Автор: Виталий Даренский
Изучение истории Великой Отечественной войны не может не касаться духовного аспекта этого страшного события, которое своими чудовищными жертвами надорвало силы русского народа и поэтому оказалось поистине пирровой победой. Христианское понимание истории говорит нам, что такой оказалась цена, которую заплатил народ за установление богоборческого режима. Об этом прямо сказал в своей проповеди 9 мая 2009 года Патриарх Кирилл, когда назвал Великую Отечественную войну «платой за грехи, которые народ СССР совершил во время Революции и Гражданской войны». Эти слова, естественно, вызвали приступы беснования у ностальгирующих по СССР. На самом же деле Святейший Патриарх не сказал ничего экстраординарного, а просто озвучил православное понимание истории, согласно которому все, что происходит в истории, посылается Богом в наказание народу за его грехи и ради его вразумления и покаяния. Однако такое понимание истории в наше время совершенно непонятно людям со светским и тем более с неосоветским мышлением, далеким от Церкви.
В результате этой войны, по некоторым данным, погибли 40 миллионов граждан СССР, из них более 30 миллионов — православных русских (великороссов, малороссов и белорусов). Для сравнения стоит напомнить, что потери во Второй Отечественной войне 1914-1917 гг. – менее 1 миллиона человек. И это при том, что в 1914-1917 гг. против России воевал более многочисленный враг в лице трех Империй. Царская армия, воюя против более многочисленного врага на двух разных фронтах, не отступала до Волги и Москвы, а стояла на пороге победы в 1917 году, но эта победа была украдена «революцией». Как известно, Гитлер вовсе не собирался уничтожать безбожный СССР как таковой, а только планировал отнять у него территории до Волги (линия Архангельск – Астрахань), а с оставшейся частью заключить договор по типу Брестского мира 1918 г. На захваченной территории предполагалось расселение немцев и системный геноцид русского населения, а значит, православный народ, что весьма вероятно, и при гитлеровской власти впоследствии также уничтожался бы, как и при советской. Но планов Гитлера никто не знал, и поэтому более миллиона бывших советских граждан успели повоевать против СССР, надеясь на освобождение от изуверской советской власти.
В исторической науке давно уже появилось выражение «загадка 22 июня 1941 года», которое обозначает необъяснимость этого события никакими объективными обстоятельствами. Действительно, Красная Армия к 22 июня превосходила вермахт и по численности, и особенно по количеству техники. Советская разведка прекрасно знала о сосредоточении вермахта у границы, вплоть до точного количества дивизий и стадий их развертывания. Но при этом РККА спокойно продолжала готовиться к своему «освободительному походу», полностью игнорируя очевидный предстоящий удар Вермахта. А когда он последовал, была разгромлена в пух и прах, несмотря на свое превосходство и мобилизацию. Как такое могло произойти?
Целый комплекс причин, в совокупности давших катастрофический эффект, привел к разгрому Красной Армии в приграничном сражении. Принципиально ошибочным оказался план встречного наступления, которое должна была начать Красная Армия сразу же после вторжения вермахта. Попытки такого контрнаступления имели самые печальные последствия. Разведка очень точно фиксировала концентрацию сил вермахта у границы, что позволяло рассчитать дату вторжения с точностью до дня. Это было сделано, и 21 июня Генштаб РККА отдал приказ о полной боевой готовности. Но только флоты его выполнили, а сухопутные войска не успели по объективным причинам. Но даже если бы успели, это мало повлияло бы на ситуацию в силу ошибочной конфигурации войск, «размазанных» вдоль границы, в то время как вермахт наступал на узких участках всего в четырех местах – на Немане, под Гродно, Брестом и Рава-Русской. Поэтому как минимум половина всех приграничных войск Красной Армии в бои вообще не вступала, а сразу перешла к отступлению. Например, целых две армии без боев отступали из Прикарпатья, пока не были окружены и взяты в плен под Уманью. А на направлениях своих главных ударов вермахт создавал многократное превосходство в силах. Огромным фактором разгрома стало (о чем всячески стараются замалчивать) тотальное дезертирство более полумиллиона солдат, мобилизованных в новоприсоединенных регионах – на западной Украине и в Прибалтике.
Стрелковый корпус, созданный из бывшей литовской армии, перебил советских офицеров и перешел на сторону немцев. В Литве националисты уничтожили советские учреждения и установили свою власть еще до прихода немцев. Третьей причиной было качественное превосходство в подготовке немецких войск. Даже несмотря на четырёхкратное численное превосходство советской авиации, она была почти полностью разгромлена за первые две недели боев. То же самое было и с танковыми войсками: все огромные мехкорпуса РККА легко уничтожались в первые же недели войны.
К августу 1941 года был завершен разгром довоенной кадровой Красной Армии. С этого момента её основу составляют спешно набранные плохо или вообще никак не обученные и плохо вооруженные люди. Но именно они не дали осуществиться плану «Барбаросса». Это странный парадокс! После потери почти всей авиации, почти всех танков и двух третей артиллерии, РККА в этот момент перестала быть армией современного типа и стала ополчением, которое называется древним словом «рать». Семантика слова «рать» включает в себя смысл предельной жертвенности; это термин не только военного, но и сакрального порядка. «Рать вышла умирать». Так и использовались эти войска: по приказу «любой ценой задержать продвижение противника». Их ждала гибель или плен, который тоже обычно означал гибель (более 2 миллионов пленных погибло уже к концу 1941 года). Затем дивизии под теми же номерами формировались второй раз. Но в тот момент у такой жертвенной стратегии не было альтернативы.
Общей причиной столь низкого уровня командования и подготовки войск была утрата в СССР всех высоких традиций русской армии. В конце 1980-х годов были опубликованы рассекреченные документы инспекций Красной Армии в 1940-м году, в которых был зафиксирован крайне низкий уровень её подготовки на всех уровнях – от штабов до рядового состава. Такой же крайне низкий уровень показала и финская война, которая убедила Гитлера, что СССР – это «колосс на глиняных ногах». Это закономерно, поскольку армия – это часть общества: каково общество, такова и армия. Общество, созданное большевиками, было подневольным, озлобленным на власть, нищим и внутренне мечтающим об освобождении. Многие действительно поначалу видели в немцах освободителей; как бы старательно ни скрывали этот факт до сих пор, он очевиден как из воспоминаний участников событий, так и из реальных фактов. 3 миллиона пленных в 1941 году – а это почти полный состав Красной Армии на фронте в начале войны – невозможно объяснить никакими катастрофами и котлами. Как раз наоборот, это катастрофы и котлы в полмиллиона человек и более (Минский, Киевский, Вяземский) можно объяснить только массовым саботажем и сознательной сдачей в плен огромных масс людей, не желавших воевать.
СССР жил в оптимистических иллюзиях будущей быстрой войны «малой кровью, могучим ударом». Но реальность неожиданно оказалась прямо противоположной: «могучий удар» был нанесен по нам, а жертвы оказались самыми большими за всю российскую историю. По свидетельству современников, именно это и стало неожиданностью войны, а вовсе не сам факт ее начала, поскольку войну все ждали уже в модусе «вот-вот». В советской пропаганде до 1941 года не существовало понятия «защита Родины», а война изображалась только как «освободительный поход». Этот культурно-психологический шок был не менее разрушителен, чем военные поражения. Чуть ранее в подобной же ситуации Польша и Франция быстро капитулировали, не видя возможности продолжать войну. Но у нас этого не произошло. У нас произошла самомобилизация народа на основе его глубинной исторической памяти, так и не уничтоженной токсичной большевистской идеологией. И армия стала «ратью», а народ – «крепостью». Суть ситуации описал В.И. Вернадский в дневнике от 1 сентября 1941 г.: «Поразительна бездарность советского аппарата. Население совершенно не понимает, что происходит»; но: «Мне кажется, патриотизм, мужество… на нашей стороне» (Вернадский В.И. «Коренные изменения неизбежны». Дневник 1941 года // Новый мир. 1995. № 5. С. 209). После разгрома Красной армии в начальный период войны уже в августе 1941 года фактически начинается перелом – война стала приобретать тот характер, по которому она была названа Великой Отечественной.
День 22 июня на самом деле является главным символом СССР как такового – он показал всю легкость его крушения из-за ненависти народа к большевистскому режиму. Но в 1941 году у народа не осталось выбора, и чтобы спасти Родину, пришлось защищать ту страну, которая есть. Но уже 50 лет спустя выбор был, и эту страну никто защищать не стал.
