Автор: Елизавета Преображенская
Среди русских аристократических династий одной из самых богатых считались Юсуповы. Поговаривали, что этот род богаче Императорской семьи. В России им принадлежали более 20 имений (без учета городских дворцов и домов), свыше 260 тысяч гектаров земли, более 3 миллионов царских рублей в ценных бумагах и уникальная коллекция драгоценностей, которой мог позавидовать любой королевский дом. Поэтому совершенно неудивительно, что в какой-то момент они попросту забыли о том, что среди их недвижимости есть еще и роскошный замок в Бретани.
История его связана с именем красавицы эпохи романтизма, Зинаиды Ивановны Юсуповой (урожденной Нарышкиной).
Ее называли сильфидой петербургских балов и поговаривали, что сам Император Николай I был к ней неравнодушен. «… в устах всех были слышны имена графини Завадовской, Фикельмон, фрейлины княжны Урусовой и девицы Нарышкиной, впоследствии княгини Юсуповой. Все четыре были красавицы писаные, все четыре — звёзды первой величины тогдашнего петербургского большого света», — вспоминал литератор, граф Владимир Соллогуб.
Поссорившись с Императором, она уехала во Францию. В ее особняке в Булонь-сюр-Сен, на Парк-де-Прэнс собирался весь парижский бомонд времен Второй Империи. Однажды на балу в Тюильри она познакомилась с французским красавцем-офицером по фамилии Шово. Зинаида Ивановна к тому времени уже давно овдовела и, влюбившись в юного француза, вышла за него замуж. В отличие от Юсуповых, офицер Шово не был ни богат, ни знатен, но в качестве свадебного подарка от своей русской супруги он получил замок Кериоле в Бретани и титул графа де Шово и маркиза де Серр. Граф де Шово прожил совсем недолго, а после его смерти на свет всплыли неприятные для Зинаиды Ивановны подробности. Выяснилось, что выстроенный на ее деньги и подаренный ему замок, граф завещал своей любовнице (по другой версии – сестре). Такого унижения гордая княгиня стерпеть не могла. Она выкупила у соперницы замок, но совсем его забросила, в Бретани не бывала, предпочитая Париж.
Во Франции Зинаиду Николаевну часто навещала ее любимая внучка, названная в ее честь – Зинаида Николаевна Юсупова. Она в полной мере унаследовала красоту своей бабушки и вызывала не меньшее восхищение у всех, кто ее встречал. Зинаида Николаевна приезжала не одна, а вместе со своей семьей – супругом, графом Сумароковым-Эльстон, и сыновьями – Николаем и Феликсом. «Так и вижу прабабку, как на троне, в глубоком кресле, и на спинке кресла над ней три короны: княгини, графини, маркизы. Даром что старуха, оставалась она красавицей и сохраняла царственность манер и осанки. Сидела нарумяненная, надушенная, в рыжем парике и снизке жемчужных бус. В иных вещах проявляла она странную скупость. К примеру, угощала нас заплесневелыми шоколадными конфетами, какие хранила в бонбоньерке из горного хрусталя с инкрустацией. Я один их и ел. Думаю, потому она и любила меня особенно. Когда тянулся я к шоколадкам, которые никто не хотел, старушка гладила меня по голове и говорила: «Какое чудное дитя». Умерла она, когда ей было сто лет, в Париже, в 1897 году, оставив моей матери все свои драгоценности, брату моему булонский особняк на Парк-де-Прэнс, а мне – дома в Москве и Санкт-Петербурге», — вспоминал о Зинаиде Ивановне правнук Феликс.
Впрочем, похоронить себя красавица николаевской эпохи завещала не во Франции, а на Родине – в Троице-Сергиевой Пустыни под Петергофом. До революции это был самый аристократический некрополь нашей страны – Кочубеи, Клейнмихели, Игнатьевы, Перовские, Шишмаревы и представители многих других знатных родов нашли своё последнее пристанище здесь. Увы, впоследствии все пришло в запустение, частично Пустынь была разрушена и осквернена. В полной мере она не восстановлена по сей день, хотя придел мученицы Зинаиды в церкви преподобного Сергия Радонежского сохранился. Именно там покоится Зинаида Ивановна.
Ну а семья внучки и единственной наследницы Зинаиды Ивановны в 1897 году даже не вспоминала о построенном усопшей прабабушкой шато, напоминавшем декорации к «Спящей красавице». Юсуповы царили на страницах русской и европейской светской хроники, давали великолепные приемы, скупали уникальные драгоценности, танцевали на самых роскошных балах Императорской России, принимали в своих дворцах и поместьях иностранных монархов и даже породнились с Императорской семьей: правнук Феликс женился на единственной племяннице Императора Николая II – княжне Ирине Александровне. Их пышная свадьба в феврале 1914 года стала последним довоенным матримониальным торжеством Императорской семьи. После свадьбы Феликс и Ирина путешествуют, в том числе и проводят время во Франции. О бретонском замке никто, конечно же, даже не вспоминает. Часть драгоценностей из своего роскошного приданого новоиспеченная княгиня Юсупова оставляет в мастерской ювелира Шоме – что-то она захотела переделать, что-то обновить. Это и спасает драгоценности от печальной участи многих других сокровищ Юсуповых. В мастерской Шоме они так и останутся до тех пор, пока хозяева не заберут их, выбравшись из революционного ада.
Начало Первой мировой войны застает Феликса и Ирину в Париже, они спешно выезжают домой, чуть не став пленниками кайзера Вильгельма. В 1916 году имя Феликса Юсупова гремит на весь мир: убит Распутин, а Феликс – главный подозреваемый. Одни называют его избавителем и патриотом, другие – убийцей. Так или иначе, но с 1916 года он – одна из самых популярных и всемирно известных фигур русской истории начала XX века. Пережив революционные ужасы и заточение в Крыму, Юсуповы навсегда покидают Россию на британском крейсере «Мальборо» вместе с Вдовствующей Императрицей Марией Федоровной и другими уцелевшими членами Дома Романовых. После некоторых раздумий, старшие Юсуповы, Зинаида Николаевна и Феликс Феликсович, решили обосноваться в Риме, а младшие – Феликс, Ирина и их маленькая дочь – в Париже.
По мерам других русских эмигрантов, Юсуповы и в изгнании жили очень хорошо: Россию они покидали не с пустыми руками, кое-что оставалось во Франции, но конечно новый образ жизни не шел ни в какое сравнение с дореволюционным. Тем не менее Юсуповы старались помогать всем тем, кому повезло меньше, по мере сил продолжали участвовать в благотворительности, а открыв модный дом «ИрФе» — нанимали туда швей и манекенщиц из числа русских эмигранток, обеспечивая им рабочие места и жалование.
О замке Кериоле Феликс вспомнил только в 1924 году. Об этом он вспоминал: «Замок этот завещала прабабка департаменту Финистер. В завещании, однако, имелись условия, при несоблюдении коих владение переходило к наследникам по прямой. Так и случилось. В результате матушка в качестве прямой бабкиной наследницы предъявила права на владение замком…Осмотр замка стал поводом для путешествия в Бретань… Погода благоприятствовала. Живописный порт Конкарно, над которым высятся стены Вобана, предстал нам под лазурным небом, залитый ослепительным солнцем. Солнечная Бретань ничуть не походила на суровый туманный край, какой ожидал я увидеть. Должен признаться, Кериоле разочаровал меня. Парк великолепен, но большое тяжелое здание, выстроенное в конце прошлого века на месте старой цитадели, ничем, кроме величины и уродства, не замечательно. Точно декорация из папье-маше в съемочном павильоне. Старик служитель провел нас по замку, ставшему местным музеем. Наряды, шляпы, бретонская мебель выставлены вместо прежнего декора, от которого одни остатки – деревянные панели да гобелены.
Показали нам непременные «королевские покои», комнату стражи, многочисленные залы, часовню. С каким-то смутным чувством собственника осматривал я жилище, которое мне не принадлежало и о России не напоминало. Комнаты графини де Шово и мужа ее остались не тронуты. Увидел я чудесный портрет прабабки. Сходство с ней самой, насколько мог я судить, было полным. Приметил я, что служитель попеременно переводил глаза с портрета на меня. «Вы ей часом не родственник?» – наконец спросил он. И очень обрадовался, узнав, что я – правнук прежней владелицы: он, мол, служил у ней в молодости и с тех пор, как госпожа померла, впервые видит родича ее. Поведал он, как власти продали всю мебель вопреки воле покойницы. Нарушение условий завещания, дескать, позволяло оспорить завещание».
Когда после долгих судебных тяжб Кериоле вернули семье Юсуповых, они не очень понимали, что с ним делать. Жить в Бретани, в провинции они не собирались, содержать на достойном уровне такое огромное здание не позволяли средства. Начались долгие поиски покупателей.
Только в 1970 году, после смерти князя и княгини Юсуповых, замок продали. Купил его то же департамент, который владел им прежде, то того как Феликс его отсудил. Сейчас Кериоле – музей, принимающий индивидуальных туристов и экскурсионные группы, а так же его можно снять в аренду для съемок кино, празднования свадеб и вечеринок. Например, арендовать замок Кериоле для торжества на 140 персон до 3 -4 часов утра обойдется в 3000 — 4000 евро. А обычный входной билет в замок обойдется взрослому туристу в 8 евро, ребенку – в 4 (то есть в 300 -700 рублей).
