Автор: Агидель Епифанова
Это было семь лет назад. Точно так же, захлёбываясь, била по Донецку и другим нашим городам вражеская артиллерия. «Хаймерсов», правда, тогда еще не было, но, чтобы губить жизни, хватало и «Градов» с «Ураганами». Тем более что отвечать нашему почти безоружному ополчению было нечем.
Помните, зимнее утро, автобус, набитый людьми, которые всего лишь ехали на работу. То есть собирались ехать, потому что последовал прицельный удар. Изувеченные тела. Молоденькая девушка пытается выползти из салона, понимая угасающим сознанием, что нога остаётся позади неё и рука тоже. Из родных у неё была только старенькая бабушка, для которой красавица-внучка была единственным утешением. Девушка выжила, выиграла конкурс красоты среди инвалидов. Первое время к ней частили журналисты, а потом — потом, как всегда, забыли.
Сколько их, таких историй, таких искалеченных судеб в нашем растерзанном крае…
У меня перед глазами — Люба Белых. Весёлая девочка-велосипедистка, любившая кататься по городу со своим женихом Сашей. Первый прилёт разнёс «в хлам» квартиру, в которой она жила с мамой. Что делать, переехали к Саше и его маме. Второй снаряд прилетел уже туда. Обе мамы погибли сразу. Люба лишилась ноги, сильно пострадали глаза. Сашу контузило. Грэм Филиппс тогда организовал лечение девушки в Москве, где ей сделали хороший протез. Саша всегда был рядом. Когда Люба научилась ходить, они поженились. Она была прекрасной невестой, несмотря на увечья. И, несмотря на пережитое горе, молодые люди выглядели счастливыми. А через несколько месяцев Саша просто вышел на кухню сварить жене кофе и не вернулся. Удар. Сказались последствия контузии.
Это всё 2015 год. Семья Коноплёвых, где одним прилётом убило всех троих детей… Почти дотла разрушенный Первомайск и откопавший из-под завалов очередную погибшую народный мэр Ищенко, с отчаянием кричащий в камеру: «На трупе этой женщины заключайте свои подлые соглашения!» Накануне он едва успел спасти собственную жену, сына и новорожденную малышку. А через несколько дней его предательски убьют.
Я расскажу вам ещё, из той же кошмарной зимы… Жила-была в Донецке семья. Отец, мать, двое ребятишек, третьего ждали через несколько месяцев. Отец вышел из дома за молоком. Прилёт… и дети нашли его уже бездыханное тело. Зима та была голодной. Люди умирали от голода в прямом смысле этого забытого обществом потребления слова. От голода и отсутствия лекарств. В подвалах, куда загнали их постоянные обстрелы. Помните обещание пана Порошенко? «Наши дети будут ходить в школы, а ваши будут в подвалах сидеть…» Мать, потеряв мужа, изо всех сил тянула детей. Надорвалась, случился выкидыш. Казалось бы, довольно горя на одну семью? Но это только по обычным меркам. А на Донбассе горе меры не знает, оно забыло о ней… Мать работала в госпитале, дочку брала с собой помогать, а маленького сына оставляла одного дома. Очередной обстрел начался, когда они возвращались домой. Мать успела закрыть собой девочку. Последняя выжила и успела сказать прибежавшим ополченцам, что дома остался один её младший брат. Один из бойцов отправился за мальчиком, но когда вынес его из дома, вновь начался обстрел. Ополченец погиб. Ребёнок выжил, но получил контузию. Вместе с сестрой, которой ампутировали стопу, он оказался в больнице. Здесь искалеченных сирот нашла мать погибшего бойца… И усыновила. Какой писатель сочинит такое? Никакой. Никогда. Такое может «сочинить» только наша страшная жизнь и написать об этом нашей кровью. По снегу, да по грязи, да по асфальту… Прочертить красные линии, которые, кажется, можно переступать бесконечно…
К чему я вспомнила теперь эти были распинаемого края? А к тому, что переворачивает душу, когда в очередной раз слышу (и ладно бы от ахеджакнутых и чулпанутых пятоэмигрантов! так нет, от людей вроде бы русских, вроде бы «нормальных»): зачем вы начали войну?! Посмотрите, сколько жертв! И это всё только и только о феврале, о нынешнем годе. Господа хорошие, где же вы были зимой 2014—2015 годов?! Почему не обливалось кровью ваше сердце, когда десятками в день гибли жители Горловки? Почему не ужасались вы руинам Первомайска? Почему не немели от скорби при виде интерната в Славяносербске с умирающими несчастными пациентами (умирающими от холода и голода)? Где вы, благородные эльфы, кричащие ныне «нет войне», были ВОСЕМЬ ЛЕТ? Почему вы тогда не заламывали свои чистые белые руки и не требовали от пана ПетрО прекратить, остановить?!
Теперь вы, лицемеры с кривой совестью, опять переводите (и вот прямо сейчас непременно готовы перевести) стрелки: де, нам, «оркам», нет дела до гибнущих с той стороны, мы делим мирных жителей на своих и чужих. МЫ ДЕЛИМ. Оказывается. Мы, а не вы, вдруг восскорбевшие о жертвах, когда они явились с той стороны, и так и не пожелавшие заметить восьмилетнего истребления людей Донбасса.
Уж год восьмой к концу склоняется…
Но так же реют знамена,
И так же буйно издевается
Над нашей мудростью война.
У Гумилёва «милосерднее» — год второй… А у нас восьмой.
А что до деления, то, правда, есть у нас оглашенные, с украинскими задором орущие, что надо «фигачить» и т.д. Другой край. «Расфигачили» уже Мариуполь, Марьинку, Авдеевку и много чего ещё. Просто до лунного пейзажа. Чего ещё хотите «расфигачить»? Одессу? Николаев? Харьков? Это же всё не вражеская территория, не чужие города, не «фрицы» с «гансами». Это наша, русская земля. Наши, русские города. Наши люди… И с лица земли теперь стираются даже не какие-нибудь западенские «логова», а самые что ни на есть наши города и посёлки. Те самые, которые ещё в 2014-м голосовали на референдуме за Россию. И они-то оказались теперь между молотом и наковальней. Самое горькое, что мы даже не можем, например, про тот же Мариуполь сказать, что, мол, наш Первомайск, а… Потому что Мариуполь такой же наш, как Первомайск. И люди там были за Россию ещё восемь лет назад, и не их вина, что Россия велела остановиться на их пороге, когда можно было брать без таких жертв и разрушений, во имя Минских соглашений. И потому жертвы Мариуполя оплакиваем мы так же, как и жертвы Первомайска. В отличие от вас, лжеплакальщиков, которым никогда не вспомнить Первомайск. Да и на Мариуполь вам, по правде, наплевать, скорбь ваша напоказ, «политическая». Вот, мол, мы какие благородные! Не то что эти «сторонники войны»! Сторонники, которые восемь лет проливают свою кровь, возят гуманитарные грузы, жертвуют последнюю лепту, «просто» живут под градами и ураганами, теряя близких… И просто умирают. Не всегда от прилётов. А от того лишь, что сердца не выдерживают настоящей скорби.
И ещё о делении. Оглашенные, украм уподобляющиеся, радуются потерям врага. Фон дер Ляйен брякнула о 100-тысячных потерях ВСУ. Нет, с точки зрения убывания живой силы противника всё понятно, война есть война… Но радость-то тут какая? Что такое эти сто тысяч? Сто тысяч славян. Сто тысяч русских мужиков и парней, которых научили, что они «украинцы». Да иных не слишком-то и научили, поставили под ружьё да бросили на убой. Намедни прошла новость: нашли в Чугуеве 300 с лишком тел солдат, записанных «пропавшими без вести». Ну жалко же американские и европейские деньги на компенсации родственникам погибших тратить. «Пропавшими» записать дешевле! Копнули глубже, а там все морги чугуевские забиты… И родителям ещё шепнули: торопитесь забрать, долго в моргах тела не задерживаются, их вывозят в харьковский крематорий и… И там уж навсегда становятся они «без вести пропавшими». И кто эти убитые, записанные пропавшими и брошенные в топку крематория? В большом проценте — мобилизованные в Харьковской же области. Русские люди. На русской земле. Я смотрю на фотографии Чугуева. Старинный русский городок — ничего «хохляцкого». Как городки рязанщины, владимирщины… Да он и не принадлежал никогда Украине, как и Харьков. Исконные наши города. И какая ж может быть радость русскому сердцу, если только оно русское, от сознания, что морги русского города русскими парнями забиты, которые могли быть настоящими русскими и могли быть живыми, кабы была Россия, кабы не отдали их собственными руками в янычары вражьим силам.
Так что нет, не разделить здесь. И за вычленением выродков типа азовцев (организация запрещена в России) и тому подобных, все жертвы с той стороны — это тоже наши жертвы. Жертвы нашего единого, преступно разделённого и стравленного меж собою русского народа.
Но война есть война. А у войны есть стороны фронта. Когда-нибудь, если разуму и совести суждено ещё воцариться на нашей земле, будет воздвигнут памятник жертвам братоубийственной войны, подобный тому, какой установил Франко в долине павших. Памятник нашей общей скорби. Нашей общей трагедии. Но прежде… Прежде война должна завершиться. Победой.
А пока война идёт, у нас есть наш фронт. И в отличие от лицемерных плакальщиков, видящих лишь те жертвы, которые им удобнее и выгоднее видеть, мы на фронте этом сражаемся, держимся, выживаем и погибаем уже восемь лет. Стоит ли что-то восьмилетняя нескончаемая кровавая жертва Донбасса в ваших глазах, «совестливые» крикуны «нет войне»? Или думаете вы, что лозунг превращающегося в край вдов и сирот Донбасса — «да войне»? Если есть у вас и впрямь совесть и какое-то почтение к жертвам, то просто умолкните. Не вам, сидящим в теплых креслах у мониторов и не изведавших на себе значения короткого слова «прилёт», учить миролюбию тех, чей мир так нещадно разрушается годами. Пройдите мимо нас и живите, как если бы нас не было, мирной жизнью, которая пока дарована вам. Веселитесь, развлекайтесь, но не пытайтесь позёрствовать за счет чужой для вас скорби. Вас наши жертвы по обе сторона фронта не касаются.