Автор: Геннадий Литвинцев
Василий Докучаев доказал прямую зависимость здоровья и силы народа от благополучия кормящей его земли
Покидая родной край, наши предки брали с собой горсть земли и хранили ее как святыню: она и сил прибавляла, и сулила возвращение на родину. Именно в нашей стране более ста лет назад было создано учение о почве. Создателем его стал Василий Васильевич Докучаев, самобытный русский человек, даже внешне похожий на былинного землепашца Микулу Селяниновича. Докучаев стремился познать окружающий мир во всей сложности и взаимосвязи частей, как живое целое. Для него родная земля, почва, была неразрывно соединены с географической средой, деятельностью живых организмов и трудом человека, в конечном счёте – с народной судьбой.
«Однажды взволнованно, с непокрытой головой, вы пройдете по шумящим, почти дворцовым залам, где малахитовые стены – деревья, а крыша – ослепительные, рожденные ими облака», – написал певец русского леса Леонид Леонов об этих местах. Дорога из Воронежа в райцентр Таловая – а это около двухсот километров – почти сплошь бежит по лесным коридорам. Из географии знаешь: кругом степные края, а едешь будто по просеке. Только леса здесь рукотворные, точнее, и не леса вовсе, а широкие полезащитные полосы. Они-то и преобразили край, носящий странноватое для нынешнего жителя имя – Каменная степь.
Но такой и была когда-то степная земля – иссохшая, окаменевшая от зноя и засухи. В музее ныне располагающегося здесь НИИ сельского хозяйства Центрального Черноземья можно увидеть на стене фотографию: ряд приземистых унылых изб, до самых окон заметенных черной пылью. Ни деревца, ни цветка в палисаднике… Такой и увидел Каменную степь Василий Васильевич Докучаев со своими помощниками. Здесь 130 лет назад, в голодные засушливые годы, великий естествоиспытатель, родоначальник отечественного почвоведения заложил на пяти тысячах десятин свой оазис, заповедный уголок экологического равновесия.
Многовековая распашка привела к тому, что на лесостепных пространствах почти полностью были уничтожены естественные западины, лиманы, блюдца, временные озерки, служившие резервуарами для снеговых и дождевых вод, естественными источниками мелких степных рек. Участились засухи: если до XVII века на столетие приходилось восемь неурожайных лет, то в XVIII и XIX столетиях число их удвоилось, причем с каждым разом росла их губительная сила. Особенно страшной выдалась засуха 1881 года, охватившая южные, юго-восточные и центральные районы России, унесшая тысячи человеческих жизней и огромное количество голов скота.
Многие тогда в России искали выход из положения, обдумывали возможные меры спасения от грозящей, как сказали бы сейчас, экологической катастрофы. Одним из них был профессор Петербургского университета В. В. Докучаев. Василий Васильевич родился в семье священника сельца Милюково Смоленской губернии. Прошел ученье в бурсе. Дома – деревенские друзья, русская природа, нелёгкие полевые работы. После окончания бурсы Докучаев был отправлен в Петербург в духовную академию, но недолго проучившись в ней, оказался студентом физико-математического факультета Петербургского университета. Летнюю практику Докучаев проводил дома, на реке Качне, интересной для него как раз тем, что таких речек в России тысячи, а о них учёные знают меньше, чем о гейзерах Новой Зеландии. Итогом практики стал реферат «О наносных образованиях по речке Качне», первая научная работа Докучаева, прочитанная в 1871 году в Санкт-Петербургском обществе естествоиспытателей.
Молодого ученого интересовала больше всего обыкновенная поверхность земли — наносы, овраги, реки и почвы. Он хотел заниматься наукой, которой тогда еще не существовало, не только в России, но и, как бы сказали сейчас, на «цивилизованном Западе». Он поставил перед собой задачу прежде всего изучить черноземы, великое богатство родины, чтобы через них разгадать, понять общие законы, управляющие почвенным покровом земного шара. Докучаев последовательно изучает и описывает чернозём «горовой», предельно чёрный, косые пласты чернозёмных склонов, мощный коричневый чернозём долин, Белгородские песчаные чернозёмы, солонцеватые – на Харьковщине и Полтавщине, скелетные и грубые – на Южном Урале, эоловый, ветром навеянный чернозём рыхлых холмиков и почвенных «дюн» под Брянском. Полевыми работами Докучаев охватил огромные территории междуречья Волги и Дона, Заволжья, Предуралья. За два полевых сезона он сумел обследовать не только всю черноземную зону России, пересекая ее несколько раз в разных направлениях, но и прилегающие территории. И сделал вывод: «Чернозем для России дороже всякой нефти, всякого каменного угля, дороже золотых и железных руд. В нем – вековечное русское богатство».
Докторская диссертация Докучаева «Русский чернозём», защита которой состоялась в 1883 году, решительно порывала со всеми принятыми, идущими, главным образом, от немецкой геологической школы воззрениями на почву, открывала новый мир фактов и явлений. Так родилась новая наука, получившая не традиционное греко-римское название, а русское – «почвоведение». Докучаевская идея состоит в том, что почва образуется взаимодействием сил на поверхности земли: горных пород, воды, ветра, солнца и живых организмов, тогда как раньше её считали неподвижной, постоянной, чем-то вроде горной породы. Докучаев доказал, что почва — живое образование». Заключая свой труд, Докучаев подчеркнул, что большинство стран земного шара «никогда при данных климатических условиях не увидят той благодатной почвы, которая составляет коренное, ни с чем не сравнимое богатство России и которая является, еще раз повторяю, результатом удивительно счастливого и весьма сложного комплекса ряда физических условий». В 1886 году Докучаев дает первую научную классификацию почв, ставшую не просто итогом открытий, но и программой действия для науки, в первую очередь, для русской.
В качестве плана борьбы с «крайней пагубой», как назвал засуху писатель В. Короленко, Докучаев предложил правительству России научно разработанные мероприятия. Их суть заключалась в создании мощных ветрозащитных и водосберегающих лесополос. В качестве экспериментального полигона была выбрана Воронежская губерния, Каменная степь. Рассуждали так: если эксперимент удастся здесь, на высшей и наиболее засушливой точке водораздела Волги и Дона, то приобретенный опыт можно будет с успехом использовать практически по всей территории страны. В мае 1892 г. под началом Докучаева была создана «Особая экспедиция Лесного департамента Министерства земледелия и государственного имущества». За семь лет существования экспедиции было заложено 49 лесополос, создано несколько прудов и орошаемый участок площадью 25 га. На удивление, посадки легко приживались, быстро сроднились с землей. Видно, хранила степь в своей генетической памяти, что когда-то по ней до самого Черного моря шумели дубравы, о которых писал еще Геродот. Они и теперь сохранились местами в Воронежской области – Шипов лес, Хреновской бор.
Проработала докучаевская экспедиция только четыре года, дальнейшее финансирование лесной департамент не счел нужным продолжить. Но именно с нее началось изменение степной природы южного края, вековая работа по созданию здесь зоны устойчивого земледелия. «Второе дыхание» пришло в Каменную степь вместе с Н.И. Вавиловым, возглавившим станцию в 1920-е гг. Им была доказана ошибочность выводов о сроке жизни лесополос в 25-30 лет. Оказалось, что лесополосы могут существовать чуть ли не вечно – ведь дуб такое дерево, которое, при постоянном и интенсивном уходе, прореживании и лесовосстановлении способно жить и до полутора тысяч лет!
В 1927-1929 гг. были заложены дендропарк и древесные насаждения, представляющие собой радиально расходящиеся лучи-дорожки, где каждый образованный ими сектор представлял определенную часть света с ее растительностью. Четыреста видов деревьев и кустарников было испытано с целью акклиматизации, 60 из них отобраны для использования в Каменной степи. Здесь изобретен и «коридорный» метод посадки дуба. Работы по озеленению этих мест возобновились после войны и были в основном закончены к 1960 году. Каменная степь полностью сформировалась как работающая модель идеального агрохозяйственного степного ландшафта и во всей полноте показала, какова бывает отдача, если человек не убивает природу вокруг себя, а помогает ей жить. В жесточайшую засуху 1946 г. урожаи всех сельскохозяйственных культур оказались в Каменной степи в 3-4 раза выше, чем на окружающих территориях. Планировалось охватить лесомелиорацией всю степную зону страны. Но результаты проведенной работы оказались почти сведенными на нет из-за волюнтаристской политики Н.С. Хрущева с его лозунгом «распахать все, что можно». Следствием такой политики стали усилившаяся эрозия почв и пыльные бури над распаханной целиной.
Ученые утверждают: по сей день нигде в мире нет примера столь глубокого и благотворного влияния человека на природу, как в Каменной степи. По террасированным берегам ее тихих прудов высажены разнообразные хвойные и лиственные породы, разрослись у воды пышные черемухи, плещется рыба, а по вечерам звучат лягушачьи хоры. Но это оазис. Общая же картина сохранения «царя почв» – чернозема остается тревожной. Из-за неразумного хозяйствования, особенно в годы бездумных «преобразований», после которых работы по лесомелиорации были практически сведены к нулю, а старые лесополосы вырубаются жадными арендаторами-временщиками, плодородие пашни стало катастрофически рушиться. В центрально-черноземных областях полей, которые содержали бы не то что 16, как при Докучаеве, а даже 12-10 процентов гумуса, почти не осталось. А их было здесь около 3,6 миллионов гектаров. Пашни с 10—7 процентами гумуса насчитывалось почти 8 млн. гектаров – осталось чуть больше трех. Зато площадь полей, имеющих 4-2 процента гумуса, возросла на 35 процентов, а с содержанием гумуса 1-2 процента почти в 4,5 раза. В подавляющем большинстве районов зоны черноземные почвы, имеющие около 2 процентов «чистого элемента», по плодородию уже приравниваются к подзолам, которые во время работы экспедиции В.В. Докучаева встречались лишь отдельными, очень редкими пятнами.
Засуха 2010-го года, поразившая огромные территории России, пожары, полыхнувшие в прошлом и в этом году по стране пожары убедительнее всяких докладов и лекций доказывают актуальность призыва Докучаева, с которым он обращался в свое время к русским землевладельцам и агрономам: «Оставьте нередко почти рабское следование немецким указкам и учебникам, составленным для иной природы, для иных людей и для иного общественно-экономического строя. В таком надорванном, надломленном, ненормальном состоянии находится наше южное степное земледелие, уже и теперь, по общему признанию, являющееся биржевой игрой, азартность которой с каждым годом, конечно, должна увеличиваться. Само собой разумеется, что так дело продолжаться не может и не должно; никакой, даже геркулесовский, организм не в состоянии часто переносить таких бедственных случайностей, какая выпала в настоящее время на долю России. Безусловно должны быть приняты самые энергические и решительные меры, которые оздоровили бы наш земледельческий организм».
