Автор: Олег Алексеев
Уже более года продолжается СВО на Украине. Мы столкнулись с новыми вызовами и новыми проблемами, и как следствие всему обществу сейчас приходится жить и перестраиваться с учётом новой реальности. А она довольно жестокая.
Что сейчас происходит с обычными людьми, которых мы называем «украинцами» по ту сторону, которая ещё находится под властью киевского режима, как они выживают там? Те, кто не взял оружие, мирные граждане, разговаривающие и мыслящие по-русски и воспитывающие своих детей как русских. Как им там сейчас? Ведь уже ясно, что украинец — это не национальность, а политическая ориентация, и многие себя не причисляли к ней ранее и до сих пор этого не делают. Несмотря на царящий там ужас и разрушения.
По жестокому стечению обстоятельств самые ожесточённые боевые действия затронули именно северо-восток Украины, который является исконно пророссийским. Эта часть Украины исторически, ментально и духовно всегда считала себя частью Русского мира. Сегодня Донбасс стирается с лица земли, Харьков скован страхом, а Одессу продолжают выжигать изнутри… И на сегодняшний день ни конца ни края не видно этому кошмару для мирных граждан этих городов, как и для остальных жителей других исконных русских городов – Николаева, Запорожья, Днепропетровска, Сум, Чернигова, Киева.
А что сейчас в приграничном Харькове? Город живёт. Он приспособился и выживает, наводнён военными и военной техникой, полицией и территориальной обороной. Много иностранных наёмников. С начала осени город существенно пополнился за счёт приехавших обратно харьковчан из-за границы и уехавших в западные регионы страны, много машин, работают магазины и ходит транспорт. Правда, на центральных улицах пусто, и практически совсем нет мужчин. Кстати, свет, вода и отопление в принципе есть во всех районах города. Продукты и лекарства тоже. Можно сказать, город зиму пережил. Однако в последнее время среди харьковчан стало превалировать чувство безысходности и некой обречённости. Если в первые дни, недели и даже месяцы начала СВО Харьков ожидал что всё «это» скоро закончится, замер и был готов принять или новую власть или расслабиться, вернувшись в прежнее довоенное украинское состояние, спрятавшись от постоянных обстрелов, то сейчас горожане вымотаны. Они встречают второй год войны с чувством безысходности, предчувствием того, что весь этот ужас войны будет бесконечен. Многие стали проводить параллели с восьмилетней неопределённостью соседнего Донецка только наоборот. Люди устали прятаться от мобилизации, устали коверкать свой язык, устали добывать еду и деньги, устали переживать за своих родных, своё имущество, устали держаться во что бы то ни стало за любую работу. Если в первый год многие демонстративно переходили на украинский язык в общении и активно выступали против всего русского, то сейчас и они выдохлись. Ещё официальная пропаганда поддерживает необходимый градус настроений в обществе, но уже скоро столкнётся с новой проблемой. Люди стали бояться быть просто перемолотыми в мясорубке рядом, буквально в двухстах километрах от своего дома, в Бахмуте, куда именно харьковчан в первую очередь и бросают без особой подготовки или вообще без всякой. Мужчины элементарно прячутся по своим квартирам, стараются получить бронь, устроится на какую-либо работу и уехать, но все ожидают, что за ними скоро придут.
Общее настроение – страх. Харьков скован страхом. С каждым днём государственной машиной ужесточается работа по борьбе с любым инакомыслием, террор возведён в некий национальный культ. По городу распространяются жуткие истории с пригорода, где местное население приняло российские войска и проявило лояльность к новой администрацию, а теперь с ним расправляются с изуверской жестокостью. «Освобождённые» украинской властью города Купянск, Изюм, Волчанск и другие как пример и в назидание остальным городам области показательно уничтожаются даже сейчас, по прошествии полугода после ухода противника. Харьковчане в страхе от того, что некогда их город-спутник Белгород находится под постоянным обстрелом с их стороны, ожидая, что в ответ когда-нибудь и что-нибудь прилетит более существенное, чем было до этого. Уже не зашкаливают «урапатриотические» настроения в городе, но и нет уверенности в том, что российские войска опять пойдут освобождать его, горожане скорее готовятся к изнурительному долгому второму году войны. Готовятся к голоду, эпидемиям и болезням.
Как следствие Харьков начинает жить одним днём, власть сама по себе, люди сами по себе. Военные планируют своё, горожане своё. Харьковчане озабочены своими насущными и жизненными проблемами и стараются их решить с наименьшими потерями. Речь о том, что «народ и армия едины», — это вообще не про Харьков. Действительно много озлобленных людей в нём, обвиняющих РФ в развязывании первой агрессии против своей страны и не проводящих параллели с Донбассом. Но эти люди уже не винят Россию во всех их сегодняшних бедах. И этот процесс начинает набирать обороты.
