Тезис о том, что историю любой войны пишут победители, изрядно уже набил оскомину и у научных работников, и простых людей, никак не связанных с исследованием прошлого. С гражданской войной в России (1917-1922) произошло нечто чудовищно неправдоподобное, даже на фоне этого тезиса.
Обратимся к двум высказываниям: «Суровые испытания принесли эти годы молодой Советской власти. Во всей своей простоте и суровости встал вопрос: быть или не быть социализму. Партия сплотила и мобилизовала народ на оборону социалистического Отечества, завоеваний Октября. Голодные, раздетые и разутые, плохо вооруженные красные бойцы разгромили хорошо обученную и вооруженную контрреволюционную армию, которую обильно подкармливали империалисты Запада и Востока» (Октябрь и перестройка: революция продолжается. Доклад Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева на совместном торжественном заседании Центрального Комитета КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвященном 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции, в Кремлевском Дворце съездов 2 ноября 1987 года).
«В сущности, если присмотреться внимательно, если подумать хорошенько над тем, из-за чего идет борьба против Советской власти, то получится вывод: противники Советской власти делятся на две большие группы. Обе защищают капитализм против социализма. Одна делает это зверски и с самой грубой корыстью; это – помещики, капиталисты, кулаки, Деникины, Колчаки, черносотенцы, кадеты. Другая группа защищает капитализм «идейно», то есть бескорыстно или без прямой, личной корысти, из предрассудка, из трусости нового; это – меньшевики и эсеры». (В. И. Ленин. ПСС. Т.39.).
Первое из них принадлежит последнему советскому «вождю», второе – самому первому. Особенность этих изречений, разделенных промежутком времени чуть меньше 70 лет, заключается в их перекрашивании лжи в правду.
Тот, кто изучает историю нашей гражданской войны знает, что рабочих Ижевского оружейного и Воткинского машиностроительного заводов, бывших одними из самых непримиримых врагов большевиков никак не причислишь к помещикам, капиталистам или кулакам. А отряды Белой армии часто свое вооружение и элементарное снаряжение (разуты-то и раздеты были, именно, они!) захватывали в боях с «красными», отнюдь не страдавшими от недостатка патронов, пулеметов или бронепоездов.
А. В. Колчак являлся потомком казацкого рода, причисленного ко дворянству, сыном отставного военного и знатока сталелитейного производства. А. И. Деникин был сыном крепостного, отданного помещиком в рекруты и дослужившегося до майорского чина. О какой их «классовой ненависти» к рабочим и крестьянам можно говорить?..
Не «классовой ненавистью» руководствовался и легендарный герой Белого Движения – полководец и ученый, педагог и организатор Сергей Леонидович Марков (1878-1918), стоявший у начал Добровольческой армии и антибольшевистской вооруженной борьбы на юге России.
Сергей родился в крепости Кронштадт в семье офицера-артиллериста Леонида Васильевича Маркова. У него было еще четверо братьев, причем самый младший, Евгений, являлся инвалидом.
По служебной надобности Леонида Маркова перевели в г. Луков Седлецкой губернии (Царство Польское), где он и скончался в 1887 году в чине полковника.
Пока отец жил, то семья и не испытывала материальных трудностей. Но вот после смерти главы дела пошли плохо. По прошению матери Сергея – Веры Евгеньевны, ей была назначена пенсия в размере 287 р. 50 к. в год, добавлялись еще и выплаты из эмеритальной кассы – 431 р. Если предположить, что аналогичные пенсии были начислены и детям (Евгению пожизненно, а старшим братьям до достижения совершеннолетия, как указывалось в прошении), то ежемесячный доход на душу каждого члена семьи составлял 31 р. 14 к. Возможно имелись еще какие-то способы пополнения семейного бюджета, но они вряд ли носили серьезный характер.
Интересно, что донбасский слесарь Никита Хрущев (будущий советский «вождь», наследник и ругатель Сталина) зарабатывал 40-45 р. в месяц, то стоит удивиться тому, что братья Марковы не пошли в революцию, а он пошел.
Кстати, Владимир Ильич Ульянов-Ленин (старший современник Сергея Маркова) в юные годы отнюдь не бедствовал, а позже, совершая привычное турне революционеров по заграницам не испытывал затруднений с пропитанием и проживанием.
В который раз подтверждается мысль, что революцию устраивают не бедные и голодные, а сытые, посчитавшие себя ущемленными в своей сытости.
Сергей Леонидович Марков до 1917 года учился военному делу, участвовал в двух войнах: Японско-русской (1904-1905) и Второй Отечественной (1914-1917), где прославился отменной храбростью. А еще он преподавал в военных заведениях и сумел написать несколько учебников, научных и популярных работ, направленных на развитие теории и практики военного искусства, причем не потерявших актуальности и до Великой Отечественной войны (1941-1945).
Сами награды, заслуженные Марковым говорят лучше всего другого об отваге и командирском даре офицера: Орден Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость» (1904), Орден Святого Станислава III степени с мечами (1904), Орден Святой Анны III степени с мечами и бантом (1905), Орден Святого Станислава II степени с мечами (1905), Орден Святого Владимира IV степени с мечами и бантом (1905), Орден Святого Владимира III степени (1914), Орден Святой Анны II степени (1915), Орден Святого Георгия IV степени (1915), Георгиевское оружие (1915).
В годы Великой войны Марков сражался на трех фронтах: Юго-Западном, Кавказском и Западном, вместе с солдатами-стрелками штурмовал Карпаты, а с казаками ходил в бой на Кавказе…
Вспыхнувшая революция застала Сергея Леонидовича на фронте. Генерал-майор Марков ее встретил сдержанно, как и многие его современники. Целенаправленная оголтелая антимонархическая пропаганда, ведшаяся с университетских кафедр, с думской трибуны и со страниц газет и журналов в значительной мере предопределила судьбы государства и отдельных людей. Дезориентированное общество так и не поняло, что приключилось со страной. Далекий от политики Марков не стал исключением. Впрочем, некая толика оптимизма у него быстро испарилась. Произведенный в мае 1917 года в генерал-лейтенанты Сергей Марков понял, что столь любимая им русская армия разрушается новыми властями, а государство катит в тартарары.
Участие в «Корниловском мятеже» для Сергея Леонидовича было естественным. Он оказался не в состоянии отказаться от попытки хоть как-то приостановить революционный процесс и спасти разваливающуюся Россию.
Потом было заключение в Бердичевской и Быховской тюрьмах, когда жизни арестованных офицеров полностью зависели от настроения революционной толпы, в которую превратились бывшие солдаты.
Уход на Дон под прикрытием явился для Маркова способом вновь включится в защиту Родины от внутреннего врага, доказавшего, что он во стократ опаснее противника внешнего.
Формирование Добровольческой армии шло чрезвычайно тяжело. Возникли противоречия с местными властями. Не хватало обмундирования и оружия. Сложно договаривались между собою генералы Корнилов, Алексеев и Каледин. В этих условиях Марков занимался созданием и тренировкой боевых подразделений.
В успех Белого дела люди (даже офицеры!) верили слабо. Поэтому приток добровольцев был ограничен. Далеко не все еще представляли, чем для них завершится полное торжество советской власти в России. Революционные иллюзии изживались постепенно через кровь и голод. Маховик гражданской войны только набирал обороты…
В начале 1918 года Добровольческая армия упорно защищала Ростов-на-Дону от наступающих красных частей. В итоге стало ясно, что город не удержать. Возникли перспективы гибели новорожденной армии. Тогда Лавр Корнилов принял решение идти на соединение с антибольшевистскими силами к Краснодару. 22 февраля добровольцы вышли в беспримерный Первый Кубанский поход, получивший название Ледяного.
Сергей Марков возглавил Сводно-офицерский полк, покрывший себя неувядаемой славой во время похода по простуженным и полураскисшим степям. Тогда и родилась знаменитая черно-белая форма марковцев.
Марков неизменно был на виду, где подгонял уставших, где ругался, а где и ободрял белых воинов. Марковцы полюбили своего начальника и стали… марковцами.
28 марта после форсирования реки Черная, с холодной водой, затянутой ледовым месивом, под зябким пронизывающим ветром, полк во главе с генералом Марковым выбил превосходящие силы красных из станицы Новодмитриевской. Сестра милосердия Александра Викторова, увидев обледеневшую одежду марковцев произнесла: «Это был настоящий ледяной поход». Эту фразу услышали многие офицеры, в том числе и Марков. С тех пор Первый Кубанский поход получил и свое второе название.
Потом был штурм Екатеринодара, завершившийся не удачно. И гибель генерала Лавра Корнилова, которого Марков уважал и любил.
Добровольческая армия вынужденно отошла от столицы Кубани. Сказалось численное преимущество врага в живой силе и боеприпасах.
Командование армией взял на себя Деникин. А Марков во главе Первой бригады получил задание занять станцию Медведовскую Черноморской железной дороги. У одного из разъездов и произошел подвиг генерала Маркова. Хитростью был вызван бронепоезд красных. Через железную дорогу же переходил обоз Добровольческой армии. Сергей Леонидович со своей нагайкой выскочил прямо перед паровозом и остановил его под предлогом, что машинист может раздавить «своих». Марков сам зашвырнул гранату в будку машиниста. Бронепоезд потерял управление. После обстрела Марковцы захватили его. И получили столь необходимые боеприпасы.
Генерал Сергей Марков погиб во время Второго Кубанского похода. Получив смертельные ранения, находясь в полном сознании, Марков поцеловал Казанскую икону Пресвятой Богородицы и сказал: «Умираю за вас, как вы за меня. Благословляю вас». Эти последние слова и это благословение марковцы пронесли через всю гражданскую войну. А уцелевшие в побоище и за рубежами Отчизны, в эмиграции, помнили их. И с ними осталась вера Сергея Леонидовича Маркова в то, что «Россия будет великой и сильной, будет как огромное, греющее и животворящее всех солнце. Нам надо хотеть её, дерзать и бороться». И эти слова своего командира его сослуживцы-эмигранты завещали и нам…
Автор: Александр Гончаров
