Автор: Елизавета Преображенская
В архивных фондах, среди бумаг каждого Императора или Императрицы непременно найдется пачка с красочными меню различных обедов, ужинов, охотничьих ланчей, масленичных танцевальных завтраков и т.д. Все эти меню выглядят как маленькие произведения искусства. И это неслучайно, ведь их очень часто выполняли известные художники: Михай Зичи, Виктор Васнецов, Эрнст Липгарт, Елизавета Бём.
Меню одного из масленичных ужинов 1889 года, собственноручно выполненное художницей Елизаветой Меркурьевной Бём, есть в фонде Императора Николая II. Речь об ужине, состоявшемся 17 февраля 1889 года. В тот год это была Масленица, что подтверждает рисунок на самом меню и надпись «Без блина не масляна».
Меню звучит как истинная кулинарная поэзия:
Суп из зеленой спаржи
Пирожки,
Холодное из уточек,
Барашковые котлеты, молодой горошек,
Жаркое пулярды, салат,
Свежая земляника,
Десерт
Блины отдельно не оговариваются, но они тоже, несомненно, подавались за ужином, просто их присутствие на столе во время Масленицы настолько было всем очевидно, что отдельно упоминать не считали необходимым. Есть и второй вариант этого меню – оно украшено другим рисунком, а текст его написан на французском. Во французском варианте есть несколько уточнений: пулярды подавались не только с салатом, но и с трюфелями, а свежая земляника – в виде компота.
Когда смотришь на эти восхитительные листки, то невольно задумываешься, что же это был за ужин? Кто его давал? Императорская семья или кто-то из представителей столичной аристократии? Кто на нем присутствовал? Как сложились судьбы этих людей потом?
Итак, давайте заглянем в дневник Цесаревича Николая от 17 февраля 1889 года. Там читаем: «Пятн. Великомуч. Феодора Тирона. Сырн. нед. — день неприсутственный. Пришлось встать к 10 ч. чтобы ехать в кав. школу. Смотрел конюшни, офицерское собрание и шпринг гартен в манеже. После завтрака поехали в балет. Были все учеб. заведения. Пили чай у себя с Ерни, Сергеем и Мишой (деж.). Закусывали в 8 час. В 9 1/4 поехал на бал к т. Саше Нарышкиной. Было замечательно весело по примеру прошлого года!»
Так мы узнаем, что 17 февраля 1889 года Цесаревич днем был в кавалерийской школе, затем посещал балет, пил чай вместе с Эрни и Сергеем – это, скорее всего, вместе с Великим князем Сергеем Александровичем и принцем Эрнстом Гессен-Дармштадтским. В феврале 1889 года в Петербурге как раз гостил Великий герцог Людвиг Гессен-Дармштадтский с сыном Эрнстом и дочерью, принцессой Аликс. Уже тогда поговаривали о возможной помолвке Цесаревича и принцессы, ту Масленицу они проводили вместе: танцевали котильоны на балах, ездили на каток в Таврический сад, катались на тройках. О том, были ли в тот день за ужином принцесса Аликс и ее семья Цесаревич не пишет. Но зато он уточняет, что в 9 вечера отправился на бал к тете Саше Нарышкиной. Тетя – не в прямом смысле, так называли в свете Александру Николаевну Нарышкину (урожденную Чичерину) — Tante Sacha.
Она была близка к Императорской семье, дружна с Императрицей Марией Федоровной и славилась своими великолепными обедами и ужинами, на которые запросто могла заглянуть Государыня с детьми. Так что ужинал Цесаревич 17 февраля 1889 года на балу у тети Саши Нарышкиной. Ведь балы проходили обычно с перерывом на ужин, и завершались только под утро. О том, что это меню ужина у Александры Нарышкиной свидетельствует и герб, которым Е. М. Бём украсила листки, – это фамильный герб рода Нарышкиных. Его описание в общем гербовнике дворянских родов гласит: «Щит разделен горизонтально на две части, из коих в верхней в голубом поле виден до половины черный одноглавый Орел. В нижней части в красном поле золотая Решетка. Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою на нем Короною и тремя страусовыми перьями. Намет на щите голубого и красного цвета, подложен золотом. Щит держат два льва».
Александра Николаевна Чичерина в 1871 году вышла замуж за Эммануила Дмитриевича Нарышкина, сына фаворитки Императора Александра I, Марии Антоновны Нарышкиной. Современники поговаривали, что отцом Эммануила Дмитриевича мог быть сам Император. В одном из писем М.А. Волкова утверждала: «Не воображай, чтоб я не знала о рождении Эммануила. Тебе, конечно, известно, что по-гречески имя это значит: Богом дарованный. Какая дерзость и бесстыдство называть этим именем незаконных детей. Вот до чего мы дожили!»
Чета Нарышкиных была одними из крупнейших землевладельцев в Российской Империи, известны они были и меценатской деятельностью: открывали на свои средства многочисленные школы, приюты, больницы.
Жили Нарышкины сначала в особняке на Литейном проспекте, затем – на Дворцовой набережной. События 1889 года скорее всего происходили в доме на Дворцовой набережной.
Сегодня о том вечере напоминают только уцелевшие листки меню. Судьбы многих участников трагичны, как трагична и судьба хозяйки вечера. Овдовела она в 1902 году и для Эммануила Дмитриевича умереть естественной смертью до всех революций и потрясений был поистине благословением. Несмотря на всю обширную благотворительную деятельность Александры Николаевны, особенно в годы Русско-японской и Великой (Первой мировой) войны, красные уголовники не пощадили эту смелую и добрую даму. В 1919 году ее приговорили к расстрелу. Князь С. Г. Волконский вспоминал: «Расстрелы продолжались. Стали подбираться к старикам… Старуха Нарышкина, бывшая статс-дама, богатая основательница Нарышкинского общежития в Тамбове, давно мозолила глаза. Она была родная тетка Чичерина, знаменитого наркоминдела… Высокое родство с Чичериным не спасло старуху Нарышкину: или Чичерин не пожелал вступиться, или, как неоднократно объявлялось, «приказ опоздал». Ее подняли на телегу, повезли. Она была мужественна, но по дороге у нее сделался разрыв сердца: она избежала «человеческого суда». Александре Николаевне было 80 лет.
