Автор: Александр Гончаров

 

Нельзя сказать, что генерал-лейтенант Российской Империи Валентин Александрович Мошков (1852-1922) был совершенно забыт. Однако память о нем и носит весьма специфический характер. Он прославился больше не на военном поприще, а на научной стезе. Сферой его интересов являлась этнография. А сам Мошков стал основателем гагаузоведения, недаром благодарные представители этого небольшого народа поставили ему памятник в городе Чадыр-Лунге. Этнографические коллекции Валентина Мошкова хранятся в различных музеях России.

Основным трудом своей жизни генерал-лейтенант почитал историософское сочинение «Новая теория происхождения человека и его вырождения, составленная по данным зоологии, геологии, археологии, антропологии, этнографии, истории и статистики» в двух томах (1907-1910), изданное в Царстве Польском.

Именно данная работа и пользуется определенной долей популярности в оккультных кругах. А Валентин Александрович уподобляется Нострадамусу и прочим «предсказателям» будущего, хотя «Новая теория…» − это труд, в чью рецептуру в качестве ингредиентов входят и материализм, и дарвинизм, и позитивизм.

Исторический процесс Мошков понимал как смену циклов развития, подъема и упадка, возрождения и дегенерации. Цикл Мошкова или иначе «Год истории» составляет 400 лет, которые подразделяется на периоды по 200 лет: восходящий (прогонизм) и нисходящий (атавизм), причем первый несет в себе «Золотой век» и «Серебряный» (по сто лет), а второй – «Медный» и «Железный». Века же имеют внутри себя две фазы: «упадка» и «подъема».

В целом же история по Машкову совершает свой ход по принципу маятника, постоянно повторяясь на новом этапе.

Отметим, что данные идеи Мошкова не блещут особой новизной, а цикличность истории отмечается мудрецами еще со времен глубокой древности.

Сравнение с Нострадамусом генерал получил, собственно, из-за этих слов: «Через два года, то есть в 1912 году, мы вступаем в железный век, а наше простонародье будет доживать свой серебряный век до 1927 года…

В результате его последует расстройство финансовой системы и задолженность всех слоев общества, а особенно городских жителей и интеллигенции. Промышленные и торговые учреждения будут банкротиться один за другим, и прекращать свою деятельность или переходить в руки иностранцев. В результате таких явлений начнутся голодовки, особенно среди беднейших классов городского населения. Несмотря на помощь со стороны правительства и частную благотворительность, множество народа будет умирать от голода и от тех эпидемий, которые обычно сопровождают голод.

Голодная чернь, доведенная до отчаяния не правительством, как у нас теперь думают, и не кем-либо из людей, а роковым процессом вырождения, будет искать мнимых виновников своего несчастия и найдет их в правительственных органах, в состоятельных классах населения и в евреях в западном крае. Начнутся бунты, избиения состоятельных и власть имущих людей, и еврейские погромы. Провинции, населенные инородцами, воспользуются этими замешательствами и будут поднимать то здесь, то там знамя восстания, но все эти попытки нарушить целостность государства успеха иметь не будут раньше 1927 года, то есть пока не придет к концу подъем простонародья.

Внешние враги также будут пользоваться нашими внутренними замешательствами и попытаются отобрать от нас часть территории. Может быть, они иногда и будут иметь удачу, но потери наши опять-таки до 1927 года будут незначительны. В войнах наших будут чередоваться победы с поражениями, и результаты их будут нерешительны. Во всем остальном мы с каждым годом будем склоняться все более и более к упадку, и ничто не остановит этого могучего естественного процесса, невыразимо тяжкого и убийственного для нас и нашего ближайшего поколения. Мы будем продолжать наше падение умственное, нравственное и физическое и беспощадно всеми мерами разрушать наше государство и истреблять друг друга.

Во всем этом до 1927 года пальма первенства будет принадлежать интеллигенции и городским классам населения. Все практикуемые в настоящее время попытки остановить или задержать усиливающийся мрак, невежество, преступность, пьянство, самоубийства, разврат, нищету и прочие естественные признаки упадка будут так же жалки и безуспешны, как попытки африканских дикарей стрельбой из ружей, битьем в заслонки и всяким шумом остановить затмение луны. В своих неудачах мы будем обвинять друг друга, избивать воображаемых противников прогресса и тем бессознательно исполнять закон природы, требующий беспощадного взаимоистребления. Но все наши беды будут только постепенным переходом от теперешнего сравнительного благополучия к тем ужасам, которые наступят с 1927 года, когда с вырождением простонародья придет в полную негодность фундамент нашего теперешнего спокойствия, наша армия…

Самое тяжелое время для нашего государства будет от 1927 до 1977 года (первая половина Медного века у простонародья).

В это полустолетие надо ожидать всеобщую нищету, отделение завоеванных провинций, эпидемии, уносящие десятки и сотни жертв, уменьшение населения, революции и междоусобные войны; возможно даже разделение государства на мелкие части. Среди этого непрерывного упадка будут две коротенькие передышки в виде слабых подъемов около 1936 года (26-й год периода) и около 1952 года (40-й год периода).

После 1977 года последует облегчение в финансовом отношении, так как наступит вторая хорошая половина Медного века у простонародья. Денег у правительства и у правящего класса будет много, и тогда-то их охватит настоящий ураган безумной роскоши и мотовства. Между 2000 годом и 2012-м надо ожидать периода полной анархии, соответственной блаженной памяти «смутному времени», которым и закончится исторический цикл.

Так как вслед за тем наступит Золотой век и его худшая половина, то настоящего подъема при нормальном течении общественной болезни не будет до 2062 года. Но если болезнь примет ненормальное течение, то подъем будет в течение около 15 лет после 1977 года, то есть в 1992 году. Но не дай Бог такого несвоевременного подъема, потому что он предвещал бы нам почти сплошной упадок в течение всего последующего цикла, и, следовательно, России угрожала бы судьба древней Римской империи».

Если внимательно вчитаться в прогноз Мошкова, то обнаружится, что он, как во многом прав, так и не прав. И это связано, прежде всего, с тем, что человека и народ исследователь рассматривает сугубо в телесном, физическом и физиологическом ключе, выводя даже нравственность из инстинктов. Преклонение перед эволюцией и склонность к абсолютизации цифр тоже сыграли злую шутку с Валентином Александровичем.

Человек в реальности принадлежит к двум мирам: физическому и духовному. И обладает свободной волей, которую генерал подчиняет неизбежным историческим законам. И фактически Мошкову не понятны причины деградации и причины нового «Золотого века». Он просто констатирует соответствующие переходы.

Нострадамуса из Валентина Мошкова делать нельзя. Хотя и самому Нострадамусу верить можно только тогда, когда очень хочется.

У Мошкова есть откровенный провал – 1913 год, экономические показатели которого служили точкой наивысшего достижения уже и в СССР, вплоть до начала 80-х, когда только и был, спустя 70 лет, был достигнут уровень благосостояния этого последнего «тучного» года. Весьма характерно, кстати, что крушение советского Левиафана произошло вскоре же после этого. От перенапряжения…

В 1917 году Российская Империя была убита, потеряны значительные территории, развернулась гражданская война и по стране пошли отчаянные голодовки. И самое тяжелое время для народа и государства наступает не после 1927 года, а после 1917-го, да и длится оно примерно до 1947-го.

НЭП в 1921-1927 гг. отлично вписывается в теорию Валентина Александровича. Но ей противоречит победа в Великой Отечественной войне (1941-1945). Она была бы невозможной без продолжения подъема «простонародья». Сталин не зря сказал о русских американскому послу в личной беседе: «Вы думаете, это они за Советскую власть воюют? Нет, это они защищают свою Матушку-Русь».

«Облегчение» тоже не совпадает с датировкой Мошкова напрямую, но с 1968 г., а не с 1977-го. Концом его явилась «перестройка». После чего поднялась та «анархия», предсказанная Мошковым на 1992 год. В 1991 году СССР разваливается, а Россия соткатывается к границам XVII века. В 2000 году приходит некоторое успокоение. Но достигли ли мы «Золотого века» − это очень большой вопрос, ответа на него сейчас не найти, необходимо чтобы прошло время, − «Лицом к лицу лица не увидать».

Однако оставим в стороне основную историософскую теорию В. А. Мошкова. Она, безусловно, оригинальна, но есть и другие модели и они работают лучше ее. Достаточно вспомнить разработки Дж. Вико, Константина Леонтьева, А. Дж. Тойнби, Льва Гумилева и т. д. Пришло время , все-таки, перейти к настоящему открытию генерала.

Мошков выделил некую социальную «аномалию» − «интеллигенция» в развитии опережает «простонародье»: у нее раньше начинаются и подъем, и упадок. Если перевести все в современные термины, то нам надо будет говорить об «элите» и «народе».

Как возникают элита? Ее либо выделяет сам народ, либо она приходит извне, либо наблюдается симбиоз двух видов элит.

Вариантов обнаруживается превеликое множество. Но в данном случае нам они и не очень интересны. Важнее понять, а для чего вообще элита нужна. На ум сразу же приходит прежде всего функция управления, но не она является главной. Элита производит стереотипы поведения и формирует аксиологию для всего народа, всего общества, всего государства. Народу некогда этим заниматься: кузнец кует подковы, врач лечит, бондарь набивает на бочки обручи и т. п.

Если элита дает нежизнеспособные стереотипы поведения, разрушающие нормальное бытие общества наступает упадок. Но стереотипы народ усваивает не моментально. Он от них сперва отказывается и сопротивляется их усвоению. И лишь привыкая принимает их. Таже ситуация возникает и в обратном порядке, развращенный народ впитывает нормальные стереотипы от элиты далеко не сразу. И процесс этот выглядит довольно сложным, трудоемким и, к тому же, растянувшимся во времени. Падать сложнее, чем подниматься. Поэтому переход от «Железного» века к «Золотому» будет более длительным, чем скатывание в пропасть деградации.

Причем здесь необходимо учитывать, что не всё причисляемое к элите, ею является. Современные информационные технологии только искажают, запутывают, а нередко и подменяют реальность.

Мало того, в мире XXI столетия активную роль начинают исполнять уже транснациональные элиты, контролирующие производство стереотипов поведения для национальных элит.

Но если рассматривать воспроизводство элит с помощью системного подхода, можно заметить, что процесс этот развивается по восходящей линии только в том случае, если является открытой системой (социальные лифты), впускающей в себя аристократов из простонародья (народа), вбирающих их в себя и адаптирующих, форматирующих их под себя. При закрытой архитектуре элиты-системы, канал притока перекрывается. Причем это делается сознательно, дабы устранить конкуренцию для своего потомства. Запускается процесс деградации с хозяйственным укладом нацеленным избыточным производство материальных благ и поведенческими стереотипами, атомизирующими и дезинтегрирующими социум.

Однако, не следует при этом забывать, что по своей природе элита – открытая система. Запечатавшись от своих низов, она вынужденно открывается для транснациональной элиты и таким образом обречена попадает под чужое влияние, если не сказать господство.

И это уже будет катастрофа…

 

 

 

Поделиться ссылкой: