Автор: Александр Гончаров
В современной националистической и антикоммунистической Латвии 22 мая не считается государственным праздником, а ведь в этот весенний день 1919 года антибольшевистские силы выбили части «красных» из Риги – столицы страны.
Впрочем, понять нынешних руководителей Латвии можно, но вот посочувствовать едва ли. Им не выгодно, чтобы люди помнили подлинную историю, а не выдумки, сочиненные идеологами и пропагандистами.
Однако, начнем рассказывать по порядку.
По условиям «Брестского мира» от 3 марта 1918 года большевистская Россия, наплевав на русские интересы, капитулировала перед странами Четвертного союза, потеряв примерно 4 % европейской территории Империи с населением 56 млн. человек. Что-то было отдано непосредственно бывшим военным противникам, а что-то отходило под их протекторат и оккупацию. Естественно, львиную долю получила Германия. В Малороссии и Прибалтике немцы поддержали местных сепаратистов из Украинской народной республики, Королевства Литвы, Балтийского герцогства (в унии с Пруссией). Финляндия просто отходила в германскую сферу влияния. Судьба Польши являлась неопределенной, хотя Германия и Австро-Венгрия еще в 1916 году объявили о создании Регентского совета Королевства Польского, но он не был признан даже Временным правительством России. Большевиков же такие мелочи не волновали.
По Компьенскому перемирию между Германией и Антантой от 11 ноября 1918 года, немцам пришлось начать вывод своих войск с оккупированных территорий, в том числе и на Восточном фронте, Брестский мирный договор же расторгался.
Вот здесь-то товарищи большевики и развернулись. Германские части отходили, а отряды «красных» двигались во след, занимая территории, которые в противном случае Советы бы не получили.
Без поддержки Второго Райха Соединенное Балтийское герцогство распалось. И образовались формально свободные республики в Эстонии и Латвии. Временное правительство в Риге возглавил Карлис Улманис – откровенный националист полусоциалистического толка.
Первоначально Улманис занимал прогерманскую ориентацию. А попробовал бы иначе, так ничего бы и не вышло! Количество немецких частей в Прибалтике сократилось, но полностью все солдаты Райха не ушли, так как Германия совершенно правильно боялась геноцида остзейских немцев, родственных по крови, но проживавших спокойно в Российской Империи и служивших ей до революции 1917 года.
Временное правительство Латвии оказалось в двойственном или, если угодно, шизофреническом положении. Оно бравировало националистической антинемецкой риторикой, но в тоже время опиралось на вооруженные силы, самые боеспособные единицы которых состояли в основном из немцев и русских.
Карлис Улманис в итоге перешел на сторону Антанты, расценив, что после поражения в Великой войне Германии дружба с ней не выгодна и даже опасна.
Советскую власть в Латвии установили «красные латышские стрелки», хорошо вооруженные и экипированные за счет России.
В. И. Ленин подписал 22 декабря 1918 года Декрет «О признании независимости Советской Республики Латвии. В нем говорилось следующее: «Российское Советское Правительство вменяет в обязанность всем, соприкасающимся с Латвией военным и гражданским властям Российской Советской Республики, оказывать Советскому Правительству Латвии и его войскам всяческое содействие в борьбе за освобождение Латвии от ига буржуазии.
Народному Комиссариату Продовольствия и Высшему Совету Народного Хозяйства поручается войти в соглашение с соответствующими органами Советской Республики Латвии на предмет установления товарообмена между обеими Республиками».
Учитывая реальное положение дел, можно утверждать, что помощь «красным латышам» шла не только военно-материальная, но и продуктовая. Революционный захват Прибалтики шел за счет разграбления ресурсов России.
Рига была занята 3-4 января 1919 года. Затем создана Социалистическая Советская Республика Латвии. Ее возглавил большевик Петерис Стучка, участник Октябрьского переворота, один из тех, кто организовывал революционные трибуналы в РСФСР.
Правительство Улманиса бежало на запад Латвии, где укрылось в Либаве за штыками добровольческой немецкой «Железной дивизии» и немецко-русско-латышского ландсвера.
Так в Латвии возник серьезный военно-политический узел, от развязки которого зависела и судьба всей Прибалтики в целом. Чисто географическое положение Латвии преуменьшить нельзя: владея ею, контролируешь и всю Прибалтику.
«Красный террор» в Латвии носил чисто националистический характер. Идеи интернационализма были отправлены временно в запас. Погромы немецкого, еврейского и русского населения превратились в обыденность. Беженцы толпами скапливались в Западной Латвии и, прежде всего, в Либаве.
Советское правительство Стучки, между тем, допустило жесточайший промах. «Красные латышские стрелки» – основа армии большевистской Латвии, среди которых было много выходцев из сельской местности, рассчитывали, что земли, отбираемые у остзейских немцев, перейдут к ним. Но Стучка решил создавать совхозы, оставляя землю в собственности государства. Это значительно подорвало доверие к Советам.
Тревожные сообщения из Риги: о голоде, грабежах и расстрелах, захвате заложников из числа мирных обывателей подвигли антикоммунистические силы к решительным действиям.
Карлису Ульманису доверия не было. Он, подстрекаемый Антантой, мог в любой момент заключить соглашение с большевиками. Закулисные игроки хотели вытеснить окончательно Германию из Латвии. Судьба же населения их не интересовала. При помощи Великобритании в Эстонии сформировалась военная латышская группировка, лояльная Улманису. Планировалось также подключение армии Эстонии для того, чтобы в Латвии установилась власть, устраивающая Антанту.
16 апреля 1919 года в Либаве произошел переворот. Правительство Улманиса бежало на пароход «Саратов», приход которого из Эстонии организовали англичане.
В результате почти месячных боев, 22 мая освободители вошли в Ригу. Главную роль сыграли немецкие отряды под командованием Ганса фон Мантейфеля, Йозефа Бишофа и Альфреда Флетчера, русские добровольцы во главе с князем Анатолием Павловичем Ливеном и латышская группа под начальством Яниса Балодиса. Приходилось действовать быстро и четко. «Красные» начали расстрелы заложников в тюрьмах. Во время операции по освобождению заключенных из тюрьмы Цитадели погиб фон Мантфейль. Уже 24 мая, после завершения схватки за Ригу, князь Ливен попал в засаду и получил тяжелое ранение.
Вот как описывает освобождение главного города Латвии очевидец: «Еще около 12 часов дня, будучи в 10 верстах от Риги, мы разговаривали с Ригой по телефону и заверяли большевиков, что у них на фронте все благополучно и спокойно.
Связь с участком Каугерн-Шлок по взморской линии у них не порывалась, и там они знали, что все спокойно. Это было в то время, когда мы были далеко в тылу красных войск, когда нами было сделано 3/4 всего пути к Риге.
Все это позволило нам буквально влететь в Ригу, застав комиссаров в парикмахерских, столовых и просто на улице.
Если большинству из них все же в последний момент удалось бежать, то это объясняется тем, что наше командование не имело достаточно войск, чтобы из общего строя выделить отдельные команды, для уловления ответственных большевистских работников.
Встреча, которую мы нашли со стороны жителей Риги, наградила участников сторицей за все лишения добровольцев. Это было высшей наградой нам всем, и этой награды никто никогда от нас не отнимет. Один из наших соратников так записал в своем дневнике встречу рижанами своих освободителей: «Население со слезами радости встречало освободителей. Встреча не поддается описанию. Некоторые целовали ноги всадников. Несмотря на то, что на улицах и у некоторых домов шли бои, население, одетое по-праздничному, бежало навстречу; из всех окон приветствовали флагами, платками…» (Доклад К.И. Дыдорова «Об участии и роли Русского отряда светлейшего князя Ливена в деле освобождения Риги», сделанный им в Риге 22 мая 1930 года).
История сохранила весьма примечательный факт. Заместитель комиссара труда Н. Аллен, убегая из комиссариата, прихватил с собой дорогой персидский ковер. И был сражен случайной пулей.
Глава ССРЛ Петерис Стучка узнал о падении Риги в Москве, куда приехал ради получения очередных денежных субсидий от СНК Советской России.
Почему же в Латвии XXI века праздничный день 22 мая как бы не замечается?
Виной тому, конечно, откровенная националистическая и русофобская политика. В Латвии революцию и советскую власть привязывают исключительно к русскому народу. Это явилось одним из оснований для ограничения прав русских в этой стране. Как-то неудобно признавать, что Ригу освободили от «красных латышских стрелков» представители как минимум трех народов. А советскую власть в Латвии устанавливали сам «коренной народ». Того и гляди, поскребешь ярого антикоммуниста и националиста – объект восторга латвийских историков и политиков, а под ним обнаружиться чистопородный большевик. Потом придется вспомнить на закуску, что Латвию откололи от Российской Империи незаконно сепаратисты и террористы. Вот и приходится закрывать глаза на неприятные факты из истории или забалтывать их.
Впрочем, Клио от потуг латвийцев не жарко и не холодно. Эта муза отлично знает, что, рано или поздно, если ее уроки не идут впрок, истории свойственно повториться.