Автор: Агидель Епифанова
Памяти Б. Живковича и А. Филина
В 2014 году, когда сербские герои поспешили на выручку русским братьям, широкой публике стала наиболее известна колоритная фигура Братислава Живковича, командира отряда сербских чётников имени Йована Шевича, участвовавшего со своими соратниками еще в проведении крымского референдума. В июле, после прохождения боевой подготовки, сербский отряд отправился сражаться за Новороссию. Их было 35 человек из Сербской Республики, Черногории, Боснии… Отряд отличался высокой дисциплиной и большой религиозностью.
«Мы приходим, когда русским тяжело, — говорил Живкович в интервью «Московскому комсомольцу». — Мы один народ, у нас одна православная вера, одни и те же враги, испытания и слезы. Здесь живет много потомков сербов. Наши предки состояли на военной службе в царской России, за что Екатерина II наделила сербов землями, на территории нынешних Донецкой и Луганской республик была образована автономная область Славяносербия. В середине XVIII века она входила в Новороссийскую губернию. Старейший район Луганска — Каменный Брод — был также основан нашими далекими предками. Йован Шевич был командиром сербского гусарского полка, который в 1751 году принял русское подданство и стал основателем пеших и конных полков, которые охраняли южные границы российского государства от набегов турок и татар».
Так описала кольцо горькая наша история, и сербы снова пришли на луганщину – защищать её от новых янычар, западных янычар, в которых обратились вчерашние русские люди Малороссии и Украины.
Вначале чётники действовали в районе коридора Луганск — Краснодон, стояли на подступах к поселкам Хрящеватое и Новосветловка. Позже их базой стал луганский город Славяносербск, который отряд Йована Шевича освобождал в числе других луганских подразделений. «С потомками сербских ратников общались без всякого переводчика, — вспоминал Братислав в том же интервью. — Мы как будто знали друг друга целую вечность! В Славяносербске стоит памятник братской дружбе народов. На постаменте — бронзовые фигуры воинов: русский, серб и украинец. Там они едины, а сейчас — враги!»
Активность Живковича и его людей была крайне негативно воспринята властями Сербии. 1 августа Братислав разместил следующее обращение: «Господин Президент и господин Премьер-министр, после официального вмешательства украинских властей, чтобы закрыть проблему сербских добровольцев-четников (которые у вас как кость в горле), вы заблокировали все страницы и группы движения четников в Интернете, а также несколько профилей на Фейсбуке. Мне запрещено делать какие-либо действия в Интернете, и публиковать все новости движения в следующем месяце. Кроме того, сербская дипломатия пыталась запретить наше выступление в России, которое, кстати, делает нас практически обречёнными на всю жизнь остаться в Новороссии. И если украинские фашисты выиграют её, то для нас это означает смертный приговор».
Осенью 2014-го Живкович всё-таки вернулся на родину. Сразу по возвращении и он, и его бойцы были подвергнуты многочасовым допросам. «С фото- и видеокамер у них стерли все фотографии и записи, чтобы даже следа не осталось о том, что они побывали в Донбассе, — рассказывал командир. — Правительство Сербии ориентировано на ЕС, под давлением НАТО объявило четников врагами. Но есть еще и сербский народ, который нас поддерживает. Против меня уже выдвинуты обвинения по двум статьям: за разжигание межнациональной розни и веронетерпимость. Но пока я живой, никто меня не сможет изгнать с моей родины». С той поры Братислав находился под надзором.
За свою поруганную Родину Живкович воевал добровольцем с 16 лет, когда началась война в Боснии. Примером для юноши были добровольцы Русско-турецкой войны 1877-78 гг., защищавшие Сербию под началом генерала Черняева. «Мы выросли на этой истории. Старшие учили нас помнить прошлое. Мы чтим память русских солдат, боровшихся за независимость Сербии. Мы до сих пор охраняем могилы, где покоятся остaнки русских добровольцев», — вспоминал Братислав. Детство его прошло подле оскверненного коммунистами храма, выстроенного Марией Раевской в память своего погибшего здесь мужа – полковника Николая Раевского. На глазах Живковича церковь снова стала возрождаться, в ней возобновились богослужения.
Историческое образование сербский герой получил в Донецком университете. Но не история, а война стала главной его «специальностью». На Родине он служил в самом элитном подразделении, 63-й парашютно-десантной бригаде, воевал в Косово и Метохии. Боролся с террористическими албанскими формированиями в 1998 году.
А сложить голову командиру четников суждено оказалось не в Сербии и даже не в «русской Сербии» — на Луганщине, а на курском фронте… С началом СВО Живкович вернулся в Россию и погиб, защищая курскую землю, накануне Рождества 2025 года. Он был одним из последних витязей средневековой закалки, высоко несшим знамя Христа и стяги двух своих родин – Сербии и России. «Личность Брaтислaвa уникальна и достойна быть примером для подрaжaния человечеству», — сказал о нем русский доброволец Сербии Александр Кравченко.
В те же дни, когда пополнил небесное войско Живкович, пришла ещё одна скорбная весть – не стало добровольца Сербии, Приднестровья и Новороссии Александра Филина (позывной Москва). В 2014-м Александр Семенович был участников легендарной обороны Славянска. В далеком 93-м в далекой Югославии, распадавшейся на части, Саша Филин, случалось, попадал в объектив камер, становился участником репортажей. И поразил автора книги «Я русский доброволец» Бориса Земцова: «Всех удивил Саша Ф. — склонный к полноте флегматичный орловский парень. Первую половину боя он исправно поливал огнем причитавшийся ему сектор обстрела, ближе к десяти внимание мусульман переключилось с правого нашего фланга, где как раз находился Сашка, на фланг левый, Сашкину позицию перестали обстреливать. Этой паузой он распорядился весьма своеобразно. Пристроил под голову подсумок с автоматными рожками и… заснул. Заснул в то время, как слева от него вовсю трещали автоматы. Орловский двадцатипятилетний парень мерно похрапывал на камнях в боснийских горах в разгар боя!»
Русский доброволец скончался от тяжелой болезни. Несмотря на инвалидность, он вынужден был ходить по судам, добиваясь… положенных ему по группе лекарств. Семьи у него не было, помогали, чем могли, лишь старые однополчане. Как и о Живковиче, о Филине можно сказать, что он достоен быть примером для человечества. И уж во всяком случае для будущих поколений русских юношей.
Да упокоит Господь верных воинов своих в селениях праведных!
