Автор: Михаил Смолин

«Левада-центр», являющийся иноагентом, выпустил примечательный общественный опрос «Демократия, социализм и рыночные реформы» https://www.levada.ru/2021/10/19/demokratiya-sotsializm-i-rynochnye-reformy/print/

Выявленные в опросе симпатии населения говорят о том, что наше общество в своём большинстве не разделяет ни демократических, ни левых убеждений.

На заданный вопрос: «Скажите, пожалуйста, могли бы вы назвать себя демократом, человеком демократических убеждений?» в 2021 году отрицательно ответили 47% (в 2018 — 38%), а положительно 44% (в 2018 — 41%), при 10% (в 2018 — 21%) затруднившихся ответить.

По возрастам ответ распределился следующим образом: 18–24 года — отрицательно ответили 46%, положительно 50%; 25–39 года — 48% и 45% соответственно, 40–54 года — 51% и 41%, 55 и старше — 47% и 44%…

С моей точки зрения, этот вопрос социологами «Левада-центра» сформулирован не лучшим образом, так как отвечать на него отрицательно могут и правые консерваторы, и коммунисты. Первые как принципиальные антидемократы вообще, а вторые как отрицающие либерально-демократическую практику в частности.

Сформулировать более точно вопрос о демократии не так просто. Здесь пришлось бы спрашивать: «Скажите, пожалуйста, могли бы вы назвать себя приверженцем демократической, аристократической или автократической власти?»

Вопрос, подразумевающий более вариативные, но одновременно и более точные ответы: «определённо демократической», скорее демократической», «определённо аристократической», «скорее аристократической», «определённо автократической», «скорее автократической» и «затрудняюсь ответить».

По какой-то странной причине наши социологи не стремятся получать более конкретные знания об изучаемом обществе. Для опрашиваемых они всегда формулируют более общие вопросы, а соответственно и получают на них менее точные ответы. Ответы, в которые, например, монархисты и коммунисты будут вкладывать совершенно разные смыслы, но формально ответят одинаково…

На другой более чёткий вопрос: «Скажите, пожалуйста, могли бы вы назвать себя сторонником левых, социалистических взглядов?» 6% вопрошаемых ответили — «определённо да», 12% — «скорее да», 36% —«скорее нет», 36% — «определённо нет» и 10% — «затруднились с ответом».

По возрастам ответ на этот вопрос, разбит следующим образом: 18–24 года — 5% «определённо да», 9% «скорее да», 46% «скорее нет», 33% «определённо нет» и 8% «затруднилось с ответом»; 25–39 года — 3% «определённо да», 11% «скорее да», 42 «скорее нет», 35% «определённо нет», 9% «затруднилось с ответом»; 40–54 года — 6% «определённо да», 12% «скорее да», 35% «скорее нет», 39% «определённо нет», 8% «затруднилось с ответом»; 55 лет и старше — 6% «определённо да», 15% «скорее да», 29% «скорее нет», 35% «определённо нет», 12% «затруднилось с ответом».

Ответ на этот вопрос показал, что почти три четверти, 72% нашего населения, «конституционное большинство», не разделяет левых, социалистических убеждений. Поначалу, это может показаться странным, ведь на последних выборах левые партии (КПРФ и эсеры) набрали вместе 26%, а опрос показывает, что левые взгляды разделяют «определённо» или «скорее да» всего 18%.

Кажущееся несоответствие устраняется, если взглянуть на результаты ответов на этот вопрос самих проголосовавших на этих выборах за левые партии. Оказывается, из проголосовавших за КПРФ — 30% скорее не считают себя левыми и ещё 19% определённо не считают себя левыми; а у эсеров эти цифры ещё больше — 34% и 34% соответственно.

То есть, от 49% до 68% голосовавших за левых сами себя левыми и социалистами не считают и голосовали за них лишь из протестных соображений, «назло Единой России». Это говорит о явном отсутствии на наших выборах не левой, но и не провластной партии, за которую бы эти не левые выборщики могли бы проголосовать.

Интересно, что соцопрос выявил, что наибольший процент избирателей не левых и не социалистических убеждений голосовало за партию «Единая Россия» — 36% и 43% соответственно.

Опять же эти цифры могут говорить только о том, что партийный спектр, допускающийся на выборы, не имеет никакого правоконсервативного фланга, и огромное количество людей, не считающих себя ни демократами, ни левыми, ни социалистами либо не ходят на выборы вовсе, либо голосуют на них «за меньшее зло». Многие из тех, кто настроен против власти, голосовали за левые партии, а кто против левых, напротив, за власть, за «Единую Россию». Но реальные взгляды этих людей, пришедших на выборы, весьма далеки и от левых партий, и от «Единой России».

Такая ситуация очень выгодна «Единой России», которая не допускает никакой партии правее себя и потому собирает большое количество правых голосов, часто давая разгуляться перед выборами левым актёрам, таким как Прилепин или Платошкин. Они кричат изо всех сил о «левом повороте», вот-вот якобы уже совершающимся на наших глазах, и тем самым мобилизуют ответную реакцию консервативно настроенных людей — прийти и проголосовать за партию власти.

Примерно то же самое делают и левые пропагандисты. Они включают «патриотическое красноглагольствие», обвиняя власть в предательстве государственных интересов, по форме весьма похожую на их дореволюционную болтовню, в стиле «царица шпионка продаёт Россию», «хлеба нет и не будет», «у Императора в Ставке прямой провод к немецкому кайзеру», и всячески подталкивают электоральную толпу к мысли — «только революция спасёт Отечество»…

В реальности наше общество совсем не левое по своим убеждениям, и это ещё более выпукло видно по вопросу о рыночных преобразованиях в экономике. Как показал соцопрос, 34% голосовавших за КПРФ являются сторонниками рынка, ещё больше их у социалистических эсеров — 41%.

То есть, огромное число голосующих за левые партии не принимает их представлений о социалистической системе хозяйствования и отдаёт на выборах им голоса вовсе не из-за желания вернуться к госпланированию производства обуви, продуктов и пионерских галстуков…

В целом, можно констатировать определённое разочарование голосующих в идеологических установках старых партий. У опустивших свои бюллетени в избирательные урны за «Единую Россию» это очень смешно сказалось на проценте сторонников рыночных преобразований. Таковых оказалось всего 33%. При среднем количестве высказавшихся в соцопросе за рыночные реформы — 32%, это меньше, чем у голосовавших даже за левые партии.

Вроде бы абсолютный нонсенс, но экономические предпочтения, как оказывается, часто противоречат политическому голосованию. А голосование за партии зачастую не имеет никакого отношения к реальным убеждениям выборщиков. Но у нас это происходит из-за того, что политический спектр партий, допускаемых до выборов, слишком узок и не даёт возможности проголосовать за тех, кто реально отражает представления избирателей об их правде.

А ведь есть ещё добрая половина избирателей, которые вовсе не приходят на выборы, не готовые голосовать за те наличные партии, которые есть в официальных списках. Современное «народное представительство», в котором отсутствует волеизъявление половины «конституционных обладателей» Верховной власти, а треть из приходящих на выборы или даже больше вынуждена отдавать свой голос («на зло») получужим партийным олигархиям, не может отражать реальной мировоззренческой конфигурации общества. Да это при системе западной демократии, воспринятой у нас, и невозможно…

Нужна ли нашему обществу эта не представляющая никого западная демократия?

И зачем продолжать сохранять мемориализацию коммунистической смуты в обществе, которое на три четверти своего состава не принимает социалистические взгляды?

Вот настоящие вопросы русской политической повестки.

 

Поделиться ссылкой: