Автор: Михаил Смолин
К 170-летию со дня рождения
Окончание
«Монархическая государственность»
«Монархическая государственность» — книга, явившаяся как бы квинтэссенцией, высочайшим достижением всех имевшихся до нее попыток осмысления уникальности идеи Русского Самодержавия.
«Мое сочинение, может быть, могло бы послужить будущей монархической реставрации. Но для настоящего оно бесполезно. Ни очами не смотрят, ни ушами не слушают. Слишком вгрузли все в бюрократию и абсолютизм».
Лев Александрович шел весьма долго к написанию «Монархической государственности», что видно даже по структуре и тематике самой книги. Еще в ряде статей о «Монархических началах власти» (1896–1898 годов) в газете «Московские ведомости» и в сочинении «Единоличная власть как принцип государственного строения» он поставил проблемы, рассмотренные подробнее впоследствии в первых трех частях «Монархической государственности».
Русская консервативная мысль в вопросе о государстве преодолела чисто публицистический период в своем развитии и дала академической науке не удававшийся ей синтез русских государственных традиций и европейского научного знания.
Л.А. Тихомирова можно назвать первым русским мыслителем, который внес сильную академическую струю в изучение государства традиционалистами. В свою очередь, эта линия «этического монархизма» была поддержана крупными юристами: профессором В.Д. Катковым, профессором П.Е. Казанским и Н.А. Захаровым, а в реалиях эмиграции была публицистически озвучена И.Л. Солоневичем.
Основоположения власти. Общественность эволюционирует от союзов семейных и родовых к союзам сословным, а с развитием человеческих потребностей и интересов дорастает до возникновения высшей силы, объединяющей все социальные группы общества — государства. По мнению Л.А. Тихомирова, государство является высшей формой общественности. Л.А. Тихомиров определял государство как «союз членов социальных групп, основанный на общечеловеческом принципе справедливости, под соответствующей ему верховной власти».
Л.А. Тихомиров предостерегал от смешивания воедино верховной власти и власти управления, утверждая, что из подобного смешения родились и «в XIX веке утвердились две научно-ложные, а практически вредные доктрины о “сочетанной верховной власти” и о “разделении властей”, распространенном и на самую верховную власть».
«Верховная власть, — пишет он, — всегда основана на каком-либо одном принципе, едина, сосредоточена и нераздельна. Власть правительственная, напротив, всегда более или менее представляет сочетание различных принципов и основана на специализации, порождая так называемое разделение властей».
В зависимости от того, что понимает нация под общечеловеческим принципом справедливости в общественных отношениях, верховная власть представляет тот или иной принцип власти, на которых и осуществляют все три образа правления: власть единоличная, власть влиятельного меньшинства или власть всего населения.
Все эти три формы власти суть типы, а не фазисы эволюции власти. Они не возникают один из другого эволюционно, а если и сменяют друг друга, то вследствие государственного переворота или революции. Все три принципа верховной власти неуничтожимы в человеческом обществе, разница между ними может быть лишь в их положении. Один принцип всегда бывает верховным, а два других имеют подчиненные функции в управительных учреждениях.
В выборе нацией того или иного принципа власти «проявляется, — как пишет Л.А. Тихомиров, — не что иное, как степень напряженности и ясности идеальных стремлений нации. В различных формах верховной власти выражается то, какого рода силе нация, по нравственному состояния своему, наиболее доверяет.
Демократия выражает доверие к силе количественной. Аристократия выражает преимущественное доверие к авторитету, проверенному опытом; это есть доверие к разумности силы. Монархия выражает доверие, по преимуществу, к силе нравственной».
Сам Л.А. Тихомиров считает способности монарха не столь значительным обстоятельством в деле государственного управления, более важным ему видится хорошая организация системы государственного управления и правильного выражения основ, на которых держится монархия. Да, монарх может быть средних способностей, но это никак не может отразиться на возможности выражения им нравственного идеала монархии, что достигается обдуманной системой воспитания будущих носителей верховной власти, в которой на первом месте должно стоять религиозное воспитание. «Монарх должен знать, — пишет Л.А. Тихомиров, — что если в народе нет религиозного чувства, то не может быть и Монархии. Если он лично не способен сливаться с этим чувством народа, то он не будет хорошим монархом».
Особое значение Царя, значение его власти в смысле всемирном, безусловно, определяется тем, что он является не только державным вождем русского народа, но и блюстителем и покровителем всей Православной Церкви: роль, каковую он получил от своих царственных предков через посредство православных императоров Рима и Византии. Это роль всемирно-историческая. «Вот, где тайна, — утверждал Л.А. Тихомиров, — той глубокой особенности, которою Россия отличается среди других народов мира».
Верховное управление в монархическом государстве. Изучая систему управления Монархического государства, Л.А. Тихомиров прежде всего ставил вопрос о месте в этом управлении самого Монарха. Он предложил разработанную им систему государственного действия Верховной Власти или действия по «царской прерогативе», как он ее называл, где определял два способа действия верховной власти. Обычный порядок управления сводился к действию верховной власти через посредство государственных учреждений; чрезвычайный — к действию непосредственно в порядке верховного управления.
Монарх как личность, на гарантии его царской совести, должен иметь право действия, не согласующееся с реально существующими в наличии законами, если те не могут поддержать правду на должной высоте. «Царская прерогатива решения по совести поддерживает сознание того, что правда выше закона, что закон только и свят — как отблеск правды. Царская прерогатива действия по совести совершенно неустранима в монархии. Там, где она исчезла, монарха как верховной власти уже нет».
Современная Л.А. Тихомирову русская государственность находилась в неустойчивом состоянии. Государственный корабль крошился, разъеденный различными антигосударственными политическими кислотами. Нация находилась в страхе перед своим будущим. «Наши сограждане, — писал в начале XX столетия Л.А. Тихомиров, — …совершенно растерялись. В ужасе они не знают, где искать спасения. Обычная жизнь человека в нормальное время со всех сторон окружена ясными рамками политических и социальных учреждений, охранена законом и властью. Теперь же все кругом рассыпается. Вся страна вообще и все ее жители в частности не знают, что с ними будет завтра, не знают, что будет сегодня: не ограбят ли? не сожгут ли? Не застрелят ли или не взорвут ли… Вокруг него (обывателя – прим. М. С.) все перевернулось вверх дном, и жители, как слепые среди пропастей, не знают, куда ступить, где гибель, где торная дорога.
Как же им тут не обезуметь? А когда человека охватывает безумный страх перед жизнью, все его нравственные устои неизбежно расшатываются. Все соблазны низости, корысти, злобы, эгоизма усиливаются в десять и сотню раз, а спасительная нравственная сила сопротивления во столько же раз ослабляется в душе. Как известно, главная опора духовной силы есть самообладание, а тут у всех является, напротив, полная растерянность».
«Отрешившись от руководства, — утверждал Л.А. Тихомиров, — какое имели наши предки в христианстве, мы теперь не столько ведем строение, как мечемся среди противоречивых принципов, которыми доводим свое общество и государство до истинного разложения. Если бы христианская проповедь твердо стала на свою почву, она, несомненно, снова помогла бы русскому народу выйти из этого мятущегося состояния. Но для этого нужно, чтобы христиане не боялись твердо противопоставить свою правду тем спутанным фантазиям, которые у нас выдаются за якобы научные системы общественного и политического строя».
«Царская власть, — писал Л.А. Тихомиров, — развивалась вместе с Россией, вместе с Россией решала спор между аристократией и демократией, между православием и инославием, вместе с Россией была унижена татарским игом, вместе с Россией была раздроблена уделами, вместе с Россией объединяла страну, достигла национальной независимости, а затем начала покорять и чужеземные царства, вместе с Россией сознала, что Москва — третий Рим, последнее и окончательное всемирное государство. Царская власть — это как бы воплощенная душа нации, отдавшая свои судьбы Божьей воле. Царь заведует настоящим, исходя из прошлого и имея в виду будущее нации».
Так, в своем сочинении «Монархическая государственность» Л.А. Тихомиров сетовал на крайнее невнимание государствоведческих наук к монархическому принципу. «Наша наука, — писал он, — не шла впереди существующего строя, не помогала ему найти пути развития, не умела для монархического принципа сделать ничего, кроме компиляции статей законов, столь многочисленных и иногда столь случайных… Исследование юридического сознания нации есть нормальный путь созидания государственного права, и истинный ученый, не находя в писаном законодательстве достаточно ясных формул или же находя формулы очевидно случайные и ошибочные, должен для уяснения себе, науке и стране истинных начал власти, действующих в ней, смотреть на жизнь, на факты истории страны, психологии народа и из них извлекать познание внутреннего закона государственной жизни, хотя бы этот закон и не был еще записан в томах узаконений и надлежаще опубликован».
Госслужба. Реформа обновлённой России
Тем временем в России шла политическая реформа.
В истории развития государственного строя Российской Империи реформа, возвещенная Высочайшими Манифестами 1903–1905 годов и завершившаяся Высочайшим Манифестом 3 июня 1907 года, вызывает интерес как реформа, которая была ожидаема и желаема обществом. Общество русское давно обсуждало необходимость реформирования государственного строя, ставшего заложником унифицированно-бюрократического управления.
К несчастью, начатое обновление не оправдало надежд ни правых, ни левых. Обновление не дало ни чисто парламентарных учреждений, ни чисто монархических, но сильно ослабило государство, получившее в лице созданной Государственной Думы, учреждение которое считало себя государством в государстве и не давало дополнительной поддержки государственному строю.
Он предложил монархическую перестройку Российской Империи, суть которой была во введении монархического народного представительства, которое стало бы одним из учреждений государственного управления, не подрывая Верховную власть Государя Императора, а укрепляя и подавая ей помощь. Монархическое народное представительство должно формироваться из реально существующих сословно-профессиональных объединений, а также и из вновь возникающих и признающихся государством, с узаконенным господством в этом представительстве голоса русского народа.
Для этого Л.А. Тихомиров предлагал новую кодификацию Основных Законов и новые Народно-представительные учреждения как органы Царско-народного совещания. Таких учреждений он намечал два: Народную Думу и Земский Собор.
Народная Дума должна быть не столько законодательным, сколько именно представительным органом избранных граждан Империи с широкими полномочиями в обсуждении государственных дел. Главная же задача Думы должна состоять в обсуждении всего того спектра проблем, о которых Государь Император желает узнать народное мнение, а также в представлении на решение верховной власти всех крупных требований, волнующих избирателей, в том числе и вопросов, связанных с контролем за бюрократическими институтами власти.
Для действенной работы Народной Думы к ее созыву должен быть готов всеобъемлющий отчет о положении государственных дел в Империи и представлены все законопроекты, по которым Государь хотел бы знать мнение народных представителей. Те, в свою очередь, имеют право составлять свои законопроекты, которые поступают затем в Законодательный Совет (исполняющий роль Государственного Совета), а также делать запросы министерствам и контролировать все власти, управительные на предмет законности, целесообразности и удачливости их действий.
Выбираться народные представители должны от строго определенных сословно-профессиональных корпораций и получать при избрании наказы от этих групп населения. Избиратели могут отзывать своих представителей и выбирать новых. В случае же направления избирателями явно непригодных людей, такие депутаты Высочайшим повелением могут быть исключены из состава Государственной Думы, а избиратели, приславшие таких представителей, получат выговор и подвергнутся штрафу за нарушение уже своих гражданских избирательных обязанностей.
Л.А. Тихомиров предлагал, чтобы Народная Дума собиралась раз в три года, на сессию в три-четыре месяца, «которая при надобности, конечно, может быть продолжена». Необходимо, чтобы в Народной Думе были представлены действительные народные представители, т. е. люди, принадлежащие «к тем самым разрядам населения, коих мнения и пожелания она должна представлять».
В такой важный государственный орган должны выбираться только «лучшие, разумнейшие и влиятельные лица». Но такие люди не будут желать отрываться от своих основных занятий на продолжительное время. При постоянных ежегодных сессиях население сможет выбирать только из тех людей, которые захотят стать профессиональными политиканами, которые уже в Думе начнут создавать партии, стремящиеся к власти, что будет уже не представлением интересов тех или иных социальных или сословных групп, а борьбой за власть и с властью существующей.
«Итак, — пишет Л.А. Тихомиров, — кто желает иметь в Государстве действительно народное представительство хорошего качества, тот должен отрешиться от суеверия постоянных, ежегодных сессий — суеверия, внушенного своекорыстными интересами политиканов в практике европейского представительства новейших времен». В чрезвычайных же ситуациях, когда решается судьба самого существования Государства, должен быть созываем Земский Собор». Состав его должен быть собранием всех государственно-национальных сил.
Свой проект консервативных национальных реформ Л.А. Тихомиров связывал с появлением «умной диктатуры», способной осуществить его идеи.
Идея «умной диктатуры» и господства русской нации
«Россия, — писал Лев Тихомиров, — теперь жаждет появления спасающего человека. Она ищет его, тоскует по нем и малейшее подобие такого человека готова, так сказать, “в кредит” окружить славой. Это настроение, видимо, нарастает. В нем выражается потребность найти исчезнувший центр национального единения». Диктатура, по его мнению, должна была опираться на нуждавшиеся в государственном порядке социальные слои русской нации.
Говоря о том, что Монарх в России не может исповедовать никакую другую веру, кроме как Православие, он подчёркивает, что это важно, прежде всего, для устойчивости Империи, созданной православным большинством. «Чтобы в таком разноплеменном государстве возможна была монархия, необходимо преобладание какой-либо одной нации, способной давать тон общей государственной жизни и дух которой мог бы выражаться в Верховной Власти, – говорит Лев Тихомиров (Монархическая государственность. М., 1905. Т. IV. С. 291— 292). Ведь царь действительно не находится в безвоздушном транснациональном пространстве, а поставляется свыше «на конкретном деле известного определенного народа» для лучшего исполнения возложенных на нацию исторических задач.
Мыслитель отводил особую роль государствообразующему народу:
«Империя создана русскими, — утверждал Лев Тихомиров, — и без них непременно должна распасться. Единящий центр Империи может быть или русским, или его совсем не может существовать… Вообще никакой другой объединяющей силы, кроме национально-русской, у нас не может быть. Для России поэтому нужна гегемония русского народа» (Спасающая личность и спасающая идея).
Для него гегемония русского народа в Империи не выражалась призывом «Россия для русских», снятого под кальку с лозунгов европейских националистов. Лев Тихомиров предлагал другую формулу: «Россия должна устраиваться по-русски», то есть «устроиться сообразно русской исторической идее, как получить государственную власть, во всех действиях проникнутую национальным духом, народу понятную и опирающуюся на этическое содержание, общее ей самой и русской нации». (Спасающая личность и спасающая идея).
Когда Лев Тихомиров призывает опереться на русский народ, это не означало в его стилистике опереться на всю массу нации, а только лишь на «прочные социальные элементы», которым нужна государственность для их спокойного труда и внутренней жизни. Его понимание нации основано не только на кровном родстве, но и на социальном союзе различных профессиональных слоёв населения. На социально структурированной в профессиональном плане нации, которой только и нужна государственность, власть которой, будет защищать её национальные интересы внутри и вовне страны.
«Религиозно-философские основы истории»
Но революция сметает все эти планы и заставляет мыслителя выживать в тяжелейших условиях голода и лишений.
В мае 1917 года Л.А. Тихомиров с величайшим сожалением сделал в дневнике следующую запись, подводящую как бы итог его общественной жизни: «Я ухожу с сознанием, что искренне хотел блага народу, России, человечеству. Я служил этому благу честно и старательно. Но мои идеи, мои представления об этом благе отвергнуты и покинуты народом, Россией и человечеством. Я не могу признать их правыми в идеалах, я не могу отказаться от своих идеалов. Но они имеют право жить, как считают лучшим для себя. Я не могу и даже не хочу, не имею права им мешать устраиваться, как им угодно, хотя бы и гораздо хуже, чем они могли бы устроиться. И точно – я отрезанный ломоть от жизни. Жизнь уже не для меня. Для меня во всей силе осталась одна задача единственная: позаботиться о спасении души своей. Да поможет мне Бог в этом и да будет во всем Его воля».
Но у него остаётся ещё одно незавершённое дело — книга «Религиозно-философские основы истории». После окончания редакторства «Московских ведомостей» Лев Тихомиров поселяется в Сергиевом Посаде и снова возвращается к теоретической работе: пишет свой капитальный труд — «Религиозно-философские основы истории», состоящий из десяти разделов. Начало работы было положено в 1913 году, завершена она в 1918-м.
Основой книги Тихомирова явилась мысль о борьбе в человеческом мире трех главных религиозных идей, определяющих смысл истории.
Первая «признаёт высшей силой Бога Создателя, Сверхтварную Силу». Идея теистическая или Богочеловеческая.
Вторая, не признавая Бога, «считает наивысшими силами те, которые заключаются в природе и выражаются наиболее полно в человеке, приобретающем значение владыки вселенной, особенно при допущении идеи о происхождении ангелов от человека». Идея гуманистическая или человекобожие.
Третья «считает главной силой то существо, которое в христианстве называют сатаной, павшим высшим ангелом, бывшим и остающимся противником Бога» (См. его книгу: Религиозно-философские основы истории, М., 2007. С. 575-576). Идея сатанистическая или сатанобожие.
Эти религиозно-философские идеи, с точки зрения Льва Тихомирова, сопутствуют человечеству всю его историю, никогда не смешиваются между собой и являются мировоззренческими базами для формирования человеческих сообществ.
Анализу истории этой духовной борьбы и посвящена книга Л.А. Тихомирова. Она тем более современна, что говорит не только о прошлом и настоящем периоде этой борьбы, но и дает анализ человеческой истории в ее последние эсхатологические времена. Уникальна книга Тихомирова еще и тем, что в ней впервые на русском языке человеческая история в полном объеме проанализирована с религиозной точки зрения.
Таким образом, мыслитель после революции успевает дописать свою основную книгу, свои воспоминания, эсхатологическую фантазию и 16 октября 1923 года умирает в нищете, работая делопроизводителем советской школы имени Максима Горького в Сергиевом Посаде.
