Автор: А. Гончаров

90 лет назад в Советском Союзе был выпущен небольшой административный документ:

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 11 октября 1931 г. N 848

ОБ ОРГАНИЗАЦИИ И СОСТАВЕ КОМИТЕТА ЦЕН

ПРИ СОВЕТЕ ТРУДА И ОБОРОНЫ

Для разрешения вопросов, относящихся к установлению отпускных, оптовых и розничных цен на продукты промышленности и сельского хозяйства, обеспечения проведения на практике установленных цен в государственно-кооперативном торговом аппарате в соответствии с задачами развертывания советской торговли и ликвидации остатков спекуляции со стороны частных торговцев, Совет народных комиссаров Союза ССР постановляет:

1. Образовать при Совете труда и обороны Комитет цен.

2. Утвердить следующий состав комитета: т. т. В. Молотов (председатель), Г. Гринько, И. Зеленский, М. Калманович, В. Куйбышев, А. Микоян, С. Орджоникидзе, П. Постышев, А. Розенгольц, Я. Рудзутак, В. Шверник и Я. Яковлев.

Председатель СНК Союза ССР

В.МОЛОТОВ (СКРЯБИН)

Управляющий делами СНК Союза ССР

П.КЕРЖЕНЦЕВ

На первый взгляд документ кажется незначительным и касающимся частных вопросов государственного управления. На самом же деле он знаменовал вершину процесса борьбы советской власти со свободной торговлей и подводил черту под «Новой экономической политикой» (НЭП) большевиков, пришедшей на смену «военному коммунизму» в 1921 году и завершенной в 1928 году, но рудиментарно и остаточно проявлявшейся как раз до 1931 года.

«Военный коммунизм» − распределительная экономика, с отказом от частной собственности и рынка, ограблением крестьянской «косной» и антисоциалистической массы, карточной системой и внеэкономическим принуждением к труду, вполне соответствовал идеологии марксистско-ленинского коммунизма. Да и, в конце концов, как можно было удержать население страны от масштабных антисоветских выступлений, если не контролировать желудки людей, ведь поработить умы и души не получилось, несмотря на истребление русского национального слоя интеллектуалов, развязанную гражданскую войну, активное богоборчество и репрессии против Русской Церкви.

Сам «военный коммунизм» по ценным признаниям Льва Троцкого был введен для того, чтобы дождаться, если уж не мировой, то хотя бы всеевропейской революции: «И изъятие крестьянских излишков, и распределение пайков были, в сущности, мерами осажденной крепости, а не социалистического хозяйства. При известных условиях, именно при скором наступлении революции на Западе, переход от режима осажденной крепости к социалистическому режиму был бы для нас, разумеется, чрезвычайно облегчен и ускорен…

Вы спросите, не надеялись ли мы перейти от военного коммунизма к социализму без больших хозяйственных поворотов, потрясений и отступлений, т.е. по более или менее прямой восходящей линии? Да, действительно, в тот период мы твердо рассчитывали, что революционное развитие в Западной Европе пойдет более быстрым темпом. Это бесспорно. И если бы пролетариат овладел в Германии, во Франции, вообще в Европе властью в 1919 году, то все наше экономическое развитие получило бы совсем другую форму. Маркс писал в 1883 г. Николаю Даниэльсону, одному из теоретиков русского народничества, что если европейский пролетариат овладеет властью до того, как русская община будет окончательно ликвидирована историей, то в России и община сможет стать исходным пунктом коммунистического развития. И Маркс был совершенно прав. С тем большим правом мы могли принять, что если европейский пролетариат завоюет власть в 19-ом году, то он возьмет на буксир нашу отсталую в хозяйственном и культурном смысле страну, поможет нам технически и организационно и, таким образом, даст нам возможность, путем исправления и изменения методов нашего военного коммунизма, прийти к действительному социалистическому хозяйству» (АП РФ. Ф. 3. On. 58. Д. 52. Л. 78-78 об. Копия. Машинопись).

На НЭП советская власть согласилась только тогда, когда стало понятно, что идиотов отправить собственные страны в могилу ради иллюзорных идеологических конструкций в Европе нашлось слишком мало, да и подавили их «революции» без особого напряжения. Пришлось отказываться от собственных измышлений ради реальной экономики. В противном случае большевикам грозила потеря власти.

При НЭПе крестьянин получил возможность сохранить больше половины своего урожая (замена продразверстки продналогом), оживился рынок, перешедший из категории спекулятивного в регулярный. В производстве и торговле были допущены разные формы собственности, рубль обрел статус конвертируемой валюты, в страну потекли иностранные инвестиции.

После «военного коммунизма» жизнь обывателя несколько улучшилась и оживилась. Хотя добросовестный историк вряд ли назовет СССР в годы НЭПа «земным раем». Хорошо зарабатывающие группы населения, крестьяне, совработники и партийные боссы (от села и до столицы) кушать стали лучше, да и «мануфактура» (одежда, обувь и прочее) появилась в продаже. Но из сводок карательных органов мы узнаем о НЭПе и другое: голодные студенты белым днем очищают карманы и сумки пассажиров трамваев, а сотрудники ГПУ заниматься неблаговидными делами.

Любопытна «Служебная записка В. Н. Манцева Ф. Э. Дзержинскому о тяжелом положении органов ГПУ и их сотрудников на Украине. 20 июня 1922 г.»: «Обращаюсь к Вам с письмом, в котором хочу обратить Ваше внимание на тяжелое положение органов ГПУ и их сотрудников на Украине. Я думаю, что это общий вопрос и положение их в России едва ли лучше. Денежное вознаграждение, которое уплачивается сотруднику − мизерное, так же как продовольственный паек. Сотрудник, особенно семейный, может существовать только, продавая на рынке все, что имеет. А имеет он очень мало. И потому он находится в состоянии перманентного голодания. На этой почве происходит общее понижение работоспособности, настроение сотрудников озлобленное, дисциплина падает и нужны исключительные условия, чтобы в нужный момент заставить их работать, хотя бы вполовину против прежнего. Дальше зарегистрирован ряд случаев самоубийства на почве голода и крайнего истощения. Я лично получаю письма от сотрудниц, в которых они пишут, что принуждены заниматься проституцией, чтобы не умереть с голода. Арестованы и расстреляны за налеты и грабежи десятки, если не сотни, сотрудников и во всех случаях установлено, что идут на разбой из-за систематической голодовки. Бегство из Чека повальное. Особенно угрожающе стоит дело с уменьшением числа коммунистов среди сотрудников. Если раньше мы имели 60% коммунистов, то теперь с трудом насчитываем 15%. Очень часты, если не повседневны, случаи выхода из партии на почве голода и необеспеченности материального существования. И уходят не худшие и в большинстве пролетарии».

Однако при всех своих недостатках при НЭПе выживаемость простого человека была на относительно стабильном уровне, а, следовательно, он имел незначительную автономность от советской власти. Кстати, она выразилась и в осуждении ее политики после свертывания НЭП. Например, в «Специальной сводке № 7 СОУ ОГПУ о настроениях на промышленных предприятиях и в рабочих районах. 23 марта 1931 г.» говорилось: «г. Шуя. На постройках диспансера и почтамта в связи со снижением нормы хлеба не работали свыше 250 человек; группа рабочих (крестьяне-бедняки) уехала в деревню.

Гусевский район. На стекольном заводе имени Свердлова 9 марта не вышла на работу группа рабочих — 7 человек. 10 марта не вышли на работу 40 рабочих гутты (связаны с сельским хозяйством) и четыре баночника. После разъяснения рабочие гутты приступили к работе, а баночники, категорически отказавшиеся работать, были уволены. Там же прекратили работу 30 человек плотников, потребовав выдачи пайка по старой норме и выдачи мануфактуры. На общем собрании (9 марта) по вопросу о выделении бригады на лесозаготовки отдельные выступавшие говорили: «Врете, что нет принудиловки, дайте хлеба, тогда пойдем работать». Собрание было сорвано.

Г. Ярославль. На лесозаводе «Парижская коммуна» группа рабочих (20 человек) пришла к заводской конторе и заявила: «Если не прибавите хлеба, уйдем с работы». Инициаторы (два человека) тут же подали заявления с требованием расчета. Вслед за ними подали аналогичные заявления еще 10 человек.

Писцовский район. На собрании рабочих Писцовской фабрики по вопросу о продовольственных затруднениях имели место резкие выступления. Один подмастерье (антисоветски настроенный), обращаясь к присутствующим, сказал: «Товарами СССР завалены все заграничные гавани, все отправляют за границу, а у себя ничего не оставляют». Указанные выступления со стороны партийцев фабрики отпора не встретили.

Рыбинский район, Абакумовская ферма ЦРК. В связи с уменьшением хлебного пайка до 500 граммов рабочие-пильщики (40 человек) не работали 11 марта. Рабочие предъявили требование увеличить норму хлеба до 700 граммов в день. Инициаторы забастовки — один раскулаченный и один индивидуально обложенный» (Ф. 2. Оп. 9. Д. 528. Л. 1-8. Копия; см.: «Совершенно секретно»: Лубянка − Сталину о положении в стране (1922 – 1934 гг.). Т. 9. М. – 2013. Стр. 331-336.).

При Сталине переход к новому «военному коммунизму» должен был сломить «нездоровые» чувства народа, ибо все программы «партии и правительства» вполне могли накрыться медным тазом из-за сопротивления обыкновенных людей. Ликвидация свободной торговли, национализация магазинов и лавок, отказ от продаж на рынке – эти меры должны были доказать свою эффективность. Но не доказали…

Уже в 1932 году пришлось разрешить колхозные рынки и ограниченную торговлю на них, в том числе и частникам. И в дальнейшей истории СССР данные рынки помогали советским людям обеспечить себе мало-мальски достойное питание. Вспоминаются и слова разумного пса Шарика из мультипликационного сериала «Трое из Простоквашино» (1978-1984 гг.), снятого в период позднего СССР: «А мясо лучше в магазине покупать − там костей больше!» Замечательная фраза о о сравнительном качестве продукта в госторговле и на рынке!

«Перестройка», затеянная под руководством М. С. Горбачева в Советском Союзе, фактически стала повторением НЭП в новых исторических условиях.

Русский монархист И. Л. Солоневич некогда писал: «В монархии воплощен моральный принцип власти. В республике − финансовый. В диктатуре − принцип физической силы. Именно поэтому монархия неизбежно будет связана с Церковью, республика − с банками и диктатура − с чрезвычайкой. Бог, рубль или чека» (Иван Солоневич. Большевицкие ступеньки).

Эволюция советского строя и соответствующей ему экономики вполне вписывается в эту схему. «Военный коммунизм» − физическая сила и принуждение через террор, НЭП – господство условного рубля, «Сталинская экономика» − опять сила и принуждение, «Перестройка» − «рыночная демократия». Прыжки от ЧК к рублю, туда и обратно.

Любые аналогии, конечно, достаточно приблизительны. Однако, надо отметить, что переделка цивилизации в XXI столетии, навевает мысли о скачке «доллар – всемирная ЧК». После «оранжевой революции» в США 2020 года, проведенной с помощью BLM, социальных сетей и транснациональных средств массовой коммуникации (СМК), приведшей к недопущению второго президентского срока Дональда Трампа, невольно задумываешься о первичности политики перед экономикой.

Дональд Трамп явно не пришелся ко двору глобалистским кругам. Конечно, его не стоит переоценивать или считать другом России, но Трамп ориентировался на «старый» капитализм и рынок и в этом мог бы считаться нашим союзником. Джо Байден – креатура тех крупных политико-экономических кланов, которые отказываются от реальных денег (а они все больше и интенсивнее виртуализируются, обретая фиктивное существование в качестве цифровой компьютерной абстракции) и хотят уже всю планету Земля поставить под пяту всемирного либерального ЧК. Капитализм на Западе почти прикончили. Внеэкономическое принуждение через санкции, блокады, войны набирает обороты. Поэтому шутка о «Вашингтонском обкоме партии» ныне уже воспринимается как не и не совсем шутка.

Возможно, не случайно Уинстон Черчилль называл Сталина «дядюшкой Джо»? Ещё 90 лет назад!..

 

 

 

 

Поделиться ссылкой: