Автор: Елизавета Преображенская
В 1940-х годах в городе Фрунзе, как в те года называли Бишкек, в театральных мастерских работала одна необыкновенно талантливая художница, которую ценили за ее работы, но за глаза называли «придурковатой» и посмеивались. Она действительно выглядела странно: будучи уже в годах, носила прическу маленькой девочки, заплетая свои поседевшие волосы в две тоненькие жидкие косички с красными бантами. Над ней смеялись и ерничали, но мало кто знал ее историю и задумывался над тем, как она, такой талант, оказалась буквально на краю света и почему в ней было столько причуд.
Наталья Николаевна Трусова (урожденная Купчинская) родилась в 1884 году в художественно одаренной семье. Она приходилась родной племянницей известному художнику Николаю Ярошенко. О знаменитом дяде, которого Наталья Николаевна видела лишь однажды, она впоследствии вспоминала: «…Дядю Колю в своей жизни я видела всего только раз, дома, в Киеве, у моей мамы, его сестры Веры Александровны Купчинской. За год до своей смерти он, чувствуя себя больным и предвидя скорую кончину, приехал к нам в Киев, чтобы проститься с любимой сестрой и с племянниками. Тогда он уже вышел в отставку и носил штатское платье. Институт, где я училась, был на той же Институтской улице, в саду. Моя мать обратилась к начальнице с просьбой отпустить меня с уроков на несколько часов. Это было в 1897 году, мне было тогда 13 лет. Просьбу моей мамы удовлетворили. Я помню, как пришла домой и увидела дядю. Он сидел в зале, на подоконнике среднего окна, раздвинув цветы. От встречи и разговора с ним осталось приятное впечатление».
Помимо Ярошенко, Наталья Николаевна была знакома и с другими выдающимися художниками: М.В. Нестеровым и В. М. Васнецовым. К М.В. Нестерову Наталья Николаевна обращалась за консультацией по поводу своей конкурсной работы.
Девочка с детства увлекалась рисованием. Сначала она училась в институте благородных девиц в Киеве, а затем окончила художественное училище барона Штиглица в Петербурге. В училище отметили талантливую воспитанницу и направили в Италию, на остров Капри, совершенствоваться в живописи. Это было незадолго до начала Первой мировой войны. Вихрь войн и революций заставил задержаться в Италии дольше, чем планировалось изначально. Да ей и остаться бы там навсегда – известия из России были неутешительны: в 1927 году был арестован отец, от которого с тех пор не было ни одной весточки. Вероятно, он был расстрелян или умучен до смерти в застенках ГПУ. Но, даже несмотря на все это Наталья Николаевна возвратилась, уже в совершенно другую страну. Чужую. Страшную. Непонятную.
Всего через несколько месяцев после замужества Наталья Николаевна была арестована по ложному доносу на 10 лет лагерей. Была в Беломорско-Балтийских лагерях, а позже оказалась в Киргизии, где смогла устроиться на должность декоратора Фрунзенского театра оперы и балета. Там-то она и предстала после всего пережитого старой женщиной с угрюмым лицом и детскими косичками. Работая в театре Наталья Николаевна познакомилась и подружилась с Тамарой Петкевич, с которой делилась воспоминаниями о прошлом и показывала чудом уцелевшие фотографии. На этих фотографиях в юной красивой девушке с толстой косой и сияющими глазами невозможно было опознать старуху. Впрочем, чему удивляться, по словам Тамары Петкевич, Наталья Николаевна пережила страшные, уму непостижимые вещи:
«На допросы следователь выводил ее к линии железной дороги. На поводке вел собаку. Ей приказывал идти вперед.
— Ложись на рельсы, — командовал он.
В таком положении ей надлежало отвечать на вопросы, которые он задавал. Она слышала, как приближается состав, пыталась вскочить, следователь кричал:
— Лежать!
Ей казалось, она сходит с ума. Иногда следователь натравливал на нее собаку. Дрессированная овчарка по команде бросалась и только в последнюю долю секунды, когда Наталья Николаевна уже теряла сознание, он менял команду «возьми» на «не тронь».
Из 10 лет Наталья Николаева отсидела 8. Возвратилась домой, но супруг, который ее преданно дожидался все эти годы, был уже очень болен и умер у нее на руках.
Изумленная страшной судьбой своей новой знакомой, Тамара Петкевич спрашивала Наталью Николаевну:
— Как же вы живете сейчас?
— Как? У меня есть радости. Когда просыпаюсь ночью, можно зажечь свет, почитать. Могу открыть окно в сад и смотреть на звезды. Или выпить стакан компота, который варю себе с вечера.
И затем добавила о своих бантиках: «Я ведь знаю, что старая, только иногда забываю об этом. Те годы кажутся неотжитыми, вот я и путаюсь в этой неразберихе, беру и цепляю бантики. Надо мной, наверное, смеются. Впрочем, это все равно».
Во Фрунзенском театре Наталья Николаевна проработала до 1957 года. Ушла на пенсию она в возрасте 73 лет. Незадолго до смерти Наталья Николаевна передала в музей Н. Я. Ярошенко чудом сохранившиеся у нее вещи, имевшие отношение к художнику: письма, этюды и фотографии. После смерти Сталина Наталья Николаевна была реабилитирована, со временем, уже в глубокой старости переехала в Подмосковье. Последние годы жизни провела в Московском доме ветеранов сцены. Умерла Наталья Николаевна в 1969 году.
