Кредо Владимира Даля

Несведущему человеку сложно вычислить, что общего имеется между сказками казака Луганского, подвесной койкой для перевозки раненных и больных на верблюдах и фразой: «Пролетарiатъ, пролетарство – состоянье, быть и сословье пролетарiев; бобыльство, бездомничество, безземелье, захребетничество».*

Между тем ларчик открывается без сущих затруднений. Все это связывается авторством замечательного русского писателя, исследователя-этнографа, создателя «Толкового словаря живого великорусского языка», собирателя фольклора, военного врача Владимира Ивановича Даля. Он родился 22 ноября 1801 года в семье датчанина-врача Ивана Даля. Отец и мать Владимира принадлежали к числу переселенцев в Российскую Империю из земель Западной Европы.

Россия отличалась удивительной для иностранцев веротерпимостью. Империя готова была открыть свои объятья любому дельному и деятельному человеку. Русская уживчивость, впрочем, ничего не имела общего с пресловутой толерантностью, столь популярной в XXI веке. Датчанин, швед, шотландец, француз или немец легко становился своим, соблюдая хотя бы малую толику местных обычаев и не стараясь навязывать свои нормы и правила поведения.

Часто католик или протестант, влюбившись в русскую ширь, совершенно обрусевал без какого-либо внешнего насилия и уже мыслил и жил по-русски.

Морской кадет Владимир Иванович Даль в 1817 году на учебном судне российского военно-морского флота доплыл до берегов Зеландии и Ютландии. Через несколько лет он так передавал свои переживания: «Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что увижу я отечество моих предков, мое отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков».

От восхищения русским языком Даль заболел еще юным кадетом. Записывать вновь услышанные слова было для него сперва увлечением, затем превратилось в привычку, а потом стало и обычаем всей жизни.

Владимир Даль писал стихи, издавал свою прозу и переработанные сказки (и не только русские), путевые записки и очерки, участвовал в основании Русского Географического общества.

Даль работал для России беспорочно, хоть в качестве военного врача в периоды: русско-турецкой войны (1828-1829), подавления польского мятежа (1831), Хивинского похода (1839-1840), хоть в разряде чиновника для особых поручений, хоть трудясь управляющим Нижегородской удельной конторой. Свое кредо Владимир Иванович определял следующим образом: «Мало славы служить из одной корысти; нет послужи-ка ты под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности да из чести».

Даля знал, ценил и любил Александр Сергеевич Пушкин. Владимир Иванович отвечал взаимностью. По-настоящему, Пушкин и Даль сошлись не в столичном Санкт-Петербурге, а в Оренбурге, где второй служил при военном губернаторе, а первый прибыл собирать сведения о Пугачеве и бунте.

Смерть Пушкина для русского датчанина оказалась настоящей трагедией.

В своих воспоминаниях Даль отчаянно сетует, что невозможно собрать и сохранить «алмазных искр Пушкина», которые «рассыпались тут и там в потемках; иные уже угасли и едва ли не навсегда; много подробностей жизни его известно на разных концах России: их надо бы снести в одно место».

Главным трудом Владимира Ивановича Даля является «Толковый словарь живого великорусского языка», коий он издавать не планировал, почитая, что ему не хватает знаний и умений для обработки всего накопленного материала. Но уговорили друзья, нашлись и деньги (в том числе и лично от Императора Александра III). И словарь вышел в свет.

Современники в полной мере ощутили великую гармонию русского языка. Даль ее прочувствовал и передал другим людям.

О том, как высоко ценил Владимир Иванович русский язык, говорят его собственные слова: «Я полезу на нож за правду, за Отечество, за русское слово, язык». И еще: «С языком шутить нельзя: словесная речь человека – это видимая связь, звено между душой и телом, духом и плотью».

Даль рассуждает о языке как человек русский и более того православный. Не случайно в 1871 г. незадолго до ухода ко Господу, он принял Православие. Раньше сделать этого не мог, не желая вносить раздора в собственное семейство. И перед кончиной он исповедовался и причастился в соответствии с православными правилами.

Понимая значение православного христианства для русского языка и русского народа, Владимир Даль записал: «Православие – великое благо для России, несмотря на множество суеверий русского народа. Но ведь все эти суеверия не что иное, как простодушный лепет младенца, еще неразумного, но имеющего в себе ангельскую душу. Сколько я ни знаю, нет добрее нашего русского народа и нет его правдивее, если только обращаться с ним правдиво… А отчего это? Оттого что он православный… Поверьте мне, что Россия погибнет только тогда, когда иссякнет в ней православие».

Эти строки звучат как пророчество для России XX-XXI столетий от Рождества Христова. И ими нельзя пренебречь, если веришь в Россию града Китежа, в Святую Русь, а не насаждаешь Вавилон в русских душах.

Примечание: * – Пролетариат – слово то заимствованное русскими из немецкого языка, куда оно перекочевало из латыни. А давайте скажем по-русски: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – «Захребетники всех стран, соединяйтесь!». Тогда и словосочетание «вождь мирового пролетариата» приобретет дополнительный смысл – «вождь мирового захребетничества, бобыльства, бездомничества» и т. д.

Русский язык

(Памяти В. И. Даля)

Или витязей стало меньше,

Иль горынычи стали хитрей:

Не крадут ни девиц, ни женщин,

Похищают лишь души людей.

В зачарованной тайной берлоге

Шепчет нечисть в злобе и тоске:

«Мы заставим русское племя

На змеином шипеть языке.

Ильи Муромца правнуки слабы,

Из них каждый лениться привык.