Часть.2 Окончание

 

Покровительство А.Н. Голицына представителям неправославных конфессий, мистикам, сектантам и масонам, явное принижение статуса православной церкви в связи с экуменическими увлечениями императора Александра I, привели к возникновению круга ревнителей православия, «православной партии» (термин, впервые использованный выдающимся русским мыслителем-консерватором А.С. Стурдзой), противостоящей «мистической партии», проводящей в жизнь идеи надцерковного «универсального христианства». Лидером последней считался Голицын. «Православная партия» на начальном этапе действовала конспиративно, пытаясь в меру своих сил и возможностей противостоять наплыву мистицизма и масонства. Ее представители признавали лишь легальные средства борьбы, главным среди которых признавалась жалоба лично императору. После того, как «православную партию» фактически возглавил А.А. Аракчеев, она полностью утратила черты оппозиции, а один из ее лидеров – А.С. Шишков – стал министром народного просвещения, сменив на этом посту А.Н. Голицына.

Православные консерваторы с самого начала резко отрицательно отреагировали на возникновение Библейского общества, видя в нем очередную масонскую инициативу. Так, Ф.В. Ростопчин заявил: «В сем заведении я пользы никакой не предвижу. Те, кои имеют способы, имеют и Библию, а не умеющие читать не имеют в ней нужды, и я тут нахожу новые затеи иллюминатов и мартинистов, кои из Библии сделали себе духовное маскарадное платье».

Особую роль в деятельности «православной партии сыграл архимандрит св. Иннокентий (в миру Илларион Дмитриевич Смирнов), впоследствии епископ Пензенский, в то время ректор Петербургской семинарии (с сентября 1813 г.), глава цензурного комитета петербургской Духовной Академии.

Илларион Смирнов родился 30 мая 1784 года в селе Павловка недалеко от Москвы. Отец Иллариона прислуживал чтецом в церкви. О детстве будущего святителя практически ничего не известно. Он получил духовное образование в московской Перервинской духовной семинарии, где за спокойный и миролюбивый характер получил фамилию Смирнов. Учёбу Илларион продолжил в Свято-Троицкой Лаврской семинарии. В 1805 году он стал преподавать грамматику в в низшем классе семинарии Лавры. С этого времени он занимался вплоть до 1819 года, до ссылки в Пензу. В 1809 году Илларион становится учителем красноречия и риторики, затем учителем философии и одновременно инспектором семинарии. В том же году, под влиянием старца одного из ростовских монастырей Амфилохия (Яковлева), отличавшийся аскетическим образом жизни Илларион принял монашеский постриг в Троице–Сергиевой Лавре. Обряд пострижения совершил митрополит Московский Платон (Левшин). В честь первого св. епископа Иркутского, он получил имя Иннокентий, означающее в переводе с греческого – «невинный».

Архимандрит Фотий (Спасский), один из центральных деятелей «православной партии», характеризовал своего учителя как человека, стремящегося подражать святым, постоянно учащегося закону Божию и творениям святых отцов, носящего власяницу, непрестанно молящегося днём и ночью, обличающего нравы современного ему общества, называющего «убийцами души» театры, балы, маскарады, карты и игры. Фотий был одним из наиболее близких к св. Иннокентию людей. Именно он со своей «ревностью о благочестии» повлиял на св. Иннокентия открыто выступить против «универсального христианства».

В 1810 году иеромонах св. Иннокентий (Смирнов) становится настоятелем Николаевского Угрешского монастыря, затем его назначают настоятелем в Московский Знаменский монастырь, а в начале 1812 года его перевели в Петербург с тем, чтобы использовать его способности как выдающегося организатора духовного образования. Он был посвящен в сан архимандрита, определен бакалавром в Санкт-Петербургскую Духовную Академию по кафедре церковной истории, а затем утвержден ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии и профессором богословских наук. На св. Иннокентии оставалась академическая должность бакалавра по кафедре церковной истории, но главной его заботой была должность ректора семинарии.

В Петербурге св. Иннокентий приобрел известность как замечательный проповедник, его проповеди были посвящены критике мистических учений, отрицавших церковную иерархию, таинства и обряды. Он стал ближайшим помощником архиепископа Михаила (Десницкого), ставшего в дальнейшем митрополитом Санкт-Петербургским и Новгородским, и духовником семьи обер-прокурора Синода С.П. Мещерского, сочувствовавшего православной оппозиции, дружил с тогдашним ректором Духовной Академии св. Филаретом (Дроздовым). Кроме того, он вошел в высший свет, приобретя знакомство княжеской семьей Мещерских, семьями князей Трубецких, графа Потемкина и др.

В 1813 году св.Иннокентий был назначен главой цензурного комитета Петербургской духовной академии. Цензором он был строгим и принципиальным, старающимся не пропускать в печать не только мистических и протестантских сочинений, но и православных произведений, если замечал в них неточности и ошибки.

В 1814 г. св.Иннокентий получил звание доктора богословия и был назначен архимандритом Троице-Сергиевой пустыни, а в 1816 г. – назначен настоятелем Новгородского Юрьева монастыря. 13 августа 1814 года Санкт-Петербургская Академическая Конференция возвела его в степень доктора Православного богословия. В 1817 году он издал «Начертание Церковной истории от Библейских времён до XVIII века». Эта книга представляла собой сокращённый курс академических лекций Иннокентия, она выдержала семь переизданий и до 1860-х годов XIX века была единственным учебным пособием по церковной истории на русском языке. Книга являлась продолжением «Начертания церковно-библейской истории» свт. Филарета (Дроздова).

С 1815 г. св. Иннокентий был по должности одним из директоров Библейского Общества и участвовал в работе комитета, рассматривавшего переводы Священного Писания.

На посту главы цензурного комитета Петербургской духовной академии он начал противодействовать А.Н. Голицыну, который пытался проводить через духовную цензуру в печать пользующиеся спросом светского общества неправославные мистические сочинения. В своих проповедях св.Иннокентий так характеризовал произведения этих мистиков: «…адское зеркало адского внутреннего человека, и прочих вольнодумцев, лепетунов, лжеучителей и лжепророков суемудрых, гордых, совершенно плотских и развращенных человеков, никуда ни к чему не годных… Неужели мрак учености нечестивого Иакова Бема, сатанинские глубины в книге «Таинство креста», в бреднях Штиллинговой «Победной повести», в брожении и кружении ума француженки де-ла-Мот-Гюйон и прочая вражия тьма мира и плоти представляется ныне сладостнее слезных источников богомыслия и боголюбия св. Ефрема, преп. Иоанна Дамаскина, св. Кирилла, преп. Иоанна Лествичника, аввы Дорофея и Максима Исповедника?»

В 1815 г. св.Иннокентий не пропустил в печать книгу И.Г. Юнга-Штиллинга «Победная повесть». Её автор ожидал Второго Пришествия Христова в 1836 году, высказывал отрицательное отношение к внешней практике Церкви: святые храмы приравнивал к языческим капищам, отрицал поклонение иконам и т. п. Церковь Восточная-греческая, в изображении Юнга-Штиллинга, была крайне повреждённой, развратившейся и языческой, а дух Христов якобы сохраняется только в протестантских сектах, вроде гернгутеров. Между тем, на публикации этой книги настаивал А.Н. Голицын, которому пришлось провести эту книгу через светскую цензуру.

В 1816 г. на рассмотрение св.Иннокентия была передана книга Степана Ивановича Смирнова «Вопль жены, облеченной в солнце или Победная Повесть Православной Греко-российской Соборной и Апостольской Церкви против «Победной Повести» И.Г. Юнга-Штиллинга». О жизни С.И. Смирнова известно крайне мало. Он был губернским секретарем, переводчиком московской Медико-хирургической академии. Его произведения, написанные в защиту православия, не были известны современникам. Книга Смирнова «Вопль жены, облеченной в солнце» отражала взгляды православных консерваторов на масонство и духовно-религиозную литературу, издающуюся помимо Св. Синода. Тем не менее, она вызвала неоднозначные оценки даже в православной среде и не смогла пройти цензуру. В августе 1816 г. Смирнов направил рукопись книги Александру I с сопроводительным письмом, в котором призывал Императора не попустить «в Богоспасаемой России владычествовать завету беззакония», поскольку с верой в Бога «исчезнет верность и гражданскому уставу». Смирнов призывал к запрету книги Юнга-Штиллинга, Эккартсгаузена и др. Рукопись с запиской была доставлена монарху, однако тогда никакого действия эта акция не возымела.

Одной из главных тем Смирнова было тема «всемирного масонского заговора», готовящего «приход в мир Антихриста», посредством разрушения традиционных религий, в первую очередь Православия и свержения монархических режимов.

Экзальтация Смирнова периодически вызывала недовольство митрополита Петербургского Серафима (Глаголевского) и св. Филарета (Дроздова), в результате чего даже после победы православной оппозиции Смирнову так и не разрешили напечатать его книгу.

Между тем, св.Иннокентий готов был допустить ее в печать, однако против этого выступил архимандрит св.Филарет (Дроздов), которого настораживало чрезмерное рвение Смирнова. По мнению св.Филарета, «ревность увлекала его (Иннокентия – А.М.) за пределы осторожности». Филарет утверждал также: «я удержал его, чтобы не произвести напрасного волнения, и митрополит Михаил (Десницкий – А.М.) одобрил мое мнение».

В 1817 году Иннокентий открыто выразил негодование деятельностью масонского издания «Сионский Вестник». Он не раз пытался направить Лабзина на правильный путь религиозного сознания, но его усилия были тщетны. На сей раз Иннокентий обратился с резким письмом к князю Голицыну, покровительстующему «Сионскому вестнику». «Вы нанесли рану Церкви, вы и уврачуйте её», – писал архимандрит князю, чем вызвал раздражение последнего. Голицын обратился с жалобой на Иннокентия к митрополиту Михаилу (Десницкому), который настоял, чтобы цензор принёс извинения обер-прокурору. Иннокентий, показывая образец послушания, извинился перед князем. Тем не менее, князь счёл себя оскорблённым. Тогда Иннокентий попросил отстранить его от цензорской должности, но начальство Академии не сочло возможным исполнить его просьбу.

В 1818 г. ревнители православия всё же одержали победу, когда под их давлением А.Н. Голицыну пришлось запретить возобновленный «Сионский вестник» А.Ф. Лабзина, который после этого больше так и не возобновился. Определенную роль в закрытии «Сионского вестника» сыграл не входящий в состав «православной партии», но идейно к ней близкий А.С. Стурдза. По воспоминаниям Стурдзы, его знакомый, князь С.А. Шихматов (духовный сын Фотия (Спасского), в дальнейшем принял монашество под именем Аникиты), явившись к нему, «завел разговор о новых духовных переводах в «Сионском Вестнике» и стал «по-христиански» укорять Стурдзу, что тот молчит, не вступается «за дело Божие» и «требовал …действия». Ширинский-Шихматов передал Стурдзе труд Смирнова «Вопль жены, облеченной в солнце», и предложил сличить его критику с соответствующими номерами «Сионского вестника» и решить: «должно ли долее терпеть такие нападения на святую истину и святую Церковь?». Далее Стурдза вспоминал, что «чтение рукописи вместе с обличаемыми статьями» скоро убедило его «в справедливости увещеваний Шихматова».

Стурдза использовал благорасположение А.Н. Голицына, к которому имел свободный доступ, и «решился начать письменно, а потом довершить дело устною беседою». Чтение продолжалось свыше трех часов, после чего, как утверждает Стурдза, Голицын «прямо сознался в своем заблуждении и перестал защищать своего любимца». После этого «Сионский вестник» был запрещен окончательно.

Но в том же 1818 г. православные консерваторы потерпели сильнейшее поражение, закончившееся опалой св. Иннокентия. Это произошло в результате их акции, предпринятой с участием писателя Станевича.

Евстафий Иванович Станевич (1775 – 1835) был чиновником средней руки и писателем, входил с 1811 г. членом-сотрудником в шишковскую «Беседу любителей русского слова». Его книга «Беседа на гробе младенца о Бессмертии души, тогда токмо утешительном, когда истина оного утверждается на точном учении Веры и церкви» была акцией православной оппозиции. Она была написана «в опровержение «Сионского вестника». Этим произведением автор выражал соболезнование своему начальнику по службе, когда последнего постигло несчастье, смерть ребёнка. Однако произведение преследовало и иные цели. Книга была построена по типу модных мистических произведений и показывала вред и несостоятельность чуждых православию идей, распространившихся в обществе.

Станевич подвергал жесткой критике западноевропейский мистицизм, деятельность Библейского общества и перевод Библии на русский язык. Он обвинял мистиков в религиозном субъективизме, в том, что они строят «внутреннюю церковь», отрицая реальную православную, отрицают таинства Церкви, отвергают необходимость священства, обрядности, почитания святых, распространяют ереси, приближают «царство Антихриста». «Беседа на гробе младенца», по словам современного исследователя Ю. Е. Кондакова, была «манифестом православной партии». Впрочем, литературный и богословскийй дар Станевича был небесспорным. Так, Стурдза считал его книгу благонамеренной, но нескладной, а архимандрит Филарет (Дроздов) отзывался о ней как о бестолковой.

В сентября 1818 г. книга Е.И. Станевича была передана в духовную цензуру. Иннокентий, будучи цензором, пропустил эту книгу в печать и в конце 1818 г. она была опубликована. Было разослано около трех десятков экземпляров книги, среди ее получателей были митрополит новгородский и петербургский Михаил (Десницкий), епископ св.Филарет (Дроздов), А.С. Шишков, С.А. Ширинский-Шихматов, А.С. Стурдза.

Допуская к печати произведение Е. И. Станевича, св.Иннокентий продемонстрировал своё согласие с автором книги. Он был готов пострадать за этот шаг: «Не говорить правды, когда можно, значит утаить; не говорить тому, кому должно, значит работать из страха или из человекоугодия, терпеть только по видимости. Не говорить, потому что не видим успеха? успех — не наше дело, а Господне, наше дело — засвидетельствовать истину во славу Божию!».

Реакция министра духовных дел и народного просвещения не заставила себя ждать. А.Н. Голицын велел Иннокентию прекратить выход книги и прислать ему экземпляр для разбора. Голицын заявлял: «Церковь не имеет нужды, когда частный человек брал ее под свое покровительство, особливо с той точки, с которой написано все сочинение. Защищение наружной церкви против внутренней наполняет всю книгу. Разделение, непонятное в христианстве! Ибо наружная без внутренней церкви, есть тело без духа. Вообще понятие о церкви представлено в превратном виде: ибо, где говорится о церкви, везде видно, что одно духовенство принимается за оную… Одним словом, книга сия совершенно противна началам, руководствующим христианское наше правительство, по гражданской и духовной части». Св. Филарет (Дроздов) постарался замять назревающий конфликт, заявив, что св.Иннокентий просто невнимательно просмотрел книгу, будучи нездоровым, и просил, чтобы Голицын не делал доклада императору и дал время просмотреть книгу и исправить ошибки, перепечатав листы. Однако когда Филарет попытался уговорить Иннокентия смягчить его позицию, тот отвечал, что «готов претерпеть за правду всякое гонение».

В итоге св. Иннокентия не поддержала высшая церковная иерархия. Митрополит Михаил (Десницкий) «осуждал почти каждое слово» книги Станевича. Александр I распорядился изъять и уничтожить весь тираж книги Станевича, а ее автора и цензора – выслать в 24 часа из столицы в город Сумы.

6 января 1819 года князь Голицын представил в комиссию духовных училищ доклад об Иннокентии, обвиняя его в самоуправстве. 14 января 1819 г. Иннокентию был объявлен императором Александром I строжайший выговор как цензору. Царь предписывал внушить комиссии духовных училищ, «чтоб подобные сочинения, стремящиеся истребить дух внутреннего учения христианского, никаким образом не могли выходить из цензуры, находящейся в ее ведомстве». Было принято решение о фактической ссылке св.Иннокентия из столицы.

Учитывая заслуги, известность и положение архимандрита св.Иннокентия, удаление его из Петербурга было облечено в форму повышения по службе. Св.Иннокентия должны были возвести в епископский сан и отправить на архиерейскую кафедру в Оренбургскую губернию. Между тем, еще в ноябре 1817 года св.Иннокентий заболел неизлечимой болезнью. У него было аскетическое обыкновение — выбирать местом отдыха холодный пол перед письменным столом, чтобы сократить время сна и таким образом увеличить время для молитвы и работы. Но тогда св.Иннокентий простудился так, что болезнь перешла в чахотку. Ссылка в далёкую епархию с суровым климатом могла привести к смерти неизлечимо больного человека.

2 марта Иннокентий был рукоположен в Казанском соборе в епископа Оренбургского. В первый раз без предварительного избрания Синодом назначался епископ императором, «вопреки церковного порядка». Лишь после ходатайства митрополита Михаила (Десницкого), княгини С.С. Мещерской, пользующейся большим уважением Александра I и обер-прокурора П.С. Мещерского 22 марта 1819 г. он был рукоположен в епископа Пензенского и Саратовского.

Прежде чем ехать в Пензу, св.Иннокентий должен был прибыть в Москву. Дорога тяжело отразилась на его очень слабом здоровье. Вблизи Твери епископ занемог и добрался до Первопрестольной тяжело больным. В результате болезни он слёг на три месяца. В Москве он оказался на попечении графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской, которая доставляла ему все необходимое для жизни, приглашала самых лучших московских врачей и т. д. В конце мая епископ начал выздоравливать. Орлова-Чесменская снабдила св.Иннокентия всем необходимым. Она предоставила ему экипаж, выделила большую денежную сумму на дорожные расходы, послала сопутствовать ему доктора, лакея и повара. Перед отъездом епископа она попросила указать ей наставника в духовной жизни. св.Иннокентий посоветовал графине стать духовной дочерью архимандрита Фотия (Спасского).

Последние месяцы своей жизни епископ провёл в Пензе. 10 октября 1819 года он скончался. Тело епископа св. Иннокентия (Смирнова) было похоронено в приделе святой великомученицы Екатерины, в кафедральном соборе города Пензы. Над его гробом графиня Анна Орлова-Чесменская установила мраморный памятник.

В начале 1880–х годов над его усыпальницей горожане Пензы возвели церковь, в которой поставили искусно выполненный портрет своего епископа. В 1884 году в Пензенской и Саратовской епархиях широко и торжественно праздновали столетний юбилей дня рождения св.Иннокентия. Почтить его память собрались десятки тысяч людей из самых разных мест. «Народ верит — говорил очевидец празднования, — в действенность молитв святителя Иннокентия и даже в чудодейственную силу, через них проявляющуюся. Народная молва указывает и факты чудесной помощи, из коих некоторые засвидетельствованы местным гражданским начальством». В 1915 году жители Пензы стали ходатайствовать о причислении Иннокентия к лику святых («чудесная помощь, получаемая многими гражданами, обращающимися к святителю с молитвенными просьбами, а также нетленные отсанки, почивающие в соборе, окончательно убеждают жителей г. Пензы в святости Иннокентия»), но последующие революционные события помешали этому намерению. В 1934 году собор, в котором почивали останки Иннокентия (Смирнова) был взорван. И лишь в августе – сентябре 1998 года, в результате двухмесячных поисков, останки епископа были вновь обретены и перезахоронены. 14 августа 2000 года, на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, епископ Иннокентий (Смирнов) был причислен к лику святых.

Духовный подвиг Святителя Иннокентия, по сути исповеднический, был продолжен его учеником архимандритом Фотием (Спасским), митрополитом Серафимом (Глаголевским), А.С. Шишковым, М.Л.Магницким, А.А. Аракчеевым, С.А. Ширинским-Шихматовым. Им удалось в первой половине 1820-х годов добиться запрета масонских лож, отставки князя А.Н. Голицына и прекращения всех, связанных с его деятельностью инициатив в конфессиональной сфере. В итоге протестантско-масонская «реформация» в России стала невозможной. Идейная атмосфера в Российской Империи была подготовлена к восприятию триады графа С.С. Уварова и началу избавления от того, что позже было названо «западным пленением» Церкви и русской мысли.

 

Часть. 1 по ссылке https://rusnasledie.info/podvig-ispovednichestva-svyatitelya-innokentiya-smirnova-iz-istorii-russkogo-konservatizma-pervoj-chetverti-xix/

 

 

 

 

 

Поделиться ссылкой: