Автор: Александр Гончаров
Если кто-то полагает, что в этой статье будет бичеваться и обличаться советский кинорежиссер Иван Александрович Пырьев (1901-1968), то он далее просто может не читать и остановиться на этих строках.
Думается, человек, придерживающийся православных монархических убеждений, должен объективно подходить к русской истории, а не надевать то розовые, то черные очки в зависимости от пристрастий. Ни к чему доброму перемены идеологических очков не приводят. А учиться можно у кого угодно, ведь еще святитель Василий Великий в своей беседе «К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями» рекомендовал брать у паганистов литературные и культурные сокровища, естественно, пропуская их через фильтр христианства. Грубо говоря, театр «Порнай» нам не нужен, а вот от Гомера и Сенеки отказываться не стоит.
Талант и трудолюбие подняли Ивана Пырьева на вершину советской киноиндустрии режиссера в конце 30-х гг. прошлого века. Именно тогда сформировался советский «Голливуд» с его характерным набором художественных фильмов и культом «звезд»-актеров.
Американский Голливуд превратился в «фабрику грез» в годы Великой депрессии (1929-1939). Люди в США жили плохо, голодали, теряли свои дома и вынужденно работали за гроши и миску супа в «трудовых армиях», сформированных по предложению президента Ф.Д. Рузвельта, фактически по канонам «старого большевика» Л.Д. Троцкого.
В таких условиях американское кино и начало производить фильмы красочные, обязательно со счастливым концом, рождая иллюзии, но которые помогали психологически выживать обнищавшим гражданам.
Та же социальная методика использовалась и в Советском Союзе. И, соответственно, подобное и породило подобное. На советскую почву были пересажены почти все жанры, господствовавшие в заокеанском кинопроизводстве. Пришел в СССР и мюзикл, который не вполне удачно обозвали музыкальной комедией. Королем советского мюзикла и стал Иван Пырьев.
Надо сказать, что до него и после него мюзиклы в СССР не получались: они или скатывались до производственного кино с песнями, или превращались в экранизацию оперетт и водевилей.
Пырьевский мюзикл, конечно, не идентичен штатовскому, да и рассчитан он был на совершенно другую ментальность. В США от Великой депрессии больше пострадали горожане, а в России, стране крестьянской, от дикой коллективизации и индустриализации – сельское население.
Иван Александрович отлично знал, что нужно бывшему крестьянину, а ныне колхознику или новому несчастному жителю города. Он фактически снимал фильмы как для себя самого.
Истоки режиссерских идей «Богатой невесты» (1937), «Трактористов» (1939) и «Свинарки и пастуха» (1941) надо искать в биографии Пырьева.
Родился Иван Пырьев 17 ноября 1901 года в селе Камень-Алтайский, Барнаульского уезда, Томской губернии Российской Империи.
Отец его погиб в пьяной драке, а мать уехала на заработки, оставив сына на попечении дела-старообрядца. С ранних лет мальчик приучился к крестьянскому труду, который, кстати, любил. А общение с дедушкой отличалось теплотой: они вместе ходили на рыбалку в свободное время, пели песни у костра.
После окончания церковно-приходской школы мать забрала мальчика к себе, в город Мариинск. И здесь Иван не сошелся с сожителем матери – татарином, который оказался алкоголиком, да еще и любившим бить домашних. Юный Пырьев не стерпел, схватил топор, да и загнал отчима в полицейский участок, куда тот скрылся добровольно, испугавшись пасынка. После этого Иван Пырьев оставляет мать и начинает самостоятельную жизнь. А в 1915 году (в возрасте 14 лет!) отправляется на фронт Великой войны (1914-1918), примкнув к 32-му Сибирскому полку. Так что патриотизмом Пырьев явно обделен не был.
Надо сказать, что и воевать Пырьев умел, два Георгиевских креста (3 и 4 степеней) украсили его грудь, да и ранен он тоже был дважды.
Хотя Иван Александрович и примкнул к «красным», по-настоящему он участия в Гражданской войне не принимал. А с 1920 года он начал свою театральную карьеру, которая с течением времени заместилась работой в кино.
Откровенно пропагандистские фильмы Пырьева 1929-1936 гг. явно не удались. О них сейчас и мало кто помнит. Все-таки оправдывать коммунистическую мораль, коллективизацию и репрессии для режиссера Пырьева оказалось делом сложным – он не мог создать иллюзию для самого себя, а, следовательно, и для зрителя. И в этом отношении Иван Александрович показал себя человеком совершенно русским – раз сам не верю, то и других убедить не смогу.
Провал «Партийного билета» (1936) заставил Пырьева перебраться из Москвы в Киев, где он и снял «Богатую невесту». В этом фильме режиссер с успехом использовал полный набор «вечных стереотипов», показал самую настоящую советскую сказку и любовную историю на фоне колхозного производства. И зрителю это зашло. Он существует в тяжелых условиях, а фильм дает надежду, что где-то в стране люди живут весело и без больших бед.
Здесь надо учитывать то, что художественный фильм воспринимался как реальность. Нам сложно понять такое. Зритель еще не научился отделять от окружающего мира художественное пространство и время.
В широких народных массах рационального восприятия театральной (а потом и кинематографической) реальности просто не было. Ни в начале XX века, ни позже. Известен любопытный эпизод из жизни одного из театров периода Гражданской войны: «Актрису, которая три дня подряд играла в разных спектаклях, солдаты требовали выгнать из театра: «Она вчера за одного замуж выходила, нынче за другого, а завтра за третьего пойдет? И почто вы такую вертихвостку в театре держите!» (см.: Алмазов, Б. Театральный ликбез / Б. Алмазов // Хочу все знать. Научно-художественный сборник. – Л.: Детская литература, 1977. – С. 219 – 227.).
А еще в первые послереволюционные десятилетия в армейских частях, школах, иногда и на производстве были популярны театрализованные суды над литературными персонажами (Онегина, например, судили за убийство Ленского и т. д.). Из этих фактов можно сделать вывод, что уровень разграничения художественного от реальности у большинства простого народа был достаточно невысок.
Именно тут находится ментальный корень успехов пропаганды вообще, а кинопропаганды в частности. Добротный видеоряд с хорошей эмоциональной музыкой способствовал порабощению общественного сознания, причем не только в СССР. Крестьянский мир строители Вавилонской башни (в разных ее разновидностях: коммунистической, либеральной и нацистской) ломали по всей планете. Видеоцивилизация буквально вторглась в устные и письменные традиции, чтобы их изжить и уничтожить. Сейчас, на наших глазах этот культурно апостасийный процесс приближается к своему завершению.
Иван Александрович Пырьев оказался в авангарде могильщиков крестьянского мира, который он так любил, а органичной частью которого был. Он стал жертвой этого трагического парадокса. Его «Кубанские казаки» (1949), безусловно, явились вершиной самого, что ни на есть ницшеанского разрушения. Даже товарищ Сталин после просмотра кинокартины без всякой иронии изрек: «А все-таки неплохо у нас обстоит с сельским хозяйством». Хотя ему-то докладывали, что творится в стране.
Лауреат шести Сталинских премий И.А. Пырьев до 1956 года не вступал в партию. Благо на съемках картин это обстоятельство не влияло. В КПСС Иван Александрович пришел ради административной карьеры и создания Союза работников кинематографии СССР. Но фактически в партии и профсоюзной организации он находился формально, за что и подвергся уничижительной критике в 1964 году и был вынужден писать «покаянные» письма.
Ивана Пырьева сложно назвать высокоморальным человеком. Его отношения с женщинами и грубость на съемочной площадке стали притчей во языцех. Но израненная русская душа что-то начала понимать. После «Кубанских казаков» режиссер не сняли ни одного «деревенского» мюзикла. Уж больно показался очевиден упадок русского села.
Пырьев не мог прийти в храм, а потому он обращается к Достоевскому. Фильмы «Идиот» (1958) и недоснятые им «Братья Карамазовы» (1968), позднее завершенные Кириллом Лавровым и Михаилом Ульяновым, − это крик сердца Ивана Александровича, вырвавшегося из-под спуда советской пропаганды.
Сердце как раз-то и не выдержало. Пырьев умер 7 февраля 1968 года во сне. Врачи установили, что режиссер перенес шесть инфарктов «на ногах».
