Автор: Елизавета Преображеснкая
В 1950 году в Европе вышел в свет роман русской эмигрантской писательницы Ирины Сабуровой «Корабли Старого Города» — о русских в Риге и о русской Риге 1920-х – 1940-х гг. В этом романе, несмотря на вымышленные имена, узнали себя многие русские рижане, среди них была большая и дружная семья правоведа Петра Николаевича Якоби.
Дед Петра Николаевича Борис Семенович Якоби был известным в России физиком — изобретателем. Первую половину своей жизни он носил имя Мориц-Герман. Он прибыл в Россию с высочайшего одобрения Императора Николая I в 1837 году, принял русское подданство и стал Борисом Семеновичем.
Борис Семенович Якоби установил техническую возможность электролитического осаждения металлов и назвал свое открытие гальванопластикой. Разработки Якоби дали возможность осадить гальваническим путем статуи Исаакиевского собора, Эрмитажа, Большого театра в Москве, его технология была использована для позолоты куполов храма Христа Спасителя и других соборов России. Помимо этого он изобрел реостат, прототип пишущей машинки, приборы для измерения электрического тока, соединил телеграфной линией Зимний и Царскосельский дворцы, разработал образец подводной гальванической мины и сконструировал лодку с электродвигателем.
У Бориса Семеновича Якоби было семеро детей, но лишь два сына – Владимир и Николай дожили до сознательного возраста, все остальные дети умерли в младенчестве. Николай Борисович Якоби окончил Императорское училище правоведения. Женат он был на Екатерине Карловне Ганзен, талантливой пианистке, ученице Антона Рубинштейна. Несмотря на талант и любовь к музыке, Екатерина Карловна оставила карьеру и посвятила себя семье, музицируя в узком кругу родных и знакомых, собиравшихся в гостеприимном доме Якоби в Царском Селе. У Николая Борисовича и Екатерины Карловны Якоби было четверо детей: сын Николай, который пошел по стопам отца и посвятил жизнь юриспруденции и три дочери – Анна, Анастасия и Елизавета.
Петр Николаевич Якоби окончил Императорское училище правоведения в 1898 году и поступил на службу в Сенат по соединенному присутствию и общему собранию 1-го кассационного департамента. Затем он служил в Витебском и Петербургскомпрокурорском надзоре. С 1915 по 1916 год он был прокурором в Рижском окружном суде. Одновременно по высочайшему повелению был прикомандирован к обер-прокуратуре 2-го департамента Сената и поступил в распоряжение военного министра А. А. Поливанова для расследования злоупотреблений, происходивших в связи с военными заказами в Главном артиллерийском управлении. На момент революции П.Н. Якоби служил в должности начальника уголовного отделения Министерства юстиции. За свои служебные заслуги он был награжден орденом Св. Владимира.
Женат он был на Сусанне Яковлевне Лихачевой. Семья Якоби жила в столице на Саперном переулке и с каждым годом становилась все больше: в 1901 году на свет появился сын Николай, в 1903 – дочь Екатерина, в 1904 – Сусанна, в 1906 – Маврикий, в 1908 – Зинаида, в 1910 – Вера и в страшном 1917 – младшая дочь – Анна. В доме всегда было много музыки, детей учили играть на фортепиано, рисовать, практически все в семье писали стихи. Дочь Зинаида вспоминала одну поездку за покупками в магазин, когда пятеро детей (младших с ними не было) столпились в трамвае и какая-то дама, которой они загораживали проход, с возмущением сказала: «Боже, сколько детей!» А Николай ей вежливо ответил: «Мадам, это еще не все». На лето вся семья выезжала в усадьбу Устиновка или на дачу Меррекюль на Финском заливе. Лето 1914 года было особенно памятным. Младшая сестра П.Н. Якоби Елизавета вспоминала:«То лето было особенно хорошее и веселое. Собралось много молодежи. Играли в теннис, гуляли компаниями по берегу моря, любовались закатами … По вечерам музыка матери собирала к нам на балконе и в саду многослушателей. Иногда приезжал гостить товарищ брата, знакомыйвиолончелист, с какими-нибудь музыкальными для нас новинками вроде сонаты Рахманинова или Брамса … Дышалось легко, беззаботно, молодо… И вдруг — слухи о войне. Все всполошились. Убийство в Сараево эрцгерцога австрийского Фердинанда было как разорвавшаяся бомба». Дети Петра Николаевича Якоби были в ту пору еще малы, а вот его сестры сразу же поступили в царскосельский госпиталь, где вместе с великими княжнами и Императрицей ухаживали за ранеными.
Революцию 1917 года в семье Якоби встречали холодно. Петр Николаевич был монархистом, тех же взглядов придерживались его близкие. После революции Петроград захлестнула волна ненависти, грабежа, хладнокровных убийств и голода. Дети Якоби начали пухнуть от голода. Петр Николаевич подвергся аресту. Его, правда, выпустили через день, но было понятно, что жить нормально в подобных условиях не получится. В те дни Петр Николаевич написал такое стихотворение:
Я — «враг народа». Да, я — враг
Всего, что низменно, бесчестно,
Того, кому во имя благ
Дружить с предателями лестно.
Я враг тому, кто грабит, жжет,
Кто мать-отчизну продает,
И алчет краденого злата.
Я враг тому, кто нагло лжет,
Кто лицемерит и клевещет,
В тылу насилием живет,
Пред неприятелем трепещет.
Я враг тому, в ком совесть спит,
В ком нет возвышенного чувства,
Кто самосуд толпой чинит,
В ком правды нет, кто чужд искусства,
Враждебен честному труду,
Свободы истинной — препона…
Пусть я объявлен вне закона,
К ним на поклон я не пойду!
Сначала в Ригу отправилась Сусанна Яковлевна с детьми, а затем к ним присоединился и Петр Николаевич. Жизнь в Риге была непростой. Петр Николаевичодно время работал буфетчиком в русском клубе. Предпринимал попытки основать собственную газету, но она продержалась недолго. Небольшой заработок приносила русская женская гимназия Олимпиады Николаевны Лишиной, где Петр Николаевич преподавал латынь и где учились его старшие дочери. В 1923 году старшая дочь Екатерина Павловна Якоби вышла замуж за Николая Адамовича Мицкевича, владельца белоснежного Бальдонского замка, в котором Якоби и Мицкевичи теперь проводили лето.
С 1920 по 1936 гг. Петр Николаевич работал в юридической консультации Министерства Юстиции Латвии и принимал участие в разработке уголовного законодательства. Принимал Петр Николаевич и активное участие в эмигрантской общественной жизни: был одним из учредителей Русского Национального союза, а в 1929 – 1931 – его председателем. Петр Николаевич всегда был ярым противником большевизма. В одной из своих публикаций он писал: «О большевизме мы скажем именно словами, произнесенными за 50 лет до его осуществления: «Дряннейшие людишки получили вдруг перевес. Стали громко критиковать все священное, тогда как прежде не смели и рта раскрыть, а правящие люди, до тех пор так благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать». В другой статье П.Н. Якоби рассуждал так: «Идеология коммунистов особенно отвратна пренебрежением к личности. Для правоверного коммуниста личность отдельного человека ничто, все приносится в жертву великому, безликому коллективу. Бездарное стадное большинство стараетсяпринизить до себя всякую выдающуюся личность , уничтожаявсякое личное творчество».
Шли года. Старшие дети Якоби обзавелись семьями, но по-прежнему все продолжали проводить лето в Бальдонском замке. Первое страшное горе постигло семью в 1938 году: утонул Маврикий Петрович Якоби, талантливый художник, всеобщий любимец, одна из самых ярких фигур среди русской молодежи Риги. Впоследствии эту трагическую гибель в семье Якоби воспринимали как предвестие наступающих страшных времен. Последним семейным торжеством семьи стало двойное венчание – две младшие дочери П.Н. Якоби, Вера и Анна, вышли замуж за двух братьев – князей Енгалычевых.
В 1939 году два диктатора кроили карту Европы и уже готовили кровавую мировую войну. Можно без преувеличения сказать, что в Латвию Вторая мировая война пришла в 1940 году – приползла вместе с советскими танками. Ирина Сабурова писала об этом в своем рассказе «Ласточка»: «Их было так много, этих новых людей, пришедших с красными звездами на шлемах, приползших на длинных и низких, как мокрицы, танкетках с хвостом гусеничных следов. Они были такие маленькие рядом с высокими балтийцами, они говорили так тихо, всегда вполголоса, улыбались скользящей улыбкой, скрывавшей все мысли и даже слова, их было так много, как крыс в хлебных амбарах, и они так же, как крысы, безостановочно и неумолимо сгрызали все. Днем на улицах исчезали улыбки. Ночью из домов исчезали люди. Каждую ночь. Офицеры, латышские и бывшие русские, члены военных организаций, священники, купцы, фабриканты, доктора, инженеры, мужчины и женщины, старые русские эмигранты, коренные русские балтийцы, латыши, евреи, поляки, оставшиеся немцы — все, кто мог что-нибудь делать, каждый, кто умел самостоятельно думать, всякий, кто когда-нибудь где-нибудь что-нибудь значил».
Аресты, допросы, депортации и расстрелы коснулись буквально каждой рижской семьи и в особенности – всех эмигрантских семей, русской аристократии, интеллигенции, духовенства. Летом 1940 года за Петром Николаевичем Якоби пришли из НКВД. Он и одна из его дочерей, Сусанна (в замужестве – Цоппи) были арестованы. Июнь 1940 года стал поистине черным месяцем для Риги. Внучка П.Н. Якоби, Людмила Оболенская–Флам вспоминала: «Самая развернутая акция террора произошла в ночь с 13 на 14 июня; в Риге, Ревеле (Тарту), Ковно (Каунасе), по всем городам и местечкам Балтии. Как раз 14 июня того года мне исполнилось десять лет — больше не ребенок! Но событие это сразу отошло на задний план: сраннего утра начались тревожные звонки: «У вас все дома? А унас, знаете, уехали сестра с мужем…» Вышли мы с мамой наулицу: перед многими домами стоят грузовики, помеченные, помню, косыми белыми полосами, а в кузове целыми семьями,с растерянным видом, под открытым небом сидят люди на своихузлах с наскоро сложенными пожитками — на сборы давалось полчаса».
Эта сатанинская акция продолжалась вплоть до июня 1941 года, когда советские войска начали отступать. Из Латвии было выслано свыше 15 000 человек. Людей забирали летом, в легкой одежде, те, кому никто не мог передать теплые вещи, были обречены на смерть в ссылке.
Родные хлопотали за Петра Николаевича и Сусанну Петровну, приносили в тюрьму передачи с вещами и продуктами (большая часть того и другого не доходила до тех, кому была предназначена). Супруг Сусанны Петровны, Альберт Цоппи, был этническим немцем, он смог выхлопотать для жены возвращение из Бутырской тюрьмы, куда та была направлена из Риги. Сусанна вернулась к родным, увидеть Петра Николаевича его супруге, детям и внукам было уже не суждено. Его сослали в Котлас – проще говоря, учитывая его слабое здоровье, обрекли на верную смерть. «Мы узнали от одного санитара, присутствовавшего при пересылке заключенных, что когда всем был дан приказ стать на колени, чтобы пересчитать их головы, дедушка единственный остался стоять. По требованию конвоира дедушка назвал себя, а на вопрос, почему не выполняет приказа, ответил, что на колени становится только в церкви, перед Богом. За это он подвергся избиению» — писала Людмила Оболенская-Флам. В Котлас Петр Николаевич прибыл в мае 1941 года, а в августе 1941 – умер в ссылке и похоронен в безвестной могиле. Спустя годы внуки Петра Николаевича смогут взглянуть на материалы его дела, протоколы допросов… Человек всю жизнь служивший закону и праву, в последние месяцы своей жизни видел лишь попрание всех мыслимых человеческих прав и абсурдное насилие над законом.
Ну а семья Якоби пережила непростые годы немецкой оккупации. «Немцы занимали Латвию без всякого сопротивления, по пятам спешно отступавшей Красной армии. В Ригу они вошли уже через неделю после начала наступления. Их, как освободителей, встречали цветами» — вспоминала Людмила Оболенская-Флам. Если задуматься о том, что творилось – становится жутко – до чего же советы должны были довести людей, чтобы они готовы были даже немцев встречать с цветами…
В годы немецкой оккупации две сестры Якоби – Зинаида и Вера принимали деятельное участие в судьбах детей из концентрационного лагеря Саласпилс, где содержались дети, вывезенные из уничтоженных белорусских деревень. При участии митрополита Сергия (Воскресенского) и Русского комитета, удалось получить от немецких властей разрешение раздать детей по частным семьям при условии, что это будет проведено без особой огласки. Многие семьи откликнулись на это детское горе и узники Саласпилса обрели новые семьи. Зинаида Якоби (в замужестве – Чернова) удочерила девочку Тасю, а ее сестра Вера Енгалычева (балерина, выступавшая под псевдонимом Вера Лихачева) – усыновила мальчика Шуру. Оба ребенка стали полноправными членами семьи Якоби.
Все те русские семьи Риги, которые столкнулись с советами в 1940 году, сделали выводы и не стали дожидаться очередного вступления советских войск в Прибалтику в 1944 – все старались уехать – в Германию, США, Австралию, Южную Америку, Африку – куда угодно, лишь бы подальше от «проклятьем заклеймленных». Русские эмигранты и русские балтийцы, на протяжении веков жившие в Риге, оставляли свои дома, квартиры, семейные гнезда, бросали все и уезжали в никуда, чтобы начать жизнь с чистого листа вдали от кровавых флагов социализма.
Коварная насмешка судьбы: младшие сестры Петра Николаевича и его мать в 1941 году жили в Царском Селе. Когда туда вошли немцы, то три женщины получили возможность уехать в Европу. Они даже не предполагали, что их брат и сын томится в Котласе. Мать Петра Николаевича, Екатерина Карловна, умерла в 1942 году, его сестры вместе с многими другими членами семьи Якоби обосновались в США, где прожили до глубокой старости, а Елизавета даже написала (в рукописи) воспоминания о своей юности в России, службе в царскосельском госпитале и великих княжнах.
Николай Якоби умер в 1947 году в Германии. Сусанна Яковлевна с дочерьми Сусанной и Верой и с приемным сыном Веры Шуриком оказались после войны в Марокко. Сусанна Яковлевна умерла в 1968 году в Марокко и была похоронена на христианском кладбище Рабата. Там же обрела последнее пристанище ее дочь Сусанна. Вера Якоби открыла в Марокко балетную студию, преподавала классическую хореографию, ставила балетные постановки со своими учениками и даже преподавала классический танец младшей дочери Султана Магомета V — принцессе Амине. Со временем сын Шура обосновался в Абиджане, а Вера Якоби уехала в Бельгию, где жила вместе с ослепшей младшей сестрой Анной. Потомки Анны Енгалычевой до сих пор живут в Брюсселе. Анна Енгалычева (Якоби) умерла в 1998 году, ее преданная сестра Вера – скончалась в 2004 году на руках у приемного сына Шуры.
Екатерина Петровна Мицкевич с супругом и детьми обосновались в США. Их сын Денис окончил Йельский университет и преподавал в Мичиганском университете, дочь Вероника преподавала русский язык в Йельском и Принстонском университетах. Зинаида Петровна Якоби (в замужестве Чернова) вместе со своей семьей некоторое время жили в Касабланке, после чего перебрались в США. Их дочь Людмила в первом браке была замужем за князем Валерианом Оболенским (родственником героини русского сопротивления княгини Веры (Вики) Оболенской). Людмила Оболенская работала диктором на станции «Голос Америки». Из-под ее пера вышло несколько книг – о семье Якоби и Вере Оболенской. Приемная дочь Черновых Тася вышла замуж за физика Джолли и большую часть жизни прожила в Калифорнии.
После распада СССР потомки П.Н. Якоби приезжали в Ригу и Котлас, по крупицам собирали детали ареста и смерти Петра Николаевича.