Автор: Агидель Епифанова
Пока «доблестные» хуснуллинцы наращивают процесс «компенсации населения», напрочь игнорируя даже официальное заявление главы СК о росте этнопреступности на 15%, отдельные законотворцы всё же вспоминают о других методах решения демографической проблемы. Правда, и их рецепты грешат явной непродуманностью и однобокостью. К примеру, министр здравоохранения Мурашко недавно назвал порочной практикой стремление женщин учиться и делать карьеру до того, как стать матерью, и заявил о необходимости разъяснять школьницам, что рожать надо как можно раньше. Осталось не вполне понятно, предлагает ли министр реализовывать его рекомендации прямо за школьной партой, не достигнув совершенных лет?..
Отчего-то во всех вариантах аналогичных предложений звучит одно слово «женщина». Но давайте всё же будем точны. Хочется надеяться, что авторы предложений не имеют намерений учредить какой-нибудь «фаланстер», коммуну, где все будут жить со всеми, а неведомо от кого зачатые отпрыски станут тотчас отдаваться на выращивание в государственные спецучреждения (мечта т. Колонтай). Следовательно, прежде всего нужна… семья. Дети в идеале должны рождаться в семье, не так ли? А семья – как это теперь даже в Конституции записано для особо прогрессивных – является союзом мужчины и женщины. Добавим, желательно по любви. Потому что дети должны являться на свет от любви и в любви воспитываться. Тоже, конечно, в идеале.
Итак, семья. Основа общества. Муж и жена. Отец, мать и ребенок (дети). Причём в традиционном понимании семьи муж является её главой. Не в том смысле, что он подавляет домочадцев, прибегает к какому-то насилию и т.д. А в том, что он отвечает за них, забоится о них. Замужем – это значит за мужем. Как за каменной стеной. Муж – защита, заступа. Жена – тыл, опора. Это естественное положение. И о нем пусть даже не вполне осознанно мечтает почти каждая женщина. Кроме уж совсем крайних «эмансипе» или законченных «стерв». «Эмансипе», принужденные жизнью выполнять не свойственные женщине функции, случись им встретить такого «единственного и на всю жизнь», очень быстро и легко расстанутся с напускным «феминизмом». Последний во многом становится их своеобразной защитной реакцией на агрессивную среду и собственное одиночество.
Обратим внимание и на пусть и не главный, но и немалозначимый момент. В царской России даже квалифицированный рабочий на свою скромную зарплату мог содержать семью в несколько ртов так, что жена могла не работать. Это не значит, конечно, что женщина должна сидеть дома и знать только «кайзер-киндер-кюхе-кирха». Но она должна иметь возможность посвятить себя воспитанию детей. Про наше время можно не продолжать, всем и так все понятно.
После революции женщина была уравнена с мужчинами в правах, обратившихся для неё в обязанности. В СССР культивировался образ женщины-труженицы, дающей нормы на заводах, делающей партийную карьеру и т.д. Война, выкосившая огромный процент мужского населения (во многих селах из десятка мужиков возвращалось двое, и те зачастую не без увечий), уже просто вынудила женщин взвалить на свои плечи самую тяжелую мужскую работу. А дальше… Дальше оскудение физическое сменилось (или дополнилось) оскудением душевным, упадком мужественности (не путать с отвагой, смелостью, дерзостью), неотъемлемой частью которой является ответственность.
Обратимся к любимым народом советским кинофильмам. В них годов с 60-х всё чаще начинает появляться образ матери-одиночки, который постепенно становится нормой жизни. В этом советские кинематографисты лишь отражали реальность. Как и в том, что постоянно показывали волевых женщин, делающих карьеру, становящихся начальницами и т.д. Естественный процесс… тоже «компенсации». Недостаток мужского начала компенсировался развитием несвойственных ей черт в женщине, огрублении её. Почитайте сочинения 19-го и начала 20-го веков! Как наши прабабушки падали в обмороки от разных глупостей… Можете вы представить падающей в подобный обморок советскую женщину или нашу современницу? В годы войны только наши женщины служили на передовой, только наши женщины кошмарили врага с воздуха, став летчицами. Даже немцы так и не решились столь жестоко эксплуатировать своих фрау и фройлин, видя в них прежде всего матерей или будущих матерей и оставляя на тыловых должностях. И это тоже — цена победы…
Женщина закалилась, стала мужественной… Она теперь и впрямь «коня на скаку остановит, в горячую избу войдёт»! Но хорошо ли это? Не для достижения сиюминутных целей, а в глобальном плане? Нет, ибо то, что противоречит природе, не может быть хорошо. Но нет в том вины русских женщин, но только беда их. И не надо потому требовать, что «должна» она, но прежде дайте ей возможность снова стать женщиной, вернуться к своей естественной сути.
В советской кинокомедии «Берегите мужчин!» вопрос перемены ролей в тандеме «мужчина-женщина» доведен до апофеоза, гиперболизирован почти до абсурда. Но грустно смотреть эту комедию, ибо тема её совсем не весела. Хотя бы потому, что там, где женщина вынуждена жить по стишку «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик», многодетных семей за какими-то редчайшими исключениями быть не может – по сугубо объективным и не нуждающимся в пояснениях причинам.
Итак, вернемся к главному – любви и ответственности. Недавно я писала о том, как хотят депортировать в Узбекистан молодую русскую мать с русским же ребенком (к счастью, благодаря своевременной реакции общественности, защите на суде удалось её отстоять). А где папа ребенка? Папа, как говорится, «сделал дело»… А вот отвечать не пожелал. И сколько таких, с позволения сказать, отцов! А ведь, как мы сказали в начале, ребенок — это «вина» двоих, и двое отвечают за него. Должны, по крайней мере…
Так что же, может быть, г-н министр желает, чтобы совсем юные девушки, девочки становились матерями-одиночками? Ну что ж, оставив идеалы, допустим. Но тут, простите, возникает «меркантильный вопрос»: а на что, собственно, юная мать будет ставить свое чадо на ноги? Если карьеры никакой она сделать не успела, значит, ни на какой сколь-либо приличной квалифицированной работе её не ждут. На неквалифицированной, кстати, тоже, ибо все таковые места уже заняты – компенсирующими нас мигрантами. Хорошо, если юная мать имеет ещё крепких и работающих родителей, которые прокормят внука. А если нет? «Родила для себя» — такую формулу в реальности может позволить лишь женщина, уже имеющая какую-то твердую почву под ногами, способная отвечать за себя и ребенка. А как же быть с моралью и традициями? Боже упаси, я не собираюсь морализировать и осуждать. Но «не осуждать» — одно, а возводить в норму, подавать, как нечто правильное — другое. Если ребенок родился вне брака, если мать растит его одна, это всегда лучше, чем ребенок бы не родился вовсе, и мать всегда заслуживает помощи и поддержки со стороны государства. Но и не забывать же при том, что это не есть норма, но искажение её, вызванное глубоким повреждением всех наших жизненных устоев, бедой, которая с нами произошла.
Таким образом, если мы говорим о поправлении демографической ситуации, то речь должна идти не о том, как было бы здорово, чтобы малолетки сразу делались матерями, а о восстановлении русской семьи. Поймите, в обществе, где распадается большая часть браков, демографическую проблему решить и даже существенно поправить невозможно! Основа общества — это семья. Семья — это малая Церковь и малое государство. Не будет семьи, не будет государства — это аксиома.
Поэтому усилия государства должны быть сосредоточены именно на всемерном восстановлении и поддержке института семьи, который так стремились и стремятся сокрушить все революционеры с патологическими отклонениями почти у каждого… Возродится семья – возродится Россия! Формально на высоком уровне у нас декларируется поддержка семьи. Но на практике тотчас и бьют по ней (семье), принимая вредоносные ювенальные законы, бесцеремонно вторгаясь в жизнь семьи, которая должна быть неприкосновенна для сторонних, как алтарь в Божием храме.
Целый век культивировали у нас женщину-воина, женщину-рабочего, женщину-начальницу… Наконец, женщину-«барби»… Пора культивировать женщину-мать и мужчину-отца, семью вообще и в частности многодетную семью, в отношении которой ещё недавно шикали «понарожали нищету», а чиновники позволяли себе выражения вроде «государство вас рожать не просило». А должно просить. Но не только. А ещё воспитывать и поддерживать всемерно.
Воспитывать – слово не менее важное, чем поддерживать. Ибо одной только поддержкой (скажем, материнским капиталом) проблемы не решить. Это очень важно, но дети всё же родятся не от денег, а от любви. На земле героев и мучеников наших дней, в Донбассе, у многих ещё молодых ребят, сложивших головы на фронте, остались дети, рожденные их женами – также совсем ещё молодыми женщинами. Они не побоялись не просто трудностей, но гораздо большего – войны. Они сознавали, что их самые любимые люди могут уйти навсегда и стремились, чтобы хотя бы часть их осталась с ними, чтобы продолжение их осталось на этой земле. Это и любовь, и инстинкт самосохранения, не позволяющий вконец обезлюдеть земле…
Главная беда, порождающая нынешнюю демографическую катастрофу (не только в России, но и даже в большей степени в «цивилизованных странах»), заключена в оскудении этих двух чувств – любви, подавленной эгоизмом, и инстинкта самосохранения, сокрушенного духовной расслабленностью. Современные люди хотят комфорта, хотят развлечений. Сколько вдалбливали нам «бери от жизни всё»! Для того, чтобы брать, надо зарабатывать. А дети, семья при такой шкале приоритетов воспринимаются как обуза. Эту шкалу надо менять. И очень бы не хотелось, чтобы к перемене её послужило какое-нибудь бедствие. И уж тем более, чтобы перемены эти опоздали уже окончательно.