Автор: Александр Гончаров
Известнейший русский писатель Михаил Пришвин и выдающийся русский социолог Питирим Сорокин родились в один день – 4 февраля, только первый – в 1873 году, а второй – в 1889-ом.
Михаил Пришвин ушел ко Господу в 1954 году, а Питирим Сорокин скончался в 1968 г. Оба они являлись выходцами из российской глубинки. Пришвиным по праву гордится Елец, а Сорокиным нынешняя Республика Коми.
Так уж получилось, что в самостоятельную жизнь и Михаил, И Питирим окунулись достаточно рано. Отец Пришвина (из купеческого сословия) разорился, проиграв в карты и конный завод и имение. А от своего родителя Сорокин просто сбежал вместе с братьями, не выдержав буйства алкоголика.
Свое обучение Михаил и Питирим начинали в обычных деревенских школах. Затем у Сорокина была двухлетняя церковно-приходская школа, окончив которую он сумел устроиться учиться в церковно-учительскую семинарию. В итоге добравшись до юридического факультета Императорского университета в Санкт-Петербурге.
Пришвин, пройдя через гимназию и реальное училище, добрался до Лейпцигского университета в Германии, где и получил диплом инженера-землеустроителя.
Таким образом, мы видим, как «Царский режим» «душил» молодые поколения. Тот, кто хотел учиться – добивался всего. При этом надо учитывать, что и Пришвин, и Сорокин связались с революционерами.
Февраль 1917 года М. Пришвин и П. Сорокин встретили с восторгом. Пришвина мы застаем в качестве сотрудника эсеровской газеты «Воля народа», а Сорокина в качестве редактора все той же газеты, а еще и секретарем А. Керенского.
Естественно, симпатий к Русской Монархии они не испытывали. Да и отношение к Российской Империи было соответствующим. Тем ценнее выглядят их признания о том, что произошло с Россией после 1917 года. Их взгляды удобно сравнивать потому, что Пришвин смотрел на мир, как писатель, а Сорокин все оценивал с позиции ученого-социолога.
Чтобы не запутываться в текстах, ограничимся лишь избранными «Дневниками» Пришвина и возьмем только одну работу Сорокина «Современное состояние России» (издана в Праге в 1922 г.).
Начнем с того, что выясним, а кто же, собственно, выиграл от революции 1917 года. И это явно не рабочие и крестьяне. Питирим Сорокин здесь отвечает четко: «…В меньшей мере пострадали и лица морально дефективные. Во время мировой войны они в армию не брались, следовательно не подвергались риску гибели. За время же революции условия как раз благоприятствовали их выживанию. В условиях зверской борьбы, лжи, обмана, беспринципности и морального цинизма они чувствовали себя великолепно; занимали выгодные посты, зверствовали, мошенничали, меняли по мере надобности свои позиции и жили сытно и весело. Совсем иначе чувствовали себя элементы морально честные. Они не могли «жульничать», воровать, злоупотреблять и насиловать. Поэтому они голодали и таяли биологически. Окружающие ужасы подавляющим образом влияли на все их жизнеощущение, нервная система их не выдерживала «раздражений» среды – и это вело к их усиленному вымиранию. В силу своей моральности они не могли так или иначе не протестовать против совершавшихся зверств, а тем более хвалить их: это навлекало на них подозрения, преследования, наказания и смерть. Наконец, они не могли легко отказываться от исполнения их долга. В условиях войны и революции такое поведение опять-таки усиливает риск гибели таких людей. Вот почему за эти годы, и особенно за годы революции, процент гибели лиц с глубоким сознанием долга (с красной и белой стороны) был гораздо выше, чем процент гибели лиц «аморальных» (шкурников, циников, нигилистов и просто преступников)».
А о чем говорит Пришвин? «Эмигранты, дезертиры и уголовные – вот три социальные элемента революции». А еще он рисует когорту революционных управленцев: «Там очаровательно нежный разбойник Васька Морячок, вор-форточник Петька-брех и тяжелый лошадный вор Ржавый, и все бесчисленные русские ребята, молодчики-неудачники. Все они вышли теперь из подполья, у всех свое дело, и жалованье, и френч».
А чем же живут столь замечательные лица? Михаил Михайлович приводит пример: «Большевик Барбиман, мещанин, проявляет активность доносами, больше ни на что не способен: донес, что генеральская дочь Ковальская назвала Маркса сумасшедшим. Ч. К. оправдала Ковальскую, а он сказал: «Ну, я ее изведу другим способом».
Воочию видно, что социологические рассуждения Питирима Сорокина подтверждаются «бытовыми» зарисовками Михаила Пришвина. Доносчики, предатели и воры легко кооптировались в новую власть. И именно они стали определять моральный климат в обществе после 1917 года. То, что при «старом порядке» было нонсенсом, стало правилом. Вот они плоды революции, когда общество оскотинивается и превращается в зоопарк. Не случайно Пришвин пишет:«Коммунизм – это система полнейшего слияния человека с обезьяной, причем в угоду обезьяне объявляется, что человек происходит от нее, и вообще господствующей государственной философией объявляется материализм. Трагедия состоит в том, что человек сидит в одной тюрьме с обезьяной и разбить тюрьму – значит, освободить и обезьяну, которая непременно посадит потом в тюрьму человека и распнет его».
Фактически, Сорокин и Пришвин рассматривают революцию как преступление. Питирим Сорокин в своей работе показывает, что постреволюционное общество испытывает на себе все прелести «дивного нового мира»: происходит рост смертности, спад рождаемости, распад браков, значительно вверх рвется кривая венерических заболеваний (сифилиса и гонореи), причем и среди детей и подростков. Падает качество общества. Происходит противоестественный отбор: наверх поднимаются не лучшие, а худшие слои и группы.
Сорокин не зря заявляет: «Судьба любого общества зависит прежде всего от свойств его членов. Общество, состоящее из идиотов или бездарных людей, никогда не будет обществом преуспевающим. Дайте группе дьяволов великолепную конституцию, и все же этим не создадите из нее прекрасного общества. И обратно, общество, состоящее из талантливых и волевых лиц, неминуемо создаст и более совершенные формы общежития».
В 1922 году Питирим Сорокин был выслан из России, а Михаил Пришвин написал автобиографическую повесть «Мирская чаша», которая не была опубликована, как произведение идеологически вредное с точки зрения «пролетарского государства».
Питирим Александрович Сорокин, переехав в США стал одним из основателей современной американской социологии. Михаил Михайлович Пришвин же, живя в СССР, путешествовал по стране, создавая великолепные очерки и художественные произведения, посвященные родной природе. А еще он писал «Дневники», которые по объему превышают полное собрание иных его сочинений. И в «Дневниках» сохранилась строчка из черновика письма Блоку (1918 г.): «Да, я русский, кроткий, незлобивый человек, но я, кажется, теперь подхожу к последней черте и молюсь по-новому: Боже, дай мне все понять, ничего не забыть и ничего не простить».
