Последний шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви неоднократно посещал СССР в 1950-1970-х годах. Интересные подробности об этих сухих дипломатических визитах сохранились в мемуарах жен шаха – Сорайи Бахтиари и Фрах Диба. Обе имели связи с Россией до катастрофических революционных времен, обе интересовались русской культурой и обе написали интересные воспоминания, в которых коснулись и визитов в страну советов.

Мохаммед был трижды женат и каждый раз выбирал себе в жены красавицу. Его первой избранницей была египетская принцесса Фавзия Фуад. Их брак продлился всего 6 лет и завершился разводом. Впрочем, королева Фавзия  не имеет прямого отношения к данной статье.

Второй супругой шаха в 1951 году стала Сорайя Исфандияри –Бахтиари. Она имела персидское происхождение только по линии отца, что же касается матери, то она являлась этнической немкой, причем дедушка и бабушка Сорайи были балтийскими немцами и до революции жили в Москве и Петербурге.

Когда в 1956 году иранская монаршая пара путешествовала по миру и наносила целый ряд высочайших визитов в разные страны, была запланирована и поездка в СССР. Королева Сорайя знала о дореволюционной России по рассказам своих немецких родственников, однако, оказавшись в России советской, она была многим шокирована. С одной стороны, руководство СССР старалось пустить пыль в глаза и продемонстрировать наигранную, показную роскошь, но с другой – невозможно было не заметить, какой унылой, серой и беспросветной была советская повседневность на самом деле. Следует помнить, что к иранской монаршей чете были допущены только представители самой верхушки советского общества и служащие гостиниц, но они произвели на Сорайю очень тяжелое впечатление, о чем она писала впоследствии в своих мемуарах:

«Пока мы гостили в Кремле, Хрущев непрестанно делал мне комплименты, что не мешало ему добавлять в них политический мотив: «Надеюсь вы повлияете на Шаха в интересах мира, — говорил он. — Такая красивая женщина может добиться от него гораздо больше, чем кто-либо другой». Я задавалась вопросом, почему человек, который обращает столько внимания на женскую внешность, не сделал ничего для того, чтобы женщины России выглядели элегантно. Мне удалось немного поговорить с горничными в Кремле (примечание – Сорайя была полиглотом, в совершенстве знала европейские языки и могла свободно общаться с людьми, знающими английский, французский или немецкий языки хотя бы на уровне школьного курса) и я узнала, что ни у кого из них нет больше двух платьев, и то — сделанных из низкокачественного материала. Они все ходили с кое-как причесанными, плохо вымытыми волосами, сколотыми гребнем. Их фигуры, за исключением нескольких женщин, были некрасивы. Я думаю, что это было следствием их питания, так как все они употребляли слишком много хлеба и картофеля и слишком мало салатов и фруктов».

Вскоре королева смогла выкроить время между официальными мероприятиями и в сопровождении свой фрейлины вышла на прогулку по Москве инкогнито. Конечно, помимо фрейлины Сорайю сопровождали еще и люди из КГБ, но об этом королева тогда еще не догадывалась.

«Я надела старенький плащ и повязала яркий платок-«бабушку», так что в толпе я мало отличалась от русских. Мы были на рынке и очень удивились, что несмотря на то, что была середина лета, единственным овощем на прилавках была капуста! Не удивительно, что женщинам не удается поддерживать свои фигуры!»

Это очень интересное и ценное замечание. Ведь действительно, почему в такой богатой и плодородной России  единственным товаром на рынке была капуста? Куда подевалось всё остальное? Почему с наступлением коммунизма всегда и везде исчезают все продукты? А ведь эти слова касались столичного рынка, не сложно догадаться, что в провинции, в глубинке, могло  не быть и этого…

Гуляя по московским улицам, глядя на людей, а затем общаясь с партийной верхушкой на  приемах супруга иранского шаха понимала, что совершенно напрасно везла в эту страну вечерние платья. Здесь никто ничего подобного не носил: «Люди на улицах были одеты прилично, но очень бедно и уныло. В их одежде преобладали серый, черный и коричневый цвета. В театре и на приемах в Кремле наряды женщин также были очень мрачными и прозаическими. В тех случаях, когда я, как и было положено, являлась в вечерних нарядах, они могли надеть свитера и обычную уличную одежду. После нескольких таких случаев я решила не распаковывать остальные свои вечерние платья».

Еще одним открытием персидской монаршей четы стало «гостеприимство» по-советски. Советские спецслужбы не только следили за каждым шагом своих гостей, но и прослушивали все разговоры. Ситуация доходила до откровенного фарса:

«Однажды, когда мы с Шахом сидели в гостиной вдвоем, я сказала ему, что мне бы очень хотелось посмотреть балет в Большом театре. Спустя несколько часов ко мне пришел чиновник, который спросил:

— Ваше Величество, не желаете ли Вы посмотреть балет сегодня вечером?

Я бы приняла это за совпадение, но затем одна из моих фрейлин сказала, что знает место, где можно купить соболью шубу, которую я давно хотела. И буквально на следующий день мне преподнесли роскошную соболью шубу – подарок от правительства. Это убедило меня в том, что в нашей комнате установлено прослушивание».

 Шах и его супруга не растерялись и решили сыграть в эту игру по всем законам абсурда. Сорайя вспоминала:

«Мы с Шахом решили провести небольшой эксперимент. Вечером, перед тем, как ложиться спать, Шах как бы невзначай сказал:

— Сорайя, сегодня на авиационной выставке я видел небольшой самолет, который как раз очень пригодился бы нам для частных целей в Тегеране. Интересно, сколько такая машина может стоить в этой стране?

— Я бы забыла об этом. У них, наверное, не так много подобных самолетов и им самим их не хватает. Да и цена, наверное, астрономическая – ответила я.

И, будто по волшебству, на следующее утро Мохаммед Реза получил в подарок именно ту модель, о которой говорил вечером. Возможно, это было совпадение, а быть может и нет. К их счастью мы вскоре возвратились в Тегеран, а то мы становились слишком дорогими гостями…»

Так запомнилась страна советов королеве Сорайе: местом, где готовы бездумно разбрасываться дорогими подарками и самолетами, и где не могут предложить своему народу ничего кроме капусты…

К сожалению, брак Мохаммеда Реза Пехлеви и его второй супруги тоже завершился разводом – Сорайя так и не смогла подарить Ирану наследника, в который был так необходим шаху. В 1959 году Мохаммед женился в третий раз – на Фарах Диба. Семья Фарах принадлежала к военной аристократии, а ее дед и отец были дипломатами, оба некоторое время служили в посольстве Персии в Россиийской Империи и знали русский язык. Знала его на разговорном уровне и Фарах.

В 1965 году шах снова посетил СССР, уже с новой супругой. На сей раз визит не ограничился Москвой – гостям показали и Петербург. Для Фарах, вполне осознающей шаткое положение монархии в Иране, это было поводом для грустных раздумий. Ей показывали дворцы, отнятые у зверски убитых Императора и Великих князей, а она проводила параллели между Романовыми и собой: «Когда я впервые побывала в Москве и Ленинграде в начале 1960-х годов нам показывали много исторических зданий, в основном это были дворцы, в которых когда-то жили цари. Я помню, как задавала себе вопрос: «Если мы будем изгнаны из Ирана, будут ли людям показывать наши спальни и гостиные, как это делали здесь? Будет ли наша частная жизнь выставлена на обозрение?»

Фарах всегда интересовалась всем, что связано с историей и культурой России, но свои визиты в СССР она, как и Сорайя, считала гнетущими и депрессивными: «Прежде я еще не бывала в коммунистической стране и меня очень удивляли пустые улицы, а редкие прохожие были всегда молчаливы и грустны. Я отчаянно надеялась услышать хоть несколько дружелюбных слов, какую-нибудь шутку, но этого так и не случилось. Мне казалось, что я окружена роботами. Я постоянно думала о том, возможно ли, чтобы Россия перестала быть коммунистической страной. Мне казалось, что это очень помогло бы нам выстроить дружеские отношения. Я любила русскую литературу, музыку, язык».

Как и прежде, КГБ продолжало прослушивать апартаменты, в которых жили шах и его супруга, но на сей раз это не вызывало удивления и недоумения, а становилось поводом для острот: «Так как мы были уверены, что нас прослушивают, мы выходили в сад, чтобы поговорить. Иногда, когда мы были в здании, то слышали какие-то странные звуки и наш посол, Ахман Фендерески, человек с прекрасным чувством юмора, в совершенстве знавший русский язык, уверял, что это агенты КГБ переворачивают страницы словаря».

Больше всего королеву Фарах в той поездке впечатлил Сергиев Посад, который тогда назывался Загорском. Именно здесь она соприкоснулась с настоящей Россией, о которой читала в произведениях классиков и здесь же, посещая храмы и церковные службы, встретила не молчаливых серых роботов, а приятных и искренних людей: «Когда мы были в Загорске, небольшом городе возле Москвы, где, к счастью, сохранилось множество храмов, люди очень быстро поняли, кто мы такие. Я прекрасно помню добрые улыбающиеся и несколько удивленные лица пожилых женщин в одном из храмов. Они столпились вокруг нас и я слышала, как кто-то из них сказал: «О Боже! Пожалуйста, дайте и мне взглянуть на настоящую королеву!» В одном из храмов мы слышали церковный хор. Песнопения православной церкви очень волнующие, мы слушали их со слезами на глазах. Я будто оказалась в том мире, о котором читала в книгах Толстого».

Воистину, русское и советское – противоположности. Если первое вдохновляет, восхищает и впечатляет, то второе вызывает недоумение и может служить поводом для шуток и острот.

Шахбану Фарах в 1972 году еще раз посещала СССР и побывала в Баку. Однако, время шло, а в стране советского абсурда не менялось ничего. Все так же были скудны и пусты прилавки на рынках и в магазинах, все так же было серо и безрадостно на улицах, а придавленные советской безысходностью люди были по прежнему молчаливы и угрюмы.

 

Автор: Елизавета Преображенская

 

 

 

 

 

Поделиться ссылкой: