Автор: Елизавета Преображенская
В июне 1908 года в Ревеле состоялась встреча русской и британской монарших семей. Примечательна она была тем, что это был первый визит британского монарха в Россию, хотя преподносилась скорее как неформальная семейная встреча, нежели официальный дипломатический визит. Король Эдуард VII прибыл в сопровождении супруги королевы Александры (сестры Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны) и дочери принцессы Виктории Великобританской. Их встречали Император, Императрица, их пятеро детей, Вдовствующая Императрица Мария Федоровна и Великая княгиня Ольга Александровна. Помимо этого, в Ревеле присутствовала королева Эллинов Ольга (урожденная русская Великая княжна Ольга Константиновна).
9 июня 1908 года в 7 часов утра Императорская семья прибыла в Ревель из Петергофа. На пути царской процессии выстроились толпы детей, приветствовавших Императора: «Невозможно описать восторг детей, когда мимо проходила императорская семья. Их Величества… были очень тронуты», — вспоминал Спиридович. Мимо ликующих толп Императорская семья проследовала от вокзала до порта, где взошла на борт своей любимой яхты – «Штандарта». Там же находилась «Полярная звезда» — яхта Вдовствующей Императрицы. Для встречи британского короля Государь облачился в форму Шотландских Гвардейских драгун, шефом которого его назначила еще королева Виктория. Король Эдуард, в свою очередь, надел форму русской Императорской армии, однако она оказалась ему явно мала, и вследствие этого король имел вид отнюдь не импозантный.
Британская яхта «Виктория и Альберт» бросила якорь между «Штандартом» и «Полярной звездой». Очевидец вспоминал: «Гости вели себя очень любезно и дружелюбно. Но чувствовалось, что Эдуард проявлял некоторую снисходительность по отношению к своему племяннику — казалось, он покровительствовал ему… он тепло обнял и поцеловал Императрицу, а затем внимательно посмотрел на наших княжон, которые выглядели немного смущенными. Затем он подошел к наследнику, взял его на руки и поцеловал».
Мария Федоровна была рада в очередной раз встретиться со своей обожаемой сестрой Аликс, британской королевой, с которой она на протяжении всей жизни вела оживленную переписку. Ланч подавали у Вдовствующей Императрицы на «Полярной звезде». Меню было традиционное для таких случаев: Консоме по-тулузски, паштет, омар в шампанском, рулеты с трюфелями и рябчиком, волованы, утка по-нантски, ванильные персики и пюре из замороженной клубники. Что касается привычного для англичан five o’clock, то его устроили уже на яхте «Виктория и Альберт», куда царь прибыл без супруги, так как Государыня страдала от очередного приступа ишиаса. Однако к 8 вечера хозяева и гости снова собрались вместе за обедом. На сей раз уже на «Штандарте». За обедом оркестр играл произведения Бородина, Вагнера, Листа, Грига, Глазунова и Гуно, а монархи произносили официальные речи. Король благодарил Императора за теплый прием, вспоминал свои предыдущие визиты в Россию, когда он был еще наследным принцем и выражал надежду на укрепление англо-русского союза: «Я верю, что это послужит более тесному сплочению уз, объединяющих народы наших двух стран, и уверен, что это будет способствовать удовлетворительному урегулированию мирным путем некоторых важных вопросов в будущем. Я убежден, что это не только будет способствовать более тесному сближению наших двух стран, но и поможет в поддержании мира во всем мире»,- сказал Эдуард VII. Император отвечал в том же духе, однако на этом все и завершилось. Никакого серьезного политического совещания двух монархов в тот день так и не состоялось.
На следующий день царь и царица принимали делегацию из Ревеля, после чего снова принимали британских гостей за ланчем, во время которого произошло недоразумение. Король обратился к Императрице и пошутил относительно ужасного акцента, с которым Великие княжны говорили по-английски. Критика задела Императрицу, тем более, что король и сам говорил по-английски с явным немецким акцентом. Но выводы были сделаны и в скором времени у Великих княжон появился новый учитель английского языка – Сидней Гиббс, который после революции последует в Тобольск за Царской Семьей, а по возвращении в Англию примет православие и имя Алексей (в честь Цесаревича), и даже станет священником.
Вероятно, в тот день произошел неизбежный обмен подарками. Король подарил племяннику шпагу работы Уилкинсона, на которой были выгравированы слова: «Его Императорскому Величеству Императору Всея Руси от Его Любящего Дяди Эдуарда, Ревель 1908». Император, в свою очередь, подарил дяде нефритовую вазу с лунными камнями-кабошонами и халцедоном.
В тот вечер обед подавали на британской королевской яхте. Вскоре после прибытия Императорской четы король столкнулся с дилеммой. Кто будет сопровождать его к обеду: Царица или Вдовствующая Императрица? Английский протокол требовал, чтобы супруга государя предшествовала Вдовствующей Императрице, но это могло задеть Марию Федоровну. С другой стороны, если бы Царица была вынуждена занять второе место, она вполне могла бы воспользоваться возможностью уйти. Король справился с ситуацией со своим обычным апломбом. Взяв под руки обеих дам, он заявил: «Сегодня вечером я буду пользоваться уникальной честью — пригласить на ужин двух Императриц». После обеда король и его августейшие гости сели в удобные кресла, подавались кофе и ликеры, возле каждого высокопоставленного лица, стояло по одному свободному креслу и офицеры, с которыми король хотел поговорить, приглашались сесть на одно из этих кресел. Были также танцы, во время которых Великая княгиня Ольга Александровна танцевала с британским адмиралом Фишером. Около полуночи Императорская чета, попрощавшись с гостями, покинула британскую яхту и возвратилась на «Штандарт».
В 3 часа ночи «Виктория» и «Альберт» снялась с якоря и через три дня прибыла в Порт-Виктория. Был день рождения Великой княжны Татьяны, по случаю чегобыл отслужен молебен. Затем последовал прощальный обед с Вдовствующей Императрицей и Великой княгиней Ольгой.
Во время визита практически не поднимались политические темы, однако, сам факт встречи расценивался как знак укрепления русско-британского союза.