Автор: Александр Гончаров
Несколько слов об Императорском Русском географическом обществе
В наше время планета кажется маленькой, а человек сам себе представляется гигантом. И древний соблазн «будете как боги» буквально душит человечество, заставляя его совершать самые нелепые поступки при перекраивании природы с помощью всемогущих науки и техники.
В XIX столетии человек был еще вполне маленьким, а Земля — достаточно огромной. В Сиам или на остров Бали, ныне столь привычные места отдыха для европейских и российских обывателей (ведь можно долететь на комфортабельном авиалайнере, не затрачивая особых усилий), ранее путешественники добирались месяцами, а то и годами, не без серьезного риска для себя. Но когда искатель пробивался в самые отдаленные от цивилизации уголки, то он познавал и величие Божие, и учился элементарной скромности перед лицом мира. Тогда, собственно, и география являлась наукой, а не справочной системой, показывающей любителю экзотического отдыха, где лучше подойти к водопаду (не замочив ноги) или купить желанный хот-дог у подножия Килиманджаро.
Впрочем, не будем принижать географию, она не виновата, что ее достоинства современный человек признает на уровне фонвизинской госпожи Простаковой (в девичестве – Скотининой).
Из географии выросла геополитика, а это, друзья мои, совсем не шутки! Здесь уже пахнет войной и делами военного ведомства и иных силовых структур. И в XIX веке военный аспект географии понимался хорошо.
Не случайно, что после того как Государь Николай Павлович повелел 18 августа 1845 года основать при министерстве внутренних дел Русское географическое общество, среди его учредителей имелись люди военные, да и за гражданскими сюртуками невольно проглядывали офицерские мундиры. Достаточно посмотреть на то, кто числился в качестве отцов-основателей РГО: Великий Князь Константин Николаевич, Ф. П. Литке, И. Ф. Крузенштерн, М. Н. Муравьев, В. А. Перовский, Ф. П. Врангель, В. Ф. Одоевский, П. А. Чихачев, В. И. Даль и др.
В 1849 году организация стала называться Императорским Русским географическим обществом (ИРГО). За время Империи председателями общества являлись только члены Императорского Дома: Великий Князь Константин Николаевич (1845-1892) и Великий Князь Николай Михайлович (1892-1917). Все это подчеркивало значение, которое придавала Имперская власть ИРГО.
Вице-председатель общества Петр Петрович Семенов (еще не получивший добавление к фамилии Тян-Шанский) писал так, характеризуя его: «Свободная и открытая для всех, кто проникнут любовью к родной земле и глубокой, несокрушимой верой в будущность Русского государства и русского народа, корпорация».
В разные годы в состав ИРГО входили министры, генерал-губернаторы, писатели, инженеры, преподаватели университетов, офицеры флота и армии, религиозные и политические деятели. Членами общества были, например, митрополит Московский Филарет (Дроздов), художники В. Верещагин и И. Айвазовский.
ИРГО больше всего внимания уделяло изучению территории Российской Империи. Отделения общества открывали в чисто практических целях, а не ради «показухи». Исследования Кавказа, Сибири, Русского Туркестана и Арктики имели не только научное, но и прикладное значение.
Структура ИРГО разрабатывалась и совершенствовалась в соответствии с изменением задач, поставленных государством. После страшного землетрясения в русском городе Верном (ныне – Алма-Аты) была создана специальная Сейсмическая комиссия (1887).
Однако ИГРО не забывало и заграничные исследования. Причем часто они велись не только за государственный счет, но и при помощи меценатов.
Надо сказать, что путешествия П. П. Семенова-Тянь-Шанского и Н. М. Пржевальского были продиктованы не только поиском новых научных знаний, но и так называемой «Большой игрой» − борьбой России и Великобритании за влияние в Передней и Центральной Азии, а также с противостоянием другим европейским державам в Китае.
Отдельно стоит рассмотреть исследования Николая Миклухо-Маклая Новой Гвинеи. Безусловно, им руководил прежде всего научный интерес. Но там имелся и другой аспект.
ИРГО поддержало экспедицию Миклухо-Маклая, привлекло к участию морское министерство и выделило 1200 руб. золотом (весьма приличные деньги для 1870 года). Хотя сам исследователь считался неблагонадежным в силу авантюрного склада ума, ему решили помочь. Российская Империя рассматривала Новую Гвинею в качестве места создания военно-морской базы.
Стоит отметить, что отлично проведенное изучение Миклухой-Маклаем северо-восточного побережья Новой Гвинеи как раз и показало, что условия для создания базы явно не подходят. Империя переключилась на другие варианты, которые, впрочем, реализовать не удалось из-за неустойчивости внутреннего положения Империи. Революционный террор тогда разрушил многие внешнеполитические планы. В этом отношении ущерб от него до сих пор не подсчитан.
Пожалуй, можно утверждать, что и занятие русскими в 1897 году Порт-Артура явилось следствием невозможности организации других военных баз на Тихом океане вне территории Российской Империи.
ИРГО к 1917 году стало центром геополитических исследований в России, хотя само слово «геополитика» только начало входить в широкий научный круг.
Как ни странно, но после революции Русское географическое общество не умерло. Благодаря энтузиастам оно перенесло тяжелейшие годы, но сохранилось, пусть и поменяв название и пережив ряд серьезных изменений.
Факт, казалось бы, незначительный, но он говорит о том, что вне зависимости от социального строя и власти у государств существуют глубинные интересы, которые не может отменить никакой революционный проходимец. А научно-географические исследования – это не развлечение для праздных Митрофанушек, но жесточайшая необходимость для сохранения бытия страны.
