Автор: Елизавета Преображенская
В 1947 году русский белый Шанхай прощался с Владимиром Эмильевичем Росси. Выпускник Пажеского корпуса, участник Первой Мировой войны, офицер Белой армии, он был человеком глубоко уважаемым в эмигрантской среде, а предания семьи Росси намекали даже на то, что Владимир мог быть праправнуком Императора Павла I. Заупокойную литургию служил сам Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский. В последний путь Владимира Эмильевича провожали его супруга и две дочери, которые вскоре покинут Шанхай под натиском большевиков и пересекут океан только чтобы почувствовать себя в безопасности от красной чумы, уничтожившей их любимую старую добрую Россию, оставшуюся лишь в воспоминаниях.
Владимир Росси был свидетелем безмятежных и светлых дней Российской Империи, где прошло его детство и началась юность. На его глазах все в одночасье рухнуло в пропасть кровавого большевистского кошмара.
Владимир родился в Санкт-Петербурге в 1894 году в величественном желто-белом особняке с видом на Мойку, неподалеку от Зимнего дворца. Отец его, доктор Эмиль Карлович Росси за выдающиеся заслуги в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. был произведен в генералы и награжден Владимирским крестом. Он служил главным инспектором Императорских военных госпиталей в Петербургском округе. Его кабинет в Адмиралтействе выходил окнами на Зимний дворец. Он непосредственно подчинялся царю Александру III, а затем Николаю II.
В 1890 году пятидесятилетний Эмиль Росси женился на Софии Федоровне Руссо, 28 годами младше него. Прежде он не был женат, посвятив свою жизнь воспитанию пяти дочерей-сирот своей покойной сестры. Только когда все его племянницы вышли замуж, он задумался о женитьбе. На протяжении многих лет Эмиль был частым гостем и большим другом господина и госпожи Руссо. София, единственная дочь в семье Руссо, впервые встретила своего будущего мужа, когда ей было два года, одетая в белое платье на кринолине, она сидела на коленях Эмиля и играла с его карманными часами. Руссо были гугенотами, бежавшими из Франции от преследований после отмены Нантского эдикта в 1685 году. Сначала они поселились в Польше, где один из членов семьи стал генеральным почтмейстером Варшавы в начале 1800-х годов. В 1820-х годах один из Руссо перебрался в Петербург, где стал успешным банкиром, что позволило ему построить особняк на Мойке с видом на один из красивейших мостов города. После венчания Эмиль и София Росси поселились в этом особняке. Здесь же появились на свет их дочь Дора и сын Владимир.
Эмиль попросил царя Александра III, удостоить его чести быть крестным отцом их второго ребенка. Царь согласился. Однако Александр III неожиданно скончался незадолго до крещения Владимира. Когда Николай II узнал, что его отец должен был стать крестным отцом Владимира, он послал свои поздравления и подарил Софии брошь Фаберже. Центральным элементом украшения был романовский двуглавый орел усыпанный бриллиантами с изящной подвеской в виде часов.
Бабушка Владимира по материнской линии – Доротея принадлежала к семье фон Мельцер, происходившей из Великого герцогства Мекленбург-Шверинского. Мельцеры обосновались в Петербурге в 1830-х годах и открыли каретное дело. Вскоре их дело переросло в производство шкафов. Фон Мельцеры стали лидирующими производителями мебели при Императорском дворе. Семье Мельцер был поручен ремонт личных столовых и спален в Зимнем и Александровском дворцах. А в 1911 году они обставили недавно перестроенный по заказу царя Николая II Ливадийский дворец в Ялте.
По отцовской линии прадедом Владимира был знаменитый архитектор Карло Росси, чью фамилию он и носил. Мать Карло Гертруда Росси, итальянка родом из Мюнхена, была танцовщицей. Ее премьерный спектакль в Ла Скала имел огромный успех. Гертруда выступала при многих европейских дворах, в том числе при дворе Людовика XV в Версале и в сент-джеймсском дворце в Лондоне. Посол Екатерины Великой увидел ее танец в Лондоне и пригласил Гертруду посетить Петербург. Как и другие артисты того периода, она зависела от королевского патронажа. В Санкт-Петербурге, помимо Императрицы Екатерины Великой, ее покровителем стал сын и наследник Екатерины, Великий князь Павел, впоследствии Император Павел I. Гертруда стала фавориткой Павла. В 1775 году Гертруда родила сына, которого назвала Карло. Отцовство Карло овеяно тайной. В то время ходили слухи, что он был незаконнорожденным сыном Великого князя Павла. В 1783 году Гертруда вернулась в Санкт-Петербург по приглашению Великого князя Павла, чтобы обучать танцу его детей, в том числе будущих Императоров Александра I и Николая I. Она приехала со своим семилетним сыном Карло. В семье никогда подробно не обсуждали Гертруду Росси, Карло и его вероятное происхождение. Для них эта история была «скелетом в шкафу».
Детство Владимира было по-настоящему беззаботным, таким, о каком можно только мечтать. София, его мать настаивала, чтобы Владимир и Дора придерживались строгого режима. Утром их русская няня вела их в ванную комнату, где следила за тем, как они моются и одеваются. Затем дети присоединились к отцу за завтраком в столовой. Эмиль пил чай из хрустального бокала на серебряной подставке и ел поджаренные булочки с медом, в то время как дети ели свою кашу и пили теплое молоко, также из хрустальных бокалов на серебряных подставках.
Независимо от погоды, в том числе снега, няня вела Владимира и Дору на утреннюю прогулку по набережной реки Мойки. По возвращении они шли в свою детскую комнату. Когда Доре исполнилось семь лет, часть детской превратили в классную комнату. Пока Владимир учился читать и писать, Дора брала уроки русского и французского языков, которые давала тетя. Когда Владимиру исполнилось семь лет, каждый день начал приходить учитель немецкого языка. Владимир быстро обнаружил способности и пристрастие к языкам. В 14:00 дети присоединялись к родителям за обедом. После этого няня вела их на еще одну прогулку. По возвращении они читали и играли до ужина в 18:00. Отец настаивал, чтобы во время трапезы все говорили только по-русски. Владимир и Дора могли с легкостью переходить с одного языка на другой.
Чтобы избежать летней изнуряющей жары и влажности Петербурга, семья Росси обычно проводила время с конца мая по начало сентября в имении Меркули, расположенном на финском побережье. После раннего ужина отдыхающие прогуливались по садам под музыку, а дети играли со своими кузенами и друзьями. Именно там в пятилетнем возрасте Владимир, одетый в казачью шинель и папаху, впервые научился ездить верхом. В тот день зародилась его любовь к лошадям и вскоре уход за ними стал его страстью.
Незадолго до своего девятилетия Владимир выдержал сложный экзамен на поступление в Пажеский корпус. Десять лет он гордо носил пажескую форму: длинные черные брюки с красной выпушкой по бокам, сюртук, украшенный золотой отделкой и тесьмой, и уставную военную фуражку. Талантливые преподаватели обучали воспитанников широкому кругу предметов, включая историю, литературу, математику, географию, политику, а также русский, французский, немецкий и английский языки. Помимо уроков верховой езды, фехтования и гимнастики, их обучали работе по дереву и металлу. На выпускной церемонии 6 августа 1913 года Владимир получил традиционный белый эмалированный крест по образцу белого Мальтийского креста.
Во время празднования 300-летия дома Романовых в 1913 году Владимир был одним из пажей Великой княжны Татьяны Николаевны, второй по старшинству дочери царя Николая II. Он сопровождал ее во время целого ряда официальных мероприятий и балов. Изящная юная княжна очаровала его, особенно когда они танцевали полонез. Посмеиваясь, Владимир вспомнил, насколько бесценными оказались столь нелюбимые в детстве уроки танцев. Впоследствии юная Великая княжна Татьяна будет убита вместе с императорской семьей в Екатеринбурге…
Правда, для Владимира тот год был омрачен внезапной смертью отца. Сначала это повергло его в шок, но впоследствии он понял, что смерть отца до рокового 1917 года была благом, так как он не застал крушения всего того, что любил и чему посвятил свою жизнь. Мать Владимира София умерла от тифа в Новороссийске в 1920 году.
Будучи офицером Лейб-гвардии Конно-Гренадерского полка, Владимир с ностальгией вспоминал беззаботные вечера, проведенные в петербургских цыганских ресторанах и клубах, где он, помимо прочего, учился пить спиртное. Увы, в связи с объявлением войны в августе 1914 года эти безмятежные дни завершились. В начале боевых действий полк Владимира защищал Сербию, в которую вторглись австро-венгры. Владимир, получивший несколько ранений, быстро поправился, но многие его сослуживцы были убиты или тяжело ранены.
В начале 1918 года Владимир вступил в Добровольческую армию. Три года он участвовал в Гражданской войне против большевиков. Подчиненные нижние чины высоко ценили Владимира. Они с любовью дали ему прозвище Россия, созвучное его итальянской фамилии. Это уважение спасло ему жизнь, поскольку многие белые офицеры были убиты солдатами находившимися под их командованием и подстрекаемыми большевистской пропагандой, частично оплаченной немцами, чтобы разрушить все, что представляла собой Императорская Россия.
В начале ноября 1920 года Владимир был тяжело ранен во время штурма большевиками Перекопского перешейка в Крыму. Это был последний бастион Белой армии в европейской части России. Два казака, которыми он командовал, вывезли его с поля боя и доставили в импровизированный полевой госпиталь, где лечили его многочисленные раны, в том числе сломанную скулу. От заражения крови Росси находился в бреду, и жизнь его висела на волоске. Через несколько дней его эвакуировали на корабле в Константинополь. Во время морского путешествия из Севастополя он потерял сознание и очнулся лежа на носилках на пляже в Константинополе. Рядом с ним лежали сотни других раненых солдат. Там русские врачи спасли ему жизнь. Известный петербургский хирург восстановил его лицо и сломанную ногу.
Владимир восхищался тем, как с начала 1920 года руководство генерала Врангеля сплотило деморализованную Белую армию в единое целое, что позволило эвакуировать сто тысяч комбатантов и пятьдесят тысяч мирных жителей из Севастополя и других портов Крыма. Это было поразительное достижение, несмотря на непреодолимые препятствия. В противном случае все они встретили бы смерть от рук мстительных большевиков, разделив судьбы большинства белых русских, не способных или не желавших бежать из Крыма. Владимир часто говорил, что если бы Врангель, а не Деникин командовал с самого начала гражданской войны, Белая армия вполне могла бы победить большевиков в европейской части России.
Из Константинополя Владимир Росси перебрался в Сербию, где некоторое время зарабатывал на жизнь, играя в музыкальном квартете, созданном русскими офицерами и выступавшем на Балканах и в Италии.
В 1922 году Владимир присоединился к Доре и ее семье на Лазурном берегу в Ментоне, недалеко от Ниццы. Помимо разрешения жить во Франции он получил небольшую пенсию от французского правительства за ранения, полученные в боях на стороне союзников против союзных с Германией держав. На войне было убито и тяжело ранено множество французов, и Владимир вскоре нашел работу водителя трамвая в Ницце. Посетив до революции Лазурный берег, он был хорошо знаком с этими местами, где когда-то останавливались Императорская семья, аристократия и богатые русские. Теперь это место стало убежищем для тысяч обездоленных и не имеющих гражданства белых русских, бежавших из Крыма. Доре и ее семье посчастливилось найти друзей, готовых разместить их за небольшую плату вместе с рядом других белых русских семей в одной из двух их вилл с видом на море, заложенных в крупную ипотеку. По воскресеньям семья присоединялась к другим белым русским изгнанникам на Божественной литургии в изысканном русском православном соборе Ниццы. Эта жемчужина русской церковной архитектуры была построена в период с 1903 по 1912 год по заказу царя Николая II.
Двое детей Доры, Глеб, 10 лет, и Екатерина, 8 лет, были воспитанниками недавно созданной русской школы в Каннах и на выходные возвращались домой на поезде. Богатая русская дама подарила для школы большую виллу на обширной территории. Там были классы, общежития и другие удобства для русских школьников. Их возраст колебался от семи до восемнадцати лет. Школа строго следовала французской государственной образовательной программе. Кроме того, подкрепленные верой в то, что их возвращение на освобожденную родину неизбежно, они изучали дореволюционную русскую литературу, историю и географию.
Проведя год на юге Франции, Владимир решил использовать свои языковые навыки. Он перебрался в Париж, где устроился редактором в одном из русских издательств. Однако через несколько месяцев издательство закрылось. Ему нравилось редактировать, но это было ненадежное занятие, поскольку все русские издательства, в которых он впоследствии работал, боролись за выживание. Поэтому он пополнил ряды своих соотечественников, которые водили такси. Владимир выражал сожаление по поводу того, что парижане поддались искаженному изображению Коминтерном белых русских таксистов — они представлялись либо князьями, либо великими князьями, которые заслуживали страданий за то, что заставляли своих крестьян работать, подвергая их порке. Фактически, подавляющее большинство белых русских таксистов в Париже принадлежали к среднему классу со скромным достатком в России. Некоторые русские издательства, процветавшие в Париже, подозревались в получении значительной финансовой помощи от Советского правительства через европейскую штаб-квартиру Коминтерна в Берлине. Владимир не сомневался, что они были изощренным фронтом пагубной советской пропаганды. Он не мог работать в такой организации. Поэтому, когда он услышал о хорошо оплачиваемой работе водителя трамвая в Лилле, решил попытать счастья там. Примерно через год Владимир решил покинуть Лилль. Хотя оплата была достойной, он скучал по яркой жизни Парижа. Город был полон русских, бежавших от советов. В их число вошли художественные сливки России. Среди них были Сергей Дягилев, импресарио Русского балета, композитор Игорь Стравинский и писатель Иван Бунин, получивший Нобелевскую премию по литературе в 1933 году. В течение нескольких лет Владимир работал таксистом, кроме того, он начал подрабатывать экскурсоводом для состоятельных американских туристов. Благодаря свободному владению английским и французским языками, военной службе и знанию европейской истории он прекрасно совмещал роль шофера лимузина с работой гида.
Однажды друг Владимира Росси, Борис Апрелев, обосновавшийся в Шанхае, написал ему письмо с предложением подать заявление на одну из вакансий инструктора по конному спорту, рекламируемую многонациональным Шанхайским добровольческим корпусом (SVC) Международной концессии. Борис считал, что конные и языковые навыки Владимира в высшей степени подходят для этой должности. Перспектива снова работать с лошадьми, а не с лошадиными силами, безусловно, понравилась Владимиру. Однако сначала он исключил эту возможность, так как у него не было денег, чтобы заплатить за морское путешествие в Шанхай. Но тут вмешалась судьба. Владимир возил по французским полям сражений одну состоятельную американскую пару, потерявшую сына в Первой мировой войне. Владимир подружился с ними. Несколько раз они говорили, что он напоминает им их погибшего сына. Их поразило, что Владимир выжил, сражаясь сначала с немцами, а затем с большевиками. Когда он рассказал им о предложении работы в Шанхае, к его полному изумлению, они предложили оплатить его проезд. Он был очень благодарен за необычайную щедрость этой пары. Однако, по прибытии в Шанхай Владимир, к своему разочарованию, обнаружил, что вакансия, обещанная ему Муниципальным советом Международного поселения, аннулирована. Но на помощь пришел Борис Апрелев. Он предложил Владимиру должность лингвиста в отделе французской муниципальной полиции.
В Шанхае Владимир Росси на одном из эмигрантских костюмированных балов встретил Софью Львовну Балк, которую все знакомые называли по-русски ласково Сонечкой. На том балу Сонечка Балк была в костюме русской боярышни и с первого взгляда очень понравилась Владимиру Росси.
Чувства эти были взаимными. Вскоре Владимир и Софья обвенчались. В браке у них родились две дочери – Маргарита и Ольга. Обе девочки вместе с матерью покинули Китай вскоре после смерти Владимира и отправились в Сан-Франциско.
Софья Львовна Росси, впрочем, была убеждена, что смерть ее супруга не случайность. Она утверждала, что Владимир Росси был отравлен советскими спецслужбами, так как он до последнего оставался непримиримым врагом Совдепии и отговаривал русских эмигрантов от репатриации.
Младшая дочь Владимира и Софьи, Ольга Владимировна Росси (в замужестве Хоукс) написала в соавторстве со своим супругом прекрасную книгу «Russian at Heart», опубликованную в 2009 году и, к сожалению, до сих пор не изданную в России. Именно эта книга, написанная на основе дневников Софьи Львовны Росси (Балк) была использована при подготовке статьи. Остается надеяться, что однажды она станет доступна широкому кругу русских читателей.
