Автор: Елизавета Преображенская

 

Всего 25 лет продлилась земная жизнь княгини Марии Ивановны Кочубей, лишь несколько портретов хранят для нас ее прекрасный образ, но в сердцах современников она оставила неизгладимый след и память о ней в свете жила еще долгие годы.

Она родилась в 1818 году в семье князя Ивана Ивановича Барятинского и княгини Марии Федоровны, урожденной фон Келлер. В 1825 году умер князь Барятинский и его супруга посвятила себя воспитанию семерых детей. Семья Барятинских была известна в свете и пользовалась неизменной благосклонностью Императорской семьи.

До 13 лет Мария Ивановна с братьями и сестрами воспитывалась в курской усадьбе Барятинских, а затем вся семья перебралась в Петербург, где сразу же попала в узкий круг приближенных ко двору лиц. Красота трех сестер, Ольги, Леониллы и Марии Барятинских очень быстро снискала славу в петербургском свете. Старшая сестра, Ольга, вскоре составила блестящую партию, став графиней Орловой-Давыдовой. Леонилла в 1834 году вышла за князя Льва Петровича Витгенштейна, столь же удачной партии ожидали и от Марии. Многие признавали, что ее старшие сестры красивы земной красотой, а Марию находили похожей на ангела.

Княжна Мария Ивановна подружилась с великой княжной Ольгой Николаевной и вызывала ее искреннее восхищение. Впоследствии Ольга Николаевна писала о подруге:

«После начала поста был конец всем празднествам. Только немногие приглашенные собирались по вечерам у Мама в зеленом кабинете, где по большей части читали вслух. Между этими гостями часто бывали княгиня Барятинская со своей дочерью Марией. Ее застенчивость и скромность показались мне родственными, и вскоре мы подружились. Она была серьезной и глубоко верующей. Дружба между нами была такой, о какой я всегда мечтала: она облагораживала наши натуры. Мы обе были полны идеалов соответственно нашему возрасту и при всей нашей сдержанности очень мечтательны. Мы особенно ревниво оберегали наши желания, мысли и идеи от постороннего взгляда. Мария Барятинская была блондинка с черными бровями, ее взгляд, если она кому-нибудь симпатизировала, был полон тепла, которого я не встречала ни у кого, кроме Императрицы Марии Александровны (жены Императора Александра II), возможно потому, что я искренне любила обеих. Ростом Мария Барятинская была такая же, как я. Когда она распускала волосы, они покрывали ей колени, косу же она обвивала три раза вокруг головы и скрепляла ее золотой шпилькой».

Княжна Барятинская принимала самое оживленное участие в придворных торжествах и увеселениях, вызывая неизменное восхищение Императорской Семьи. Об одном из праздников в Петергофе, на который была приглашена Мария Ивановна, великая княжна Ольга писала: «Я вспоминаю одно празднество в день рождения Папа в Петергофе. Несмотря на то что Барятинские жили в девяти верстах оттуда, она приехала со свежими цветами в волосах. Большинство цветов было еще в бутонах, и в тепле, во время танца, они распустились».

Многие восхищались красотой и грацией юной княжны. Среди ее поклонников был известный писатель Владимир Соллогуб. Он вспоминал: «Две девушки в то время занимали мое воображение: княжна Мария Ивановна Барятинская и графиня Софья Михайловна Виельгорская…»

В свете поговаривали, что одно время княжной был увлечен печально известный Жорж Дантес и что княжна тоже была неравнодушна к красавцу-кавалергарду, но впоследствии большинство записей в ее дневнике о Дантесе были вымараны. Большинство, но не все. Кое-что осталось, например: «Танцевали. Я веселилась. Вальс с Дантесом, но не мазурка…».Или еще:«(Дантес) немного за мной ухаживал и сказал мне, что я была очень мила (…) Он дразнил меня Г. Болконским) и Ог.(аревым)». Однако вскоре интерес к красивому-кавалергарду сменяется в дневнике княжны разочарованием в нем. По всей видимости, до нее дошли столичные слухи об ухаживаниях Дантеса за Натальей Николаевной Пушкиной. Однако Дантес не желал терять такую удачную партию. Барятинские были гораздо более богатой и родовитой семьей, чем Гончаровы, поэтому хитрец продолжал наносить визиты в дом Барятинских и расточать комплименты. Мария Ивановна писала в дневнике об одном из таких визитов, во время которого Дантес беседовал с ее матерью, сама же княжна отказалась спуститься: «…он признался, что он преданный поклонник красоты, что нет матери, которая была бы так прекрасна, как она, и дочери очаровательнее, чем я etc. Он мне передавал самые почтительные приветы».

Княжна вовремя разобралась в характере двуличного Дантеса и дистанцировалась от него. В его грязных играх она замешана не была. Жорж Дантес вскоре женился на Екатерине Николаевне Гончаровой, которая вместе с ним покинула Россию после известных трагичных событий. Избранником прекрасной княжны стал хороший знакомый ее братьев, князь Михаил Викторович Кочубей. Пышную свадьбу отпраздновали при дворе в 1841 году. Но семейная жизнь Марии Ивановны продлилась совсем недолго. Вскоре после свадьбы ее здоровье пошатнулось. Ее пытались лечить в Италии, но целебный южный воздух не помог. Барон Модест Корф отмечал в своем дневнике за 1843 год: «Умерла неожиданно в Италии молодая 20-летняя княгиня Кочубей, урожденная Борятинская, свадьбу которой, с жалкими ее последствиями, я записал в 1841-м году. Злые языки уверяют, что она и умерла — девицею. Как бы то ни было, но до свадьбы она цвела здоровьем, а потом скоро начала чахнуть, так что принуждены были искать для нее спасения под синим небом Италии…Княгиня Кочубей была одною из прелестнейших женщин нашего двора».

Из Италии тело Марии Ивановны доставили в Петербург и похоронили в Сергиевой Приморской пустыни, одном из самых аристократичных некрополей Петербурга. Впоследствии ее мать в память о преждевременно усопшей дочери открыла Мариинский приют для бедных вдов и женщин. Приют располагался в деревянном доме на Сергиевской улице, рядом с особняком Барятинских.

 

 

 

 

 

 

Поделиться ссылкой: