдавалось. Строительство линкоров активно поддерживал Петр Аркадьевич Столыпин, в своем выступлении в Думе четко расставивший геополитические приоритеты: «Появление в составе Балтийского флота новых мощных кораблей послужит уже сейчас мировым интересам России при известных политических конъюнктурах». Премьер-министра поддержал глава МИДа Александр Петрович Извольский: «В настоящее время без флота нельзя даже быть равноправным государством, а у России есть такие задачи, осуществление которых невозможно без основательной морской силы…». Но Дума денег так и не дала. Тогда Столыпин выступил в Государственном совете и добился его согласия на ассигнование средств, необходимых для начала постройки линкоров, использовав его чрезвычайное право в «порядке верховного управления страной».
16 июня 1909 года в присутствии членов царской семьи, адмиралов и высших чиновников были торжественно заложены все четыре линкора, которые получили знаковые названия «Севастополь», «Петропавловск», «Гангут» и «Полтава». Первые два строились на Балтийском заводе, третий и четвертый — на Адмиралтейском. По названию первого корабля серии все они стали именоваться линкоры типа «Севастополь». Заказы на оборудование и артиллерию были размещены на Ижорском, Обуховском и Путиловском заводах, броневые пластины и сталь делали на Сормовском и Кулебакском заводе в Нижегородской области. Все узлы и механизмы новых кораблей принципиально изготавливались на отечественных предприятиях.
В процессе строительства проекты линкоров неоднократно корректировались. Начала развиваться авиация, и пришлось срочно доукомплектовать корабли зенитным (противоаэропланным, как тогда говорили) оружием
Все четыре линкора были спущены на воду уже после начала Первой мировой. Испытания проводили осенью 1914 года, уже практически в боевых условиях. Линкор «Севастополь» продемонстрировал скорость хода в 24,6 узла (45,6 км/ч)
Всерьез повоевать в Первую мировую новым кораблям не довелось — командование не выпускало их в открытое море, опасаясь открыть врагу Петроград, а немцы приближаться к нашим берегам не рисковали. В итоге русские линкоры были вынуждены ограничиться патрульной службой и прикрытием установки минных заграждений. Все годы Первой мировой «Севастополь» входил в состав 1-й бригады линейных кораблей, базировавшихся в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки).
В марте 1921 года экипажи базировавшихся в Кронштадте «Севастополя» и «Петропавловска» почти в полном составе участвовали в знаменитом мятеже. Линкоры своей артиллерией пытались воспрепятствовать переброске частей РККА, но без должной корректировки стрельба их главных калибров оказалась неэффективной, к тому же корабли были скованы льдом и не могли маневрировать. Наладить же организованные действия моряки без офицеров не смогли. После подавления мятежа и репрессий в отношении его участников (лишь небольшая часть экипажей успела уйти в Финляндию) корабли встали на прикол. Чтобы окончательно стереть память о восстании, линкоры решено было переименовать: «Севастополь» стал «Парижской коммуной», а «Петропавловск» — «Маратом».
В 1929 году первый русский линкор совершил переход из Балтики в Черное море. Во время Великой Отечественной войны он был флагманом и самым мощным кораблем Черноморского флота, его орудия помогали защитникам Одессы и Севастополя, поддерживали высадку морских десантов. В критический момент в декабре 1941 года стоявший на якоре в Южной бухте Севастополя линкор сорвал очередное наступление на окруженный город, когда залпами своих орудий накрыл в Бельбекской долине немецкие войска.
31 мая 1943 года кораблю вернули его историческое имя.
Еще целое десятилетие после окончания Второй мировой «Севастополь» оставался в строю. Его боевой путь завершился лишь с началом ракетной эры — в 1956 году.
