Автор: Виталий Даренский

 

Государственный переворот в Афганистане в августе 2021 года стал полной неожиданностью для мирового сообщества даже при том, что о выводе американских войск из страны было заявлено задолго до его начала, и поэтому можно было ожидать радикальных перемен внутри страны после ухода интервентов. Но даже несмотря на это, приход к власти движения «Талибан» и тем более настолько быстро – фактически еще до выхода из страны военных контингентов США и других стран – вызвал вполне закономерный шок в мире и в самом Афганистане. До настоящего времени ведутся оживленные споры экспертов о том, почему это произошло. Как правило, эксперты ссылаются на ряд объективных предпосылок, среди которых называют нежелание афганской армии воевать против талибов, слабую поддержку правительства страны населением и т.д.

Тем не менее, остается открытым главный вопрос: насколько такое развитие событий «вписывается» в глобальную стратегию США? Тезис о том, что американцы якобы «позорно бежали» из Афганистана, возможно, и полезен с точки зрения информационной борьбы, однако далек от реальности. (В свое время Советская Армия выходила из Афганистана по внутриполитическим мотивам, четко и по плану, но мировая пропаганда тоже тогда изображала это как «бегство»). Вообще вывод войск из другой страны – это не обязательно «бегство», но может быть хорошо просчитанным стратегическим ходом. Причины и мотивы которого могут быть не понятными непосвященным в сложности международных отношений и уже изначально засекреченными, а официальные заявления американских политиков на эту тему на самом деле лишь выполняют функцию информационного «прикрытия». Общеизвестно, что уровень стратегического планирования и разведки у США является очень высоким, возможно, вообще лучшим в мире благодаря колоссальным ресурсам этой страны. Поэтому крайне сомнительно предположение о том, что американцы якобы «просчитались», «не предполагали» и т.д. Но даже если и были допущены какие-то просчеты в деталях, в любом случае, вывод войск был основан на долгосрочной стратегии и планах на будущее.

В чем состоят эта стратегия и планы США, мы не можем знать непосредственно, поскольку такие планы всегда являются секретными и о них невозможно узнать из открытых источников. Однако существует достаточно устойчивая и постоянно повторяющаяся в разных ситуациях общая логика геополитических действий США и коллективного Запада в целом, исходя из которой, можно «просчитать» мотивы их конкретных действий в новых событиях. В частности, это можно сделать и по отношению к событиям в Афганистане в августе 2021 года. Для этого следует оценить неизбежные последствия захвата власти «Талибаном» и посмотреть на них с точки зрения классического вопроса qui prodest? (кому это выгодно? — ред.)

Главное неизбежное последствие захвата власти «Талибаном» – это создание в центре Азии мощного плацдарма исламского фундаментализма, который по самой своей природе является экспансионистским движением, стремящимся расширяться в сопредельные страны. В противном случае, само это движение теряет сам смысл своего существования и теряет постоянный приток добровольцев и наемников, а главное – финансовую поддержку других исламских государств. Тем самым Афганистан под властью талибов – это в первую очередь проблема не только Афганистана, но и проблема всех окружающих его стран, которые неизбежно подвергнутся экспансии радикалов по различным каналам воздействия – от создания сети подпольных террористических групп до прямого вмешательства в их внутренние дела. Наиболее уязвимыми для такого воздействия являются страны – бывшие советские республики Средней Азии. Кроме того, талибы могут занять враждебную позицию к Ирану и Китаю – геополитическим противникам США, усиливая здесь ситуацию напряженности, которая также очень выгодна США. Однако это уже второстепенное последствие.

Главным же «бонусом» для США является радикализация ислама в Средней Азии и проникновение этого влияния на территорию России через многомиллионный поток мигрантов. Фактически Россия получает на юге – в своем «подбрюшье» – источник постоянной опасности и деструктивного влияния. Эта опасность не обязательно должна перерастать в «горячую» стадию войны – достаточно и социального влияния через поток мигрантов, который и без того уже стал существенным и не всегда благоприятным фактором демографической динамики России. С каждым годом наплыв мигрантов растет, возвращаться на родину они не собираются. Они создают в России свою субкультуру и компактные районы проживания, анклавы. Кроме того, они уже вышли из социальной ниши рабочих и все активнее проникают в другие профессиональные сферы, в том числе, и в администрацию, и правоохранительные органы, отравляя их органично присущей им коррупцией. Распространение идей радикального исламизма через этих людей очень удобно в силу относительной закрытости их сообществ, а также в силу их агрессивной настроенности по отношению к местному населению. Стремясь стать «хозяевами» в России, они нуждаются не только в исламе как «бытовой религии», но и в радикальной идеологии, которая бы обосновывала их право на завоевание нового жизненного пространства.

Единственное, чего до настоящего времени еще не хватало для системного распространения такой идеологии – это единого независимого центра в виде отдельной страны, в которой радикалы могли бы получать подготовку и финансирование. Именно для этой цели оптимально подходит Афганистан. Все это идеально вписывается в стратегию геополитической войны США против России. (В данном случае более удачным является термин геополитическая, а не гибридная война, поскольку последний акцентирует инструментальный аспект разнообразия средств воздействия на противника, а первый указывает на глобальный смысл этих действий).

Вместе с тем возникает два естественных вопроса: 1) как США могут использовать в геополитических целях своих радикальных идеологических противников? 2) неужели США потратили зря огромные финансовые средства на содержание своих войск в Афганистане?

Первый вопрос сразу снимается, если учесть старый американский принцип «это мерзавец, но это наш мерзавец» и их общую стратегию везде воевать «чужими руками». Ближайшей аналогией «Талибану» является создание американскими спецслужбами Аль-Кайды и ИГИЛ, которые официально являются «врагами» США, но реально их действия абсолютно удобны, а потому и выгодны для целей американской глобальной стратегии. Если первая стала основой для мифа о «международном» терроризме, который обосновывает и оправдывает глобальную американскую экспансию; то вторая стала инструментом для попытки свержения законного правительства в Сирии и установления там проамериканского марионеточного режима, что не удалось сделать только благодаря своевременному вмешательству России. При этом США всячески изображали из себя врагов ИГИЛ, однако не вели с ним реальной борьбы, а союзники США из арабского мира и вовсе, не особенно скрывая, финансировали эту организацию. При желании США могли бы уничтожить и ИГИЛ, и «Талибан» за несколько дней, однако не делают это именно по вышеуказанной причине.

Более отдаленный прецедент – это привод к власти большевиков тайными силами коллективного Запада 100 лет назад. Войска Антанты, лицемерно тогда изображавшие из себя «союзников» Русской армии, боровшейся с террористами-большевиками, на самом деле в основном занимались грабежом России и вовсе не ставили себе целью победу «белых». Наоборот, их задачей было продление Гражданской войны для максимального ослабления России, а затем и оставление у власти большевиков для того, чтобы они продолжали геноцид России изнутри уже самостоятельно. Этот план, к сожалению, полностью удался – и после ухода большевиков в 1991 года Россия представляла собой руины исторической России. Именно по этой же модели коллективный Запад действует сейчас и в Афганистане, с той лишь разницей, что Афганистан – это не цель, а всего лишь инструмент для все той же цивилизационной войны против России. Методы реальных правителей мира не меняются, поскольку эффективны.

В какой-то момент в США поняли, что гораздо эффективнее не тратить попусту огромные финансовые средства на содержание своих войск в Афганистане, а вложить их в долгосрочную, но хорошо просматриваемую перспективу. Содержание войск там обходилось не дороже, чем в любом другом месте (американская армия по самой своей структуре является оккупационной – основная ее часть всегда находится за пределами США). Войска понесли самые минимальные потери, поскольку находились на закрытых базах, зато они получили опыт оккупации больших территорий с враждебным населением. Они создали развитую военную инфраструктуру и большие запасы вооружения, которые теперь получили талибы. Все это было сделано по заранее продуманному стратегическому плану. В данном случае мы имеем пример стратегии «непрямых действий» и войны чужими руками – разрушение противника изнутри путем внедрения в его регионе враждебных сил. Россия теперь получила опасное южное направление, с которого будет идти разрушительное воздействие – в первую очередь, путем внедрения радикалов на ее территорию и территории соседей.

 

Поделиться ссылкой: