Автор: Елизавета Преображенская
Семья последнего русского Императора Николая II нечасто выезжала в длительные путешествия за границу, чаще всего вся семья выезжала на родину Императрицы в Дармштадт и его окрестности. В конце августа 1910 года вся семья отправилась в гости к брату Императрицы, Великому герцогу Эрнсту-Людвигу Гессенскому.
Во время таких неофициальных частных поездок русскому монарху удавалось отдохнуть от государственных дел и почувствовать себя обычным человеком, кроме того, в 1910 году врачи посоветовали Императрице Александре Федоровне пройти курс лечения на курорте Бад-Наухайм. «Ей это очень важно для выздоровления, это и ради нее самой, и ради детей, и ради меня. Я совершенно измотан душевно, переживая за ее здоровье», — писал Император в письме к матери, Императрице Марии Федоровне.
О проблемами со здоровьем у Императрицы вспоминала и Анна Вырубова: «Осенью их величества уехали в Наухайм, надеясь, что пребывание там восстановит здоровье государыни. В день их отъезда из Петергофа погода стояла холодная и дождливая. Их величества уезжали из России в удрученном настроении, озабоченные к тому же серьезным состоянием здоровья императрицы. Государь говорил: «Я готов сесть в тюрьму, лишь бы ее величество была здорова!» И слуги все разделяли беспокойство о ее здоровье; они стояли на лестнице, и их величества, проходя, прощались с ними: все целовали государя в плечо, а государыню – в руку».
Императорская семья прибыла во Фридберг недалеко от Наухайма в конце августа.
Помимо Государя, Государыни и их детей, семью сопровождала свита 140 человек, которая разместилась в гостиницах города. Высочайших гостей из России встречали Великий герцог Эрнст-Людвиг, его вторая супруга, Великая герцогиня Элеонора (урожденная принцесса Сольмс-Гогенсольмс-Лихская) и их маленькие сыновья, принцы Георг Донатус и Людвиг.
Приехали во Фридберг и другие родственники царской семьи, племянница Императрицы, принцесса Алиса, ее супруг, принц Андрей Греческий и две их дочери — Маргарита и Теодора, приехали и сестры Императрицы — Виктория Баттенбергская с супругом Людвигом и детьми Луизой, Георгом и Людвигом; принцесса Ирэна Прусская с мужем принцем Генрихом и их сыновья, Сигизмунд и Вальдемар, который был болен гемофилией так же как и русский Цесаревич; приехала из России и Великая княгиня Елизавета Федоровна – это была ее последняя поездка на родину. Она уже облачилась в монашеское одеяние и основала Марфо-Мариинскую обитель. Анна Вырубова вспоминала о собравшихся: «Великий герцог был талантливый музыкант, художник, человек либерального образа мыслей и был очень популярен в герцогстве. Жена его, принцесса Элеонора, – особа очень любезная, но молчаливая. Принц Генрих отличался вспыльчивым характером, на вид же был красивым, высоким мужчиной. За вторым обедом я сидела возле него, и он рассказал мне о неприятностях, которые ему приходилось испытывать по вине брата, Императора Вильгельма, в вопросах, касавшихся флота (где принц Генрих служил). Жена его, принцесса Ирена, по всей видимости, была очень доброй, скромной женщиной».
Виктория Баттенбергская тоже вспоминала об этой поездке в своих мемуарах: «Сам Наухайм был одним из имперских вольных городов, и между замком и городом всегда велось соперничество. Оба стали частью Гессена только после распада Священной Римской империи. Впоследствии мы часто останавливались во Фридберге, последний раз во времена моего брата, когда Аликс и Ники с детьми были его гостями во время лечения Аликс в Наухайме. Во второй половине дня Ники и Эрни обычно ездили из Фридберга в Наухайм, чтобы поиграть в теннис, и люди смотрели на них сквозь проволочную ограду, как на животных в зоопарке».
Императорская семья поселилась в старинном замке Фридберг. Во время этой поездки Император Николай II с удовольствием носил штатские одежды. Жизнь протекала спокойно и размеренно, без придворного протокола. Утром пили кофе, в час дня завтракали, после чего Александра Федоровна и Великие княжны принимали ванны. Особых увеселений не было, отдыхали очень просто, по большей части совершая пешие прогулки и экскурсии на машине. По словам Марии Эрбах (урожденной принцессы Баттенбергской», русский Император «выглядел счастливым, как школьник на каникулах».
«Императрица ездила с дочерьми в Наухайм, любовалась магазинами и иногда заходила что-нибудь купить. Раз как-то приехал в Хомбург государь с двумя старшими великими княжнами; дали знать, чтобы я их встретила. Мы более часу гуляли по городу. Государь не без удовольствия рассматривал выставленные в окнах магазинов вещи. Вскоре, однако, нас обнаружила полиция: откуда-то взялся фотограф, и снятая фотография появилась затем на страницах журнала «Die Woche». Идя переулком по направлению к парку, мы столкнулись с почтовым экипажем, с которого неожиданно свалился на мостовую ящик. Государь сейчас же сошел с панели, поднял с дороги тяжелый ящик и подал почтовому служащему; тот едва его поблагодарил. На мое замечание, зачем он беспокоится, государь ответил: «Чем выше человек, тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения; такими должны быть и мои дети», — писала Анна Вырубова. Великие княжны также совершали прогулки с гувернанткой, Софьей Тютчевой, которая тогда еще служила при дворе.
Особенное удовольствие доставляли им походы по магазинам, когда им удавалось остаться неузнанными. Виктория Баттенбергская вспоминала забавный случай с Цесаревичем в Наухайме: «Поскольку Наухайм был известен своими водами, маленький Алексей однажды с гордостью купил своему отцу в подарок стакан для минеральной воды и рассказал, как добр был хозяин магазина, потому что он не только дал ему стакан, но и много денег за 1 марку. Алексею было тогда всего 6 лет. В том же году во время посещения магазина игрушек в Дармштадте вместе с няней и матросом, цесаревич был очарован одной механической игрушкой, но у него не хватало денег, чтобы купить ее. Когда молодой русский студент из Technische Hochschule услышал, как няня говорит об этом наследнику, он скромно предложил заплатить недостающую сумму, которую мальчик с благодарностью принял. Вероятно, это был единственный раз, когда наследник русского престола получил финансовую помощь от подданного».
О своем отпуске Император писал матери: «После полудня, когда погода хорошая, мы большой группой дам и джентльменов отправляемся на 4 или 5 машинах в длительные прогулки. Окрестности здесь очень красивые, много замков; в некоторых из них живут родственники Онор (примечание: Элеоноры Гессенской). Если у нас нет времени вернуться домой на чай, мы обычно останавливаемся в каком-нибудь городе или деревне и пьем кофе в саду перед рестораном. Дети, конечно, этому рады. Они также любят ездить в Наухайм и ходить по магазинам. Алексею это тоже нравится; он ездит туда на велосипеде с Деревенко и по дороге ест яблоки, крестьяне, работающие в поле, знают его и приезжают к нему с фруктами и картофелем. Он подарил мне простые аметистовые запонки, которые купил сам, и ему нравится, когда я их надеваю».
Много времени Великие княжны и Цесаревич проводили в обществе своих кузин и кузенов, княжны любили играть с маленькими Людвигом и Георгом Донатусом Гессенскими и очень подружились с Луизой (будущей королевой Швеции) и Людвигом Баттенбергскими. Впоследствии Людвиг Баттенбергский (Маунтбаттен) вспоминал, что был тогда влюблен в свою русскую кузину Марию: «Я был без ума от Марии, я мечтал однажды жениться на ней. Я храню её фото на каминной полке в своей спальне, всегда хранил».
Впрочем, не обошлось и без неприятных моментов. Жившая во Фридберге писательница Вайолет Хант писала о том, что власти города обращались к жителям Наухайма с просьбой не преследовать Императора и его семьи и не глазеть на них, когда те гуляют в городе: «Был страх не только перед толпой, но и перед покушением. Он подвергался такой очевидной и неминуемой опасности для своей жизни, что трусливый и деловой муниципалитет Фридберга настоял на том, чтобы он застраховал общественные памятники этого города за свой счет! Обязанностью его камергера было распространять ложные объявления о его передвижениях. Когда он должен был идти в купальни, то оказывался в Курзале, когда его ожидали в школе верховой езды, то, скорее всего, он был на озере. Я видела его там, безутешную фигуру, учащего своего мальчика управлять его маленькой лодочкой или катавшимся на ней. Я, конечно, никогда к нему не подходила. Таким же случайным образом я часто видела Царицу, в черном с жемчугом, входящую и выходящую из купален, ее лицо было трагической маской, глупой, некомпетентной, надменной, удрученной». Вайолет Хант отмечала, что прежде прекрасная немецкая принцесса сейчас напоминала болезненную тень королевы…
Баронесса Кнелл, также видевшая русского Императора на отдыхе в Наухайме также вспоминала, как разносчик газет зашел в курортное здание, когда они пили там чай. «Царь, казалось, побелел и, видимо, был очень потрясен». Протянув мальчику монету, он прочитал новость с начала до конца: «Я могла видеть по его лицу, как она на него подействовала. В его глазах был испуг, временами – даже отчаяние. С некоторым усилием он подавил свои чувства и понял, что на него пристально смотрят любопытные. Сделав вид, как будто ничего не случилось, он пошел к ожидавшему его автомобилю». В той газете были известия о свержении короля Португалии Мануэла II.
Вайолет Хант вспоминала также, что однажды видела Императора и Цесаревича через витрину магазина, в магазине находились только Царь с сыном и продавец, двери были открыты настежь. Вдруг кто-то из горожан, проходивших мимо закрыл дверь и в этом момент Царь изменился в лице, вероятно, подумав о том, что оказался в западне.
После окончания курса лечения Императрицы в Наухайме, проведя четыре недели во Фридберге, вся семья и гессенские родственники отправились в Вольфсгартен – любимую резиденцию герцога Гессенского и дом детства Императрицы. В дневнике Император отмечал: «Последнее утро во Фридберге мы провели, готовясь к переезду, и дети были в большом волнении. Я гулял в саду с Алексеем. В 10 3/4 мы сели в поезд и через час остановились в Эгельбахе, где все дети вышли и выгрузили ручную кладь. Там мы пообедали. Затем мы поехали дальше и вышли в Дармштадте. Мы сели в машину и отправились в Розенхёэ. Мы осмотрели прекрасный новый мавзолей, который Эрни построил для своих родителей, брата и сестры, чьи гробы мы туда перевезли. Кроме нас там было несколько стариков, которые служили его отцу. Мы прибыли прямо в Вольфсгартен в 2 1/2. Погода была как в раю. Нас с детьми разместили в нашем старом доме. Я быстро привел в порядок свои 2 комнаты, затем пошел с Эрни осматривать все старое и новое. Читал после чая. Мы обедали в большой столовой, Аликс в своей комнате, так как она очень устала».
Лечение дало свой результат, Императрица выглядела отдохнувшей и посвежевшей, была со всеми приветлива и мила. Проведя в Германии большую часть осени Царская семья возвратилась в Петербург в начале ноября 1910 года.
