Автор: Елизавета Преображенская
Когда речь заходит о драгоценностях русской Императорской и британской королевских семей, то разговоры чаще всего сводятся к Владимирской тиаре – одном из самых любимых украшений усопшей королевы Елизаветы II. Эта тиара стала самой узнаваемой и неотъемлемой частью образа королевы, но не все знают, что она имеет русское происхождение. При этом многие по-кликушески невежественно связывают тиару с драгоценностями Императрицы Александры Федоровны и даже рассказывают апокриф о том, что «англичане украли эту тиару у мертвой Императрицы в Ипатьевском доме». Давайте разберемся, что же на самом деле происходило с тиарой, кому она принадлежала и как попала в шкатулку британской королевы.
Итак, в 1874 году в Церкви Зимнего дворца состоялось венчание третьего сына Императора Александра II, Великого князя Владимира Александровича с принцессой Марией Александриной Елизаветой Элеонорой Мекленбург-Шверинской. Романовы и ранее были связаны с этим герцогством родственными узами. Принцесса Мария Александрина была правнучкой Великой княжны Елены Павловны, дочери Императора Павла I, а по материнской линии эта принцесса была в родстве с домом Рейсс-Кестрицких (да-да, именно тех, к которым относится и нашумевший в недавних новостях «заговорщик» Генрих XII Рейсс). Особенность этого брака была в том, что невеста отказалась принимать православие и вплоть до 1908 года оставалась лютеранкой, однако на русский манер ее стали называть Марией Павловной, а в узком кругу Императорской фамилии – Михен.
В качестве свадебных подарков Мария Павловна получила немало роскошных драгоценностей – среди них – изумрудная парюра, подаренная Императором Александром II и Бриллиантовая тиара-кокошник с подвесными каплевидными жемчужинами – подарок жениха, Великого князя Владимира Александровича. Собственно говоря, именно поэтому тиара получила название Владимирская. Со временем коллекция великолепных драгоценностей Марии Павловны стала настолько обширной, что, по воспоминаниям современников, они сверкали и переливались в стеклянных шкафах, которыми был уставлен будуар Великой княгини.
Что же касается Владимирской тиары, то изготовлена она была ювелирным домом «Карл Эдуард Болин», состояла из 15 перекрывающихся бриллиантовых колец и обошлась казне в 48 200 рублей. Тиара разбиралась, то есть жемчужины можно было соединить, а кольца превратить в небольшую диадему. Фотографии свидетельствуют о том, что Великая княгиня носила это украшение и как тиару, и как диадему. Итак, с этим разобрались. Тиара никогда не принадлежала Императрице Александре Федоровне, более того, она была личной собственностью Великой княгини Марии Павловны, а не частью коронных драгоценностей.
В середине февраля 1917 года Великая княгиня отправилась в Кисловодск вместе со своим младшим сыном Великим князем Андреем Владимировичем, в Кисловодске ее и застала революция. С одной стороны, именно это спасло жизнь, с другой – княгиня покидала Петроград ненадолго и уехала буквально ни с чем. Вся ее легендарная коллекция драгоценностей осталась во Владимирском дворце. Понимая, что в Петроград ей вернуться не суждено, деятельная княгиня не растерялась и попросила помощи у курьера британской дипмиссии Альберта Стопфорда. Летом 1917 года он, не привлекая к себе лишнего внимания, вынес из дворца наиболее ценные экземпляры, среди которых была и Владимирская тиара. Дипломатический статус помог Стопфорду переправить драгоценности в Лондоне, где они и находились вплоть до воссоединения с хозяйкой.
Великая княгиня Мария Павловна покинула Россию в феврале 1920 года, после чего обосновалась во Франции. Однако, ее жизнь в эмиграции продлилась недолго – в сентябре того же года княгиня умерла. Что же касается её драгоценностей, то их княгиня завешала своим детям: Великим князьям Кириллу, Борису и Андрею и Великой княгине Елене. Владимирская тиара перешла к Великой княгине Елене Владимировне, в замужестве – принцессы Греческой. В 1920-е года королевская семья Греции тоже переживала непростые времена. В результате венизелистского переворота королевская семья, в том числе Елена Владимировна, ее супруг принц Николай и три их дочери, были вынуждены покинуть Грецию и жили во Франции. Чтобы наладить быт в эмиграции требовались средства, а получить их можно было только продав драгоценности, что и было сделано. В 1921 году Елена Владимировна продала некоторые свои украшения, в том числе и Владимирскую тиару, британской королеве Марии. Таким образом, никакой кражи, о которой любят разглагольствовать многие «знатоки», не было. С точки зрения закона все честно: владелица продала королеве драгоценности, королева их купила. Конечно, купила она их за гораздо меньшую цену, чем их реальная стоимость, но что поделать? В те года Европа была наводнена драгоценностями свергнутых монархов и многое покупалось и продавалось за относительный бесценок.
Тем не менее вырученных средств Елене Владимировне хватило не только на себя и свою семью, но и на благотворительность, которой она продолжала заниматься, даже уже не имея прежнего достатка. Так, например, именно Елена Владимировна основала приют для детей-сирот из числа русской эмиграции в Le Pecq, кроме того, она жертвовала средства на поддержку Русского дома и Александринской школы в Ницце.
А Владимирская тиара с тех пор стала собственностью британской королевы, при чем не коронной, а личной. От королевы Марии она перешла к ее любимой внучке и наследнице трона Елизавете, ставшей впоследствии королевой Елизаветой II. Королева Мария немного дополнила тиару: к съемным жемчужинам она добавила кембриджские изумруды. Поэтому королеву можно было видеть в этой тиаре, украшенной то жемчужинами, то изумрудами попеременно. Пока еще не известно, кому тиара досталась после смерти королевы и кто теперь стал ее новой владелицей.
