Олег Кассини — русский законодатель американской моды

​

В XX веке одной из главных икон стиля и символом безупречного вкуса стала супруга 35 Президента США Джона Кеннеди Жаклин или Джеки, как ее часто называли близкие. Ее образы стали примером для подражания и идеалом многих женщин в всем мире, а главным модельером Первой леди был русский эмигрант Олег Кассини.

​

Олег Кассини родился в Париже 11 апреля 1913 года в семье русского дипломата Александра Лоевского и светской красавицы Маргариты Кассини. Его крестной матерью стала княгиня Ольга Валериановна Палей (урожденная Карнович), морганатическая супруга Великого князя Павла Александровича.

«О, эти бесконечные истории о незапамятных временах, о блестящем прошлом, о родословной, которая, с одной стороны, восходила к крестоносцам, а с другой – к тевтонским рыцарям! Это было мое наследие, вместе с благородным, но неожиданно оказавшимся анахронизмом графским титулом. Истории эти варьировались от семейных преданий и легенд, передававшихся из поколения в поколение, до подтвержденных документами доблестных свершений не столь давнего прошлого. Мой предок со стороны отца, рыцарь фон Лоев (что по-немецки значит «лев»), попал в плен к полякам при Грюнвальдской битве, его потомок Лоевский Белый одно время даже был королем Польши. С самого раннего детства мне внушали, что я веду свой род от благородных рыцарей-воинов. Мой дед по линии матери Артур Павлович, маркиз де Капиццучи де Болонья, граф Кассини, был известным дипломатом, представлял интересы России в Китае, а потом стал российским послом в США во времена президентов Уильяма МакКинли и Теодора Рузвельта. Артур Кассини подписал Портсмутский мирный договор, завершивший японо-китайскую войну, и в его честь назвали город Порт-Артур в Азии и Порт-Артур в Техасе» — вспоминал Олег Кассини.

Не обошлось, однако, в этом благородном семействе и без скелетов в шкафу. Изначально Маргарита Кассини считалась в свете племянницей графа Артура Кассини. На самом же деле она была родной дочерью графа и танцовщицы Стефании Ван Бетц в узких кругах известной под именем Белая кошечка, с которой граф заключил морганатический брак, державшийся в строгой тайне. Так и сопровождали Стефания и Маргарита графа в его дипломатических командировках – Маргарита в качестве племянницы, а Стефания – в качестве гувернантки Маргариты.​ Только в 1900 году граф Кассини набрался смелости признаться Императору в том, что Маргарита – его родная дочь и Царским указом Маргарита превратилась в графиню.

Вскоре после рождения Олега, его семья переехала в Петербург. В силу возраста он не помнил России в ее лучшие года, память сохранила лишь страшные, уже революционные события: «Помню, как мы пересекали ночью на тройке замерзший Ботнический залив из Финляндии в Швецию…Зима, ночь; мама, Жижи (брат Игорь) и я укутаны в меха. Помню запахи меха и лошадей и маленькие светящиеся огоньки в отдалении. Мама сказала, что это глаза волков. Она почему-то казалась испуганной. Когда на рассвете мы приехали в Швецию, она все повторяла: «Как же повезло, как нам повезло!». Помню я и как матросы из Кронштадта застрелили моего кузена Юрия. В ужасе я наблюдал из окна, как к матросам вышел мой кузен. Юрию тогда было семнадцать, на нем был бутылочно-зеленый мундир Пажеского корпуса. Из-за мундира все и произошло, матросы убивали всех, кто был в него одет. Они отвели Юрия на задний двор и застрелили, как собаку. Я не видел его тела, но это событие глубоко меня потрясло… Моего дядю, Георга Менгдена, убили его же солдаты».

Оказавшись в Европе, в безопасности, семья тогда еще Лоевских , снова разделилась. Александр Лоевский снова отправился в Россию – воевать с большевиками под командованием А.В. Колчака. Маргарита с двумя маленькими сыновьями осталась одна. Деньги таяли, драгоценности продавались за бесценок, нужно было что-то делать. Будучи законодательницей мод в лучшие времена, Маргарита решила строить бизнес в сфере моды и не прогадала. Она обладала прекрасным вкусом, а главное – прекрасно знала главный секрет моды – как быть дерзкой без вульгарности. На первых порах деньги одолжила греческая​ королева София – был открыт бутик аксессуаров и детской одежды, которую демонстрировали греческие принцессы. Активное участие в деятельности бутика принимала греческая принцесса Елена (урожденная Великая княжна Елена Владимировна). Стоит ли говорить, что покупки из рук такой титулованной особы разлетались довольно успешно. Были планы обосноваться в Греции и продолжать дело там, но нестабильное положение греческой монархии заставило искать другое место и им стала Флоренция. Здесь Маргарита приняла решение вернуть свою звучную девичью итальянскую фамилию, к которой прилагался графский титул, эту же фамилию взяли себе сыновья и вернувшийся через Японию после поражения Белой армии Александр Лоевский. Это было правильное решение: графский титул открывал многие двери, а фамилия Кассини в Италии всегда была на слуху.

Олег Кассини вспоминал: «Если бы в 1917 году события приняли другой оборот, я стал бы кавалергардом, офицером самого элитного кавалерийского полка в России. Родители желали для меня военной карьеры. Это был один из трех достойных русского аристократа видов профессиональной деятельности (два других – дипломатическая или научная карьера, хотя последняя считалась не столь престижной). В Императорскую гвардию дворяне записывали сыновей сразу после рождения, так сделал и мой отец. Мое будущее было определено: в​ 17 лет я был бы зачислен в Пажеский корпус, а потом вступил бы в один из кавалерийских полков, которые служили последней линией обороны и охраняли самого царя. Кавалергарды слыли превосходными наездниками, фехтовальщиками, игроками в шахматы… а также, как я понимаю, страстными любовниками, знатоками языков, танцорами, гурманами. В детстве они были моими героями. Служить в кавалергардском полку считалось большой честью – и в армейской табели о рангах, и в социальном смысле. Кавалергарды принадлежали к знати, они танцевали на великосветских балах, жили ярко и достойно выполняли свой долг. А какая у них была форма, просто загляденье – золоченые кирасы и каски, белые мундиры-колеты, синие брюки с красными лампасами и высокие ботфорты!»​ Но Кавалергардом Олег Кассини так и не стал. Его ждала совершенно иная судьба.

Александр Кассини (Лоевский) так и не смог приспособиться к новым жизненным реалиям: «Отец вернулся сломленным, абсолютно не способным адаптироваться к новым реалиям человеком; более того, он не хотел признавать, что наш старый мир исчез навсегда. До конца жизни он считал власть большевиков временным явлением, они неминуемо должны были потерпеть поражение. Отец был уверен, что мы обязательно вернемся в Россию и снова займем подобающее место. А он пока подождет и останется

Заботу о семье пришлось взять на себя энергичной Маргарите и на первых порах у нее это получалось. Коллекция платьев графини Маргариты Кассини имела большой успех во Флоренции. Однако сама графиня по сути ничего и не создавала. Мода в Италии была еще в зачаточном состоянии, высокой моды как таковой не было вовсе. Графиня несколько раз в году ездила в Париж, знакомилась там с коллекциями именитых кутюрье и копировала те наряды, которые считала наиболее удачными. ​ Естественно, стоили эти копии гораздо дешевле оригиналов, но флорентийской публике нравились и дела Кассини шли в гору. Семья переехала в хорошую квартиру, купила загородное поместье, мальчики Олег и Игорь получали образование в престижной католической школе, хотя оставались православными и по воскресеньям посещали православные богослужения. «Это было время, когда нас активно обучали всем необходимым джентльмену премудростям. По настоянию мамы мы посещали уроки бокса, фехтования и игры на фортепьяно. Кроме того, мы занимались бальными танцами с известным маэстро Далькрозом (я был неплох) и чечеткой с черным танцовщиком из Фоли-Бержер (я был лучшим в своей группе). Спортсменом я тоже считался хорошим, занимался в школе футболом и бегом, а еще постоянно рисовал карикатуры, мало обращая внимание на происходящее в классе. Мама считала, что у меня есть художественные способности» — писал Олег Кассини.

Со временем рисунки и эскизы Олега станут настолько хороши, что Маргарита поручит ему парижские поездки, где он под видом журналиста должен был посещать все модные поездки и делать наброски увиденного. По окончании школы Олег Кассини поступил в университет Флоренции и готовился стать юристом, но это занятие не привлекало и не захватывало его так, как мода. В 1933 году он открывает свое первое ателье на улице Фраттина в Риме: «У меня была возможность создавать модели для сливок римского общества, в том числе и для дочери Муссолини Эдды Чиано (девушки, ничем не выдающейся, кроме своего происхождения). Со многими из своих будущих клиенток я познакомился, когда проводил лето в Форте-деи-Марми, где отдыхали светские люди со всей Италии». Одной из первых клиенток Кассини была красавица Надя Берлингьери. У Нади тоже были русские корни – ее бабушкой по материнской линии была Аврора Бутурлина. Олег Кассини вспоминал: «Она была восхитительна: темные волосы, голубые глаза, тонкая талия. Самая красивая девушка в Италии. Если она станет носить мою одежду, все захотят последовать ее примеру. Я поделился с ней своими планами и спросил, не согласится ли она, чтобы я сшил что-нибудь для нее, совершенно бесплатно. Разумеется, она согласилась, на таких-то условиях. Наряд получился очень эффектным. Это была вариация на тему казачьего мундира – дань уважения нашему общему с Надей русскому наследию и жизни, которую я мог бы вести. Жакет длиной три четверти, сшитый из элегантной черной шерсти, походил на китель, он был двубортным с большими черными кожаными пуговицами. Жакет плотно обхватывал талию и расширялся на бедрах, чтобы подчеркнуть фигуру Нади. Юбка у костюма была узкой, очень узкой. К нему прилагались аксессуары: черная меховая шапка в русском стиле и сапоги. Эскиз высоких сапог из черной кожи тоже нарисовал я и отнес сапожнику, чтобы он их сшил. Тогда так никто не делал. Надя была в восторге от костюма. Она прогуливалась в нем по виа Венето, и все ее друзья спрашивали: «Кто это сшил?»

Кто знает, возможно со временем Олег Кассини стал бы символом высокой моды Италии, но его жизнь совершала очередной крутой вираж. Кризис сильно ударил по состоянию Кассини и их делу, Маргарите пришлось закрыть ателье во Флоренции. Обстановка в Европе накалялась, потому Олег Кассини решил попытать счастья в Новом свете и отправился покорять Нью-Йорк. Это оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал изначально, цены в Нью-Йорке тогда было в 10 раз выше, чем в Италии, а работу найти не удавалось – высокой моды в США не существовало, а в сфере prêt-à-porter Олег совершенно не разбирался. Многочисленные собеседования оканчивались ничем. Вскоре к Олегу присоединилась и его семья, сначала брат, а затем мать и отец. Дела брата складывались лучше, он стал журналистом, а со временем одним из крупнейших обозревателей светской хроники.

Но и покорение Голливуда было задачей не из легких – там практически единолично царила Эдит Хед и в новых дизайнерах никто не был заинтересован. Гораздо проще оказалось завоевать сердце одной из самых красивых актрис золотого века Голливуда – Джин Тирни: «Трудно описать, как ослепительно хороша собой она была. Фотографии никогда не могли передать всей ее прелести. Нежная золотистая кожа, которая словно светилась изнутри. А глаза – очень светлые, зелено-голубые, завораживающие! На меня она произвела неотразимое впечатление. Джин была одета в простого покроя черное платье с ниткой жемчуга на шее. Каштановые волосы длиной до плеч лежали мягкой волной. В ее лице было идеально все, кроме передних зубов, которые немного выдавались вперед, но, на мой взгляд, это только добавляло ей очарования. Без этого маленького недостатка она казалась бы слишком безупречной, похожей на пластиковую куклу, а потому малоинтересной. Ростом она была пять футов и семь дюймов (1,70​ м), широкоплечая, стройная, длинноногая. Невероятная красавица! Она четко выговаривала слова, как выпускница элитной школы из Коннектикута, и напомнила мне Кэтрин Хепберн, только Джин была моложе и красивее».

Окончание следует…

​

​

​

​