Автор: Александр Гончаров
27 августа 1912 года американский писатель Эдгар Райс Берроуз опубликовал первую книгу в цикле произведений о Тарзане – человеке, выросшем среди обезьян. Так начался век «макулатурной литературы».
Романы и повести Берроуза были рассчитаны на обывателя, не слишком образованного и не склонного задумываться о смысле жизни. Психологически образы Тарзана и других своих героев Берроуз не старался выписывать. Масса приключений, часто ничем не мотивированных, и вечно побеждающий в итоге герой – это основа успеха произведений писателя у публики.
Но Тарзан не так безобиден, как может показаться на первый взгляд. В основе его образа фактически лежит философия ницшеанства. Он «сверхчеловек», для которого христианские мораль и нравственность – пустой звук. Но он дикарь, идеал Жан-Жака Руссо, ограниченный природой и не «испорченный» цивилизацией.
Тарзан воспитывался обезьянами и ему чужды человеческие отношения. Однако он быстро обучается всему и превосходит своих противников не только по физическим, но и духовным качествам.
Хотел того Берроуз или нет, но он создал идеал революционера XX века. Любопытно, но часто противниками Тарзана выступают некие Николай Роков и Алексей Павлов. Русские фамилии писатель использовал вряд ли случайно. Злодеи дальше от англо-американского читателя по своему менталитету, чем дикий Тарзан. И это является отражением реальности.
«Макулатурная литература» отнюдь не являлась безобидным явлением. Она была призвана переформатировать мировоззрение читателя в нужном русле.
В 1913 году образовалась Федеральная резервная система – инструмент транснациональных политико-экономических кланов (ТПЭК) для развития глобализации.
ТПЭК человек, «обремененный» традицией, верой отцов, преданностью семье и своему государству был не нужен. Но сломать все это оказалось делом сложным, несмотря на все революционные потрясения предыдущего столетия.
Необходимой оказалась пропаганда идеальных вождей, которые могут ломать через колено традицию, ибо сами не чтут ее, вождей, могущих сказать обывателю: «Я право имею, а вы толпа, масса, твари дрожащие!», вождей, выпавших из рамок нормального человеческого общества, то есть дикарей, пусть и носящих фрак и котелок.
Ленины, Гитлеры, Муссолини и Сталины – это, если угодно, Тарзаны, воспитанные на писаниях революционных обезьян XIX века.
Кстати, у Берроуза Тарзан не безграмотен, он сам выучил английский язык по книгам погибшего человеческого отца.
Надо сказать, что Берроуз не являлся единичным случаем. Конечно, Джека Лондона и Роберта Ирвина Говарда вряд ли их поклонники позволят числить по разряду «макулатурной литературы», но от фактов не уйти – герои Лондона, даже несчастный Мартин Иден и Конан-варвар Говарда – это типичные «макулатурные» персонажи.
Берроузу, конечно, до Лондона и Говарда далеко по писательскому дару. Но популярность книг последних развивалась по берроузовскому принципу. Джек Лондон и Роберт Говард создавали произведения, очень необходимые для новых «человекоделов». Обыватель должен был понять, что, если он хочет стать таким же «крутым», например, как Конан, то он обязан отказаться от религии и общепринятой морали. В конце концов, бог Кром для Конона-варвара – пустой звук, а врагов ему доводиться крушить, руководствуясь лишь инстинктами и собственным мнением.
Но вернемся к Тарзану. Его предтечей надо признать Маугли (воспитанного волками) – главного персонажа «Книги джунглей» (1893-1894) Джозефа Редьярда Киплинга. Однако Маугли выглядит человечнее и старомоднее Тарзана. Все-таки он был обучен хоть каким-то законам и правилам поведения, пусть и звериным, но ограничивающим произвол «сверхсущества».
Роднит книги Берроуза и Киплинга низведение человека до животного, а иногда и ниже его. Без дарвинизма такое было бы невероятным.
Но возникает вопрос: «Как согласуются дарвинизм и ницшеанство? В одном случае речь идет о человеке-животном, в другом – о сверхчеловеке». На самом деле противоречий нет. Выходя за рамки человеческого и сына Адама, пытаясь последовать соблазну змия «будете как боги», человек скатывается до животного, ибо и начинает вести себя как оно. Насилие не осознается как насилие, а убийство входит в норму.
Но Берроуз еще был безобидным. У него человек сведен к животному, но не механизму. Потребовались две войны – Первая и Вторая мировая, чтобы люди почувствовали себя винтиками безумного автомата глобализации.
Если раньше на войне солдат худо-бедно ещё мог на равных противостоять врагу, сходиться с ним лицом к лицу в поединке и, даже убивая, видеть чужую кровь и слышать скрежет меча, сабли и позже штыка о ребра противника, то теперь образовалась возможность уничтожать другого человека на расстоянии с помощью оружия, не видя предсмертной агонии его. Человеческая смерть превратилась в виртуальную, физически неосязаемую для убивающего. И человеку-винтику легче стало поверить в то, что он сверхчеловек без мук совести и душевного трепета. Если насилие совершается постоянно, то к нему привыкают как к чистке зубов.
Из Тарзана, «перекованного» мировыми войнами, выросли джедаи «Звездных войн», Терминатор из одноименного фильма, Нео из «Матрицы» и целый набор героев-штампов суперменского типа.
Что их всех объединяет вместе? Они расчеловечены. Они «новые боги», но вполне управляемые «боги».
Отметим, что Терминатор из всех них является самым безобидным. Робот действует в соответствии с программой, которую в него вложили. Перепрограммировали и он перестает убивать людей, а начинает защищать их. Другие персонажи путь дегуманизации выбрали сознательно. И через них глобализаторы внушают образ «человека будущего» − марионетки в супергеройских трусах, которой руководят более умелые «сверхчеловеки».
Честно говоря, от грядущего «рая» Тарзанов, Нео, Конанов-варваров и прочих становится не по себе. В нем уже нет человека и ничего человеческого. В нем нет Бога. В нем нет любви. Одни животные инстинкты. И в нем будет блаженствовать обыватель-сверхчеловек, но под неусыпным присмотром «великих инквизиторов». И наступит всеобщий «макулатурный» мир. Но…
«Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут» (1Фес. 5:3).
