Автор: Михаил Смолин
К 170-летию со дня рождения
Лев Александрович Тихомиров родился 19 января 1852 года, в строго ригористское царствование императора Николая I. Отец — Александр Александрович Тихомиров, происходивший из духовного звания, из Тульской губернии, — военный врач, участник Кавказской войны; мать — Христиана Николаевна, в девичестве Каратаева, — выпускница института благородных девиц.
Как попадают в революцию?
Л.А. Тихомиров получил хорошее консервативно-религиозное семейное образование, но уже в старших классах Керченской Александровской гимназии приобщился к революционным идеям «шестидесятников» (любимым писателем стал революционный публицист Писарев). А в университете уже окончательно встал на партийно-революционный путь.
В 1873 году Л.А. Тихомиров был арестован и осужден по делу «193-х»; по приговору суда более четырех лет провел в Петропавловской крепости. К концу 70-х годов Л.А. Тихомиров — признанный идейный лидер народовольчества, партия «Народная воля» бережет его как лучшую свою умственную силу.
Летом 1880 года в личной жизни произошли большие перемены. Полюбив Екатерину Дмитриевну Сергееву, он обвенчался с нею по своему фальшивому паспорту, когда она была уже беременна.
В том же году вышел из членов «Исполнительного комитета», поэтому и не участвовал в подаче голосов при принятии решения о Царе убийстве, последовавшем 1 марта 1881 года, но он знал о нем.
После убийства Императора Александра II в среде народовольцев было желание убить сразу же и Императора Александра III. Л.А. Тихомиров этому воспротивился, а так как вследствие арестов руководителей «Народной Воли» он занимал на родине лидирующее положение в партии, то народовольцы ограничились письмом Императору Александру III, содержавшим революционные требования, которое писал Л.А. Тихомиров, а редактировал Н.К. Михайловский. Все это время Л.А. Тихомирову приходилось скитаться по всей России, избегая ареста.
«Я не люблю своей молодости, — писал в своих воспоминаниях Л.А. Тихомиров, — она полна порывов испорченного сердца, полна нечистоты, полна глупой гордости ума, сознававшего свою силу, но недоразвившегося ни до действительной силы мышлений, ни до самостоятельности. Я начинаю любить свою жизнь только с той эпохи (последние годы Парижа), когда я дозрел до освобождения (хотя бы постепенно)…, стал понимать законы жизни, стал искать и Бога».
Эмиграция и прозрение
Желая избежать ареста, осенью 1882 года выехал за границу — сначала в Швейцарию, а затем во Францию. Здесь весной 1883 года он вместе с Лавровым начал издавать «Вестник “Народной воли”».
Впоследствии Л.А. Тихомиров сам выделил в своем революционном периоде три фазы деятельности:
«1) Мечты о поднятии народных масс (эпоха «Земли и Воли»), причем я, однако, никогда не допускал мысли о самозванщине и тому подобному лганье, а думал, так сказать, о «честном бунте».
2) Мечты о государственном перевороте посредством заговора, причем я, так сказать, терпел террор, стараясь, однако, обуздывать его и подчинить созидательным идеям (эпоха «Народной Воли»).
3) Мечтания о государственном перевороте путем заговора с резким отрицанием террора и с требованием усиления культурной работы (эпоха кончины «Народной Воли»)».
Так что же идейно разочаровало Л.А. Тихомирова в революционном движении и шире в демократическом принципе властвования?
Прежде всего, его разочаровала идея террора (несогласие с нею он высказывал еще со времен активного участия в революционном движении). Он видел, что идея террора родилась из слабости, как численной, самой партии, неспособной вести другую политическую деятельность, так и малого положительного отклика на деятельность революционеров в народе (что показало со всей очевидностью «хождение в народ»). Участие народовольцев в «хождении в народ» дало массу тому доказательств, когда крестьянство (огромное, подавляющее большинство нации) не желало смены власти. Идя от частного к общему, от идеи террора к идее революции, Л.А. Тихомиров, отрицательно относясь к террору, все более начинал подвергать сомнению и саму идею революционности. Он никогда не был «террористом» в революционном движении, но был «заговорщиком» и всегда боролся с проявлениями теоретического оправдания террора.
«Террористическую идею должно признать абсолютно ложною, — писал он. — Одно из двух: или имеются силы ниспровергнуть данный режим или нет. В первом случае нет надобности в политических убийствах, во втором они ни к чему не приведут. Мысль запугать какое-нибудь правительство, не имея силы его низвергнуть, — совершенно химерична: правительств, настолько несообразительных, не бывает на свете. Что касается страха смерти, то личной безопасности нет и на войне, а много ли генералов сдавались собственно из-за этого? Или не нужен, или бессилен: вот единственная дилемма для терроризма как системы политической борьбы».
Покаяние, прощение и возращение
Сомнения в отношении правильности революционного пути возникли еще в конце 1880–1881 года. Когда он впервые ощутил «недоумение» — «Россия здорова: таково было мое впечатление; страна полна жизненной силы — но почему же чахнет революционное движение — это — как мне говорили мои теории – высшее проявление роста страны?»
Революционное народовольчество Л.А. Тихомирова нельзя воспринимать в том же контексте, как революционеров следующего поколения — эсеров или социал-демократов. Можно ли себе представить Ленина, Бухарина или, скажем, Каляева, не расстающимися всю свою революционную жизнь с образком святого (с Л.А. Тихомировым всегда был подаренный матерью образок Святителя Митрофана Воронежского) или захватывавшего в политическую эмиграцию Св. Евангелие? Трудно себе даже помыслить такое несообразие.
Этот индифферентный атеизм (без ожесточенного богоборчества) еще не так сильно отражался на нравственных установках некоторых народовольцев, сохраняя многие христианские понятия, скажем, о честности. Так, Л.А. Тихомировым и другими народовольцами было отвергнуто предложение использовать английские деньги для делания революции в России.
Оказавшись в республиканской «передовой» Франции и насмотревшись на парламентские скандалы, ознакомившись с деятельностью партийных политика нов, он начинает пересматривать свои политические взгляды.
Параллельно с политическими переменами в самосознании Л.А. Тихомирова происходили и религиозные изменения. Теплохладное отношение к вере сменилось горячим желанием возродить в себе православного человека, что укрепляло в нем сознательное решение порвать с революцией. Однажды он открыл Евангелие на строках: «И избавил его от всех скорбей его, и даровал мудрость ему и благоволение царя Египетского фараона» (Деян. 7, 10). Снова и снова открывал Евангелие Л.А. Тихомиров, и каждый раз перед ним возникали эти евангельские строки. Постепенно у него созревала мысль о том, что Бог указывает ему путь — обратиться к Царю с просьбой о помиловании…
Таким образом, путь Л.А. Тихомирова от революции к консерватизму начался с разочарования в терроре, затем вообще в революции, параллельно с последним шло возрастание религиозного духовного поиска, ощущение душевной опустошенности и приход к вере, а одновременно происходило переосмысление своего положительного политического идеала…
Борьба века: критика демократии и конституционалистов
Политическая публицистика Л.А. Тихомирова-христианина и Л.А. Тихомирова-монархиста, начавшаяся брошюрой «Почему я перестал быть революционером», актом, разграничивающим себя и революционную среду, в которой он до этого громоподобного акта, хотя и формально, но все же продолжал пребывать, стало началом его более чем четверть вековой идейной борьбы за христианское мировоззрение.
Он осознавал свою «тяжелую ответственность» перед молодыми людьми, все поступавшими и поступавшими в число революционеров и сочувствующих, ответственность «за гибель молодых сил, за бесплодность наших «движений»». Поэтому он не мог безмолвно порвать с революцией, а писал, так оправдывая появление в печати брошюры «Почему я перестал быть революционером»: «Когда я верил, что да, я говорил — да, когда думаю, что нет, я и говорю — нет. Я писал программы в двадцать лет, теперь, когда мне почти сорок, я был бы весьма плохого о себе мнения, если бы побоялся двадцатилетних сочинений или не умел сказать ничего умнее их. Послушает ли кто- нибудь меня — это вопрос иной, но обязанность моя совершенно ясна».
После работы «Почему я перестал быть революционером» Л.А. Тихомиров обратился к критике демократии как принципа, к более развернутой системной критике демократического принципа власти. В 1890 году он опубликовал работу «Начала и концы. «Либералы» и террористы», посвященную вхождению поколения семидесятых годов в революцию.
В «Началах и концах» он впервые говорит о переносе религиозной веры секуляризованным сознанием из церковной области в сферу политики. Он впервые говорит о «социальной религиозности». Церковная вера может заменяться светской верой — верой в прогресс, в земное благополучие. Но религиозное сознание и религиозная психология не уходят из сознания человека, потерявшего веру. Религиозное дерзновение, религиозное рвение, подвижничество, религиозная борьба с грехами – в секулярном сознании приводит к политической деятельности, борьбе с иномыслием, к революции. Революция становится идеалом новой религии прогресса.
«Обожествление человека, — писал Л.А. Тихомиров, — перенесение религии в область социальную было, в той или иной форме, совершенно неизбежно по вытравлении из нас христианской концепции мира. А раз перенеся абсолютное религиозное начало в область социальную, мы должны были отрицательно отнестись ко всему условному, то есть ко всему историческому, национальному, ко всему что составляет действительный социальный мир».
«Смиренные» либералы и радикальные революционеры были как начала и концы одного общего демократического миросозерцания, внутри которого либералы занимаются раскачкой традиционного общества, а революционеры довершают дело его разрушения самим актом революции.
Идеология и практика либеральной демократии
Сравнивая фактические основы либеральной демократии с тем, что декларировалось при ее возникновении, Л.А. Тихомиров видел практически полное их несоответствие. Практика, как правило, оказывалась абсолютно противоположна теории.
«Нет ни одной формы правления, — говорил Л.А. Тихомиров, резюмируя свой взгляд на демократию, — в которой воздействие народных деланий на текущие дела было бы так безнадежно пресечено, как в этом создании теории, пытавшейся все построить на народной воле».
Государство отрицалось социализмом на основании утверждения, что оно существует лишь для того, чтобы один класс эксплуатировал другой. Это Л.А. Тихомиров считал полнейшей клеветой на государство, являвшееся по сути дела учреждением общенациональным. Социализм отбирает у человека идею Отечества и закрывает глаза на существенный признак явления, определяя его на основании побочного. Тем самым утверждая примерно следующее: огонь есть «способ сожигания жилиц и произведения опасных обжогов самим людям».
Рассматривая эволюцию демократического принципа, Л.А. Тихомиров пришел к заключению, что серии социальных опытов XVIII–XIX веков приходит конец. Он считал, что иллюзии, которыми можно было бы еще увлечь людей, заканчиваются, и что «из волшебного ящика» осталось достать еще две-три идеи, и тогда человечество столкнется с необходимостью вновь серьезно задуматься над дальнейшим социальным путем своего развития.
В демократиях народ — «божество», которому подчиняются и служат. Это «божество» непредсказуемо и кровожадно, как древние языческие божки, это «религиозное» неоязыческое поклонение Л.А. Тихомиров считал вторичным одичанием человечества. При демократии толпа всегда выберет Варавву и разбойников, а Христа отправит на распятие.
«Если нам суждено, — заключал свою критику демократии Л.А. Тихомиров, — мы должны искать иных путей, с сознанием той великой истины, которая так ярко доказывается отрицательным опытом “новой эры”: что правильное устройство социальной жизни возможно лишь при сохранении духовного равновесия человека, а оно — для современного, христианством выработанного человека дается только живою религиозною идеей».
Возбудитель церковной реформы
Со своим каноническо-управленческим проектом Л.А. Тихомиров выступил в 1903 году, когда опубликовал работу «Запросы жизни и наше церковное управление». Суть предлагаемых реформ сводилась к следующим позициям: возобновление созыва постоянных Поместных Соборов и реформа Св. Синода. Под реформой Св. Синода подразумевалось разъединение функций, слитых воедино в Петербургский период русской истории.
Л.А. Тихомиров предлагал возродить патриаршество, отдав управительную власть Св. Синода, бывшую коллегиальной, в единоличные руки главного епископа Русской Православной Церкви – Патриарха, остальным членам Св. Синода оставив функции совещательные (причем предлагал усилить епископский его состав опытными и учеными архимандритами и протоиереями для консультаций). Для обер-прокурора оставлялись функции надзора за законностью течения дел церковного управления, общение же Государя по различным церковным и церковно-государственным делам с Церковью предлагалось осуществлять непосредственно с Патриархом.
Работа Л.А. Тихомирова была замечена Государем Императором и стала толчком к возбуждению работ по подготовке церковных реформ, для разработки которых было созвано Предсоборное Присутствие.
Так, например, в его дневнике есть такие строки: «Да, наша единственная сила в православии, и утрачивая его, мы становимся, видимо, презреннейшими из людей, ничтожнее всех ничтожностей Европы. Удивительно: каждый, кого видишь из православных: мужик, купец, священник или хоть наш брат, “образованный”, — несокрушимый перед всеми “Европами”. Но как только нет веры — непременно оказывается слепым, ничтожнейшим, всемирным холуем».
Рабочий вопрос и зубатовское движение
Несколько слов надо сказать и об участии Льва Тихомирова в разработке рабочего вопроса.
Л.А. Тихомиров действительно был знаком с С.В. Зубатовым и разделял его тревогу по поводу пропаганды революции в среде рабочих. Он участвовал в Московских общеобразовательных лекциях для рабочих, даже был автором их программы. В связи с этим он входил в особую комиссию (с июля 1902 года) при московском генерал-губернаторе, под председательством епископа Можайского Парфения (в ее составе были такие известные люди как художник В.М. Васнецов), возглавляя отдел текущих событий. Л.А. Тихомиров был и автором устава зубатовского «Общества рабочих механического производства г. Москвы» (утвержден 14 февраля 1902). А для генерала Д.Ф. Трепова, московского обер-полицмейстера, Л.А. Тихомиров написал «Записку о задачах рабочих союзов и началах их организации» и приложение к ней «Записка об учреждении профессиональных союзов».
Лев Тихомиров считал, что встав на позицию чистого экономического эгоизма, рабочие не найдут многих союзников на этом пути. Л.А. Тихомиров предлагал поэтому наметить в экономической области деятельности союзов две задачи: «1) защита экономических интересов рабочих. 2) поддержка порядка и законности в отношении рабочих к хозяевам. Если первая задача состоит в защите рабочего от эксплуатации хозяина, то вторая не допускает эксплуатации хозяина рабочими». Это может помочь, по его мнению, умиротворить взаимоотношения хозяев и рабочих.
«Как капитализм, — утверждал он, — существует не для борьбы против рабочих, а прежде всего для самого себя — для того, чтобы жить и процветать, — точно так же и рабочие должны жить вовсе не для борьбы с кем-нибудь, а для самих себя — для того, чтобы хорошо устроиться. Иногда для этого и необходимо бороться, но все-таки не борьба, не война являются целью жизни рабочего, а правильное, выгодное и справедливое устройство обстановки своей жизни. Приступая к организации, ее и надо приспособлять к этой действительной цели, а не для одной только борьбы».
Целью организации рабочих есть организация своего сословия, т. к. сословие, по Л.А. Тихомирову, есть «государственно признанный и урегулированный класс», получивший свои права и обязанности в общем течении государственной жизни. Оно «служит государству и другим сословиям своею специальностью, получая от других сословий услуги по их специальности».
Параллельно с этими записками Л.А. Тихомиров публикует брошюру «Рабочий вопрос и русские идеалы» (М., 1902), где резко противопоставляет христианские и революционные идеалы, рабочие нужды и партийные интересы.
В этой работе Л.А. Тихомиров особое место уделяет необходимости для рабочих иметь свою, из своей среды выросшую интеллигенцию, что будет способствовать более самостоятельному взгляду на свои интересы и определенной идейной защищенности от партийных политиканских призывов взорвать существующий мир. Он говорит о рабочей «сословной интеллигенции», получившую свое знание из жизни, из своей жизненной и профессиональной практики, а не из книг. «Только возрождение такой сословной интеллигенции, — утверждал Л.А. Тихомиров, — и может освободить, наконец, нации от сословия интеллигенции».
Будучи критиком идеи «общегражданского строя», т.е. либерального государства, Л.А. Тихомиров выступал и против принципа невмешательства государства в трудовые отношения, и против отрицания классов и сословий. Он был глубоко убежден в нужности и благодетельности вмешательства государства для регуляции отношений рабочих и предпринимателей, обязанности попечения. Л.А. Тихомиров даже предлагал создать при Министерстве внутренних дел особый департамент для управления рабочими делами.
Окончание https://rusnasledie.info/lev-tixomirov-iskatel-istiny-2/
