Автор: Алексей Селиванов

Одной из целей заговора против Российской Империи было уничтожение её флота. Ни врагам – немцам, ни «союзникам» по первой Мировой войне — англичанам не улыбалось иметь в мировом океане такого сильного соперника, как Русский Императорский флот. Именно этим соображением, кстати, была продиктована роль Англии, как главного вдохновителя и спонсора ещё Русско-Японской войны.

После того, как заговорщики изолировали Государя, армия уже не была армией, а флот – флотом. В полном смысле этого слова. Если во время Первой Мировой войны Балтийский флот России настолько прочно господствовал на море, что в пределах его сферы ответственности германцы не рисковали предпринимать какие-либо действия, то после революции флот «прославился» только убийствами офицеров да потерей Моонзундского архипелага.

Сразу после февральского переворота на флоте начались убийства офицеров. Иностранные агенты и доморощенные мятежники разжигали в матросах ненависть и зависть к офицерскому сословию. Балтийский флот стал благодатной средой для мятежа главным образом из-за относительной безопасности. Большая часть матросов пребывала на военных базах – в Кронштадте, Ревеле и Гельсингфорсе в относительном безделии. Эти матросы и стали бандами большевиков и анархистов – как их назвали потом пропагандисты – красой и гордостью революции. С Балтики пошел еще один термин – «Балтийский чай». Это смесь кокаина с водкой, после употребления которой матрос был, как в угаре – готов на любое насилие, не ощущая ни страха, ни боли, ни усталости.

Однако офицеры на флоте ещё оставались. Военному человеку вообще трудно быть в курсе политических событий. Он находится в расположении части  или на флоте – на корабле. И узнает новости только из приказов командования или из официальных военных изданий. Кроме того, офицеры Российской Империи были воспитаны так, что очень редко рассматривали возможность покинуть боевой пост, что бы ни случилось.

Кроме того, офицеры не знали, к чему приведет борьба за власть партий в Москве и Петрограде. Мало кто верил, что большевики удержатся у власти. Их считали экстремистами и со дня на день ожидали падения ленинской банды, возлагая надежды на созыв Учредительного собрания.

После февральского переворота и расправ над офицерами, матросские массы (а следовательно, и корабли) контролировал «Центробалт» — центральный комитет Балтийского флота. Матросы не подчинялись офицерам, но их знания и опыт были необходимы для управления кораблями. Представители флотского офицерского корпуса были зачислены в «военный отдел Центробалта» — исполнительный орган, который ведал сугубо профессиональными и боевыми вопросами. Надо же было кому-то управлять кораблями в случае чего.

И такой случай скоро представился. Брестские переговоры большевиков с германским командованием поставили флот под угрозу захвата кораблей немцами. Приказы советского правительства были противоречивыми. Ленин требовал увести корабли из Гельсингфорса, а Троцкий приказывал оставить флот на месте, чтобы он помог финской красной гвардии победить в местной гражданской войне. В любом случае, профессиональные знания офицеров были нужны даже большевикам.

Кстати, полностью признали большевистский переворот только двое из старших офицеров – капитан первого ранга Александр Антонович Ружек и капитан первого ранга Модест Васильевич Иванов, который затем станет «первым советским адмиралом». Помощником начальника военного отдела Центробалта был капитан первого ранга Алексей Михайлович Щастный. Он и принял окончательное решение вывести корабли в Кронштадт, и осуществлял фактическое руководство движением кораблей.

Щастный решил увести корабли, несмотря на требования «наркомвоенмора» Троцкого. Используя ледоколы, пришедшие из Кронштадта, Алексей Михайлович вывел флот тремя группами. Последняя из этих групп покинула Гельсингфорс накануне входа в город немецкой армии.

Корабли шли в Кронштадт несколько дней, в густой туман, ломая толстый лед ледоколами и своими броневыми корпусами. Ледовый поход Балтийского флота под руководством Алексей Михайловича Щастного позволил сохранить для России 226 кораблей и судов, в том числе 6 линкоров, 5 крейсеров, 59 эсминцев и миноносцев, 12 подводных лодок, 7 ледоколов и десятки других кораблей.

Весь флот пришел в Кронштадт в апреле 1918 года. Советская власть сразу же приняла решение наградить Щастного орденом красного знамени. Но когда флотоводец явился за наградой, он был арестован по личному приказу Льва Троцкого.

Дело в том, что к моменту вывода флота в Кронштадт почти все матросы-анархисты и матросы-большевики уже «устанавливали советскую власть» на суше. А на кораблях остались обычные моряки. И спасший флот Щастный стал у них непререкаемым авторитетом. Когда большевистская власть продолжила продавать Россию, решив взорвать корабли, и разогнала Учредительное Собрание, расстреляв демонстрацию в его поддержку, рабочие Петрограда восстали против этой власти. В мае рабочих поддержали моряки Минной дивизии, которые видели своим лидером именно капитана Щастного. Собрание уполномоченных фабрик и заводов Петрограда потребовало его освободить.

Конечно, большевики, которые не терпели никаких выступлений против себя и без коллебаний расстреливая крестные ходы и демонстрации, живого флотоводца потерпеть не могли. Алексей Михайлович Щастный стал первым человеком, расстрелянным по суду в советской России. До этого были только бессудные расправы, а смертная казнь формально была запрещена.

Время показало правоту капитана Алексея Щастного. Он сберег флот. Не затопил, не взорвал и не сдал немцам. Многие корабли флота, либо орудия, снятые с них, ещё Царского производства, потом защищали страну от немцев уже во Второй Мировой войне. Но советская власть попыталась предать этого выдающегося морского офицера и человека чести забвению. Мы не найдем ни памятников ему, ни улиц, названных в его честь. Не пора ли восстановить попранную справедливость?

 

Поделиться ссылкой: