Автор: Елизавета Преображенская
Костюмированные балы всегда были одним из любимых придворных и великосветских развлечений, а в конце XIX века они пользовались особенной популярностью. Такие балы любил устраивать в своем великолепном дворце Великий князь Владимир Александрович вместе с супругой, Великой княгиней Марией Павловной — старшей. Например, один из первых балов в боярском стиле состоялся именно по инициативе Великого князя Владимира Александровича еще за 20 лет до знаменитого бала 1903 года.
К масленице 1888 года, в разгар великосветского бального сезона, готовился бал в стиле XVII-XVIII веков. Дамы были в нарядах маркиз XVIII века, а костюмы кавалеров больше походили на одежду мушкетеров XVII века. Для большего соответствия эпохе, помимо традиционных бальных танцев XIX века, вальса, мазурок, кадрилей, полонеза, решили подготовить два старинных танца: гавот и менуэт. Танцевали их 12 пар. Оживленные и веселые репетиции проходили во дворце у Великого князя Сергея Александровича и Великой княгини Елизаветы Федоровны. Великая княгиня в этом танце шла в первой паре вместе с Цесаревичем Николаем. Помимо Великокняжеской пары и Цесаревича, в танце участвовали: Великий князь Павел Александрович, принцесса Елена Георгиевна Мекленбург-Стрелицкая, княгиня Зинаида Юсупова и ее муж Феликс Сумароков, барон Густав Шиллинг, Сандра Воронцова-Дашова, В. С. Гадон и другие.
В своем дневнике Цесаревич подробно описывал практически каждую репетицию:
«2 февраля. …Отправился к д. Сергею; у него была репетиция костюм<ированного> менуэта, котор<ый> будем танцевать в числе 12 пар на балу у д. Владимира».
«5 февраля…. Поехали к д. Сергею на 2-ю репетицию менуэта, которая прошла очень весело. Потом были маленькие сумасшедшие танцы с ужином, затянувшегося далеко за полночь. Вернулся домой поздно в 2 часа».
«8 февраля. …Я пользуюсь всяким удобным случаем, когда можно выспаться, потому что это удается в нынешнюю пору не очень часто. Должен сказать, что репетиции нашего 12-типарного менуэта мне весьма симпатичны и останутся самыми приятными воспоминаниями сезона 1888 года…»
Несколько раз репетиции танца проходили при зрителях, среди которых были Император и Императрица.
«10 февраля. …Вчера репетиция менуэта была удачною, но кончилась не так весело, как мы расплясались до упаду …Надев стрелк<овый> И<мператорской> Ф<амилии> мундир, поехал с Папа и Мама к д. Владимиру и т. Михен. Не смотря на тесноту ,было весело…»
«11 февраля. Проснулся в десятого и спал всего 4 часа; довольно мало, но что ж, если такова участь каждого человека в обществе. Поехал к д. Сергею на 5 –ю репетицию менуэта и гавота. Начали делать какие-то невозможные па! Все порядочно поутомились и с удовольств<ием> сели за веселый ужин. Вернулся домой в час!»
«24 февраля. …Папа и Мама поехали в балет, а я на 10 –ю репетицию менуэта. Танцевали в бальной зале с оркестром. Ужинали в 1».
«29 февраля. …В 9 час. Поехал к д. Сергею, но, к несчастью, наше менуэтное общество не было собрано. Играл в разные игры с тетенькой, д. Пицом и m-me Балясной…»
«8 апреля. … В 10 поехал к д. Сергею на репетицию менуэта в шляпах и при шпагах. Было очень хорошо. Ужинали в 12 ч.»
Были сшиты прекрасные костюмы, танец несколько раз репетировали в них, но бал, который должен был состояться на Масленице, отменили – умерла Императрица Германии Августа, при дворе начался траур, а все увеселения отложили. Но «менуэтному обществу» так не хотелось расставаться со своей танцевальной задумкой, что танец просто перенесли на май и приурочили его к празднованиям в честь 20-летия Цесаревича Николая.
Одна из участниц бала, Сандра Шувалова (урожденная Воронцова-Дашкова), вспоминала: «Вся эта зима была превеселая, было много балов, и я веселилась вовсю. На масленицу мы должны были танцевать менуэт и gavotte на балу великого князя Владимира Александровича, а репетиции все шли у великой княгини Елизаветы Федоровны, которая танцевала в первой паре с цесаревичем; вторая пара была принцесса Елена Георгиевна Мекленбургская и В.С. Гадон, третья пара — великий князь Петр Николаевич и я, но скончалась императрица Августа, и все придворные балы были отменены, и этот бал был перенесен на весну и состоялся 6 мая 1888 г. За это время великий князь Петр Николаевич заболел и выбыл из строя, и скончалась родственница Сумарокова-Эльстон, так что выбыли из строя князь и княгиня и Саша Сумарoкова-Эльстон (Милютина), так что я танцевала с графом Дмитрием Ивановичем Толстым (отцом моего зятя Толстого, мужа моей дочери Маи). Танец удался, и мы его повторили в конце бала, так как государь приехал поздно на бал. Во время мазурки у меня был разговор с цесаревичем, с которым я разговаривала о будущем его и моем. Я ему тут сказала, что выйду замуж только за графа Павла Павловича Шувалова. Цесаревич меня спросил, хочет ли он на мне жениться? На что я ему ответила, что, по-моему, все зависит теперь лишь от меня. Цесаревич тогда сказал, что он тоже женится, и я буду другом его жены, а мой муж будет состоять при нем. Почему это не случилось, и почему я вышла замуж лишь в 1890 году — сказать не могу. Много тому было причин».
Описал этот весенний бал в своем дневнике и Цесаревич: «Мне 20 лет. Совсем стариком делаюсь! Все было по-прежнему: поздравления, обедня, опять поздравления и большой завтрак. В 2 ½ поехал в город. В 4 часа менуэт собрался у д. Владимира на последнюю репетицию. Вернувшись к себе, отвечал на телеграммы. В ½ 8 обедал у д. Сергея с Шереметевыми, одевшись в mousquetaire поехали вместе к д. Владимиру. Когда бальная зала была окружена публикой, в 10 ч. начался полонез, и мы вышли, построились и, как говорят, хорошо протанцевали свой знаменитый менуэт с гавотом…»
На следующий день танец повторили еще раз, но уже в Гатчине, а еще через день все участники сфотографировались у Вестли в своих костюмах: «Танцевал мазурку с т. Эллой, котильон с Сандрой. Этот костюмированный бал мне очень понравился. После ужина нас заставили повторить., гр. нулся к себе в 4 ч. Спал до 11 ч… После небольшого завтрака одел снова свой костюм и поехал к фот<ографу> Вестли. Снялся у него с тетенькой и затем со всеми нашими собравшимися общей группой менуэтом… На этом балу все дамы были в белых платьях, а мужчины в красных фраках или в венисьенах».
Самый знаменитый снимок этой серии – Цесаревич в костюме мушкетера, танцующий с Великой княгиней Елизаветой Федоровной в образе прекрасной маркизы. С атрибуцией этого снимка происходит нечто странное, и он постоянно подписывается как «спектакль «Гамлет», что не соответствует действительности. Цесаревич Николай и Великая княгиня Елизавета Федоровна действительно вместе ставили в домашнем театре отрывки из «Евгения Онегина», но было это в 1890 году. Что же касается «Гамлета», то нет никаких сведений о том, чтобы эту шекспировскую пьесу ставили в 1888 году. Никто из участников весеннего бала не упоминает «Гамлета» в дневниках, письмах и мемуарах. Кроме того, я нахожу очень странной идею о том, что снимок в костюмах галантного века могли связать с пьесой, в которой действия происходят в средневековье. Похоже, что при атрибуции фотографии была допущена нелепая ошибка, которую затем многие растиражировали, не пытаясь хоть немного подумать и проанализировать факты.
Что же касается самого бала 1888 года, то он остался приятным воспоминанием для всех участников. 24 мая наконец были готовы фотографии: «Получил группу менуэта и мои карточки с т. Эллой, которые вышли очень удачные…» — отметил Цесаревич Николай.
Впоследствии Цесаревич получил еще письмо от тети Эллы и новый снимок Великой княгини:
«Дорогой мой Ники, Посылаю свою фотографию, которую ты желал иметь. Я получила ее только что, поэтому не могла подарить раньше. Как ты и хотел, я сфотографировалась, сидя на софе в менуэтной комнате, думая о тебе и об очаровательных па. Как мне хочется верить, что в <будущую> зиму мы проведем репетиции и других шагов. Благослови тебя Бог, желаю счастливо провести время и хотя бы изредка вспоминать свою «преданную тетю». Элла».
