Автор: Александр Гончаров
Святые не спускаются с Небес, сопровождаемые торжественной музыкой и спецэффектами. Чаще всего они скромно и незаметно живут рядом с нами, обыкновенными людьми. Кто-то замечает их, кто-то проходит мимо, а кто-то даже пытается поёрничать и высмеять их, не думая о том, что ими и спасается мир сей от Божьего гнева и воздаяния.
XX век в России отметился своей тяжелой и кровавой поступью. Революция, войны, репрессии, голод выкашивали самых честных и достойных потомков рода Адама и Евы. Невозможно себе представить, как бы смогла выжить в условиях гонений и повального атеизма Церковь Русская, если бы Господь не даровал нам новомучеников, исповедников и старцев, которые утешали, наставляли и вразумляли заблудшие и отчаявшиеся души.
Одним из великих старцев прошлого столетия был архимандрит Серафим (Тяпочкин) (1894–1982), прошедший и лагеря, и ссылку «к белым медведям», но не потерявший, а укрепившийся в вере в Пресвятую Троицу и человека как «образа и подобия Божия».
Родился будущий православный подвижник в дворянской семье на самом западе Российской Империи, в Варшавской губернии. Отец являлся надворным советником, а матушка происходила из известного польского рода Маковских.
Несмотря на убежденность нынешних фанатов коммунизма в ненужности и паразитарности дворянства, русские дворяне не только хрустели французскими булками (которые, кстати, не хрустят) и лакали шампанское (как это показывалось в популярном советском кино), а еще и воевали, и гибли за Отчизну, строили города и церкви, писали книги и исправно поставляли Матери Церкви святых, отмаливавших грехи народа перед престолом Господа нашего Иисуса Христа.
Дмитрий Тяпочкин очень рано избрал путь служения Русской Православной Церкви и Богу. С детских лет полюбил он святого батюшку Серафима Саровского. И уже принимая монашеский постриг в 1960 году попросил священноначалие: «Если не будет с моей стороны нарушением послушания, то дерзаю просить при постриге мне святое имя Преподобного Серафима Саровского, которого с детства почитаю небесным покровителем». Так и свершилось.
Но до 1960 года Дмитрию пришлось пройти многими дорогами в этой земной жизни, многое перетерпеть, многим помочь и многое пережить.
Свое обучение он прошел на Холмщине, сперва в духовном училище, а затем и семинарии. Холм в Империи был важнейшим очагом Православия среди католических и окатоличенных земель.
Древняя Холмская Русь вернулась домой, вошла в состав России в 1815 году, то есть примерно через 400 лет после захвата ее поляками. В 1919 году Холмщину опять поработила Польша, пользуясь несчастьем революции и гражданской войны в России.
«Независимая» Польша практически сразу же ринулась уничтожать Православие на Холмской Руси, занимаясь чистками населения и истреблением (другого слова и не подберу!) православных храмов. Историки знают, что из 389 православных церквей, существовавших на Холмщине и Подляшье 1914 году, осталось 51 (149 превращены в костелы, а 189 стерты с лица земли). Недаром Пилсудский и «подпилсудчики» увлекались социализмом.
В 1939 году Холмщину оккупировал Третий Райх. В 1944 году Холм освободили русские войска. Но в 1945 г. ее товарищ Сталин («друг детей, русского народа и тайный православный») просто отдал «дружественной» прокоммунистической Польше. И теперь там почти и ничего не напоминает о том, что здесь находился важный очаг Православия.
Геополитическую мудрость «вождя народов» мы можем в полной мере оценить сегодня, уже в XXI веке, когда Польша превратилась в одного из самых яростных и экзистенциальных врагов России.
Однако вернемся к житию старца Серафима. После отъезда в 1917 году для учебы в Московской духовной академии ему уже было не суждено вернуться на свою малую родину.
Пастырское служение иерей Димитрий Тяпочкин начал в 1920 году. И тогда для этого требовалась горячая вера и немалое мужество, гражданская война катилась по земле Святой Руси, а человек стал превращаться в существо на порядок более низкое и мерзкое, чем обезумевшее хищное животное. Душегубство по произволу и даже ради развлечения стало привычным и обыденным делом.
Отца Димитрия постигли страшные утраты, из-за голода и болезней он потерял двух сыновей и супругу. А ещё потряс и другой сильнейший удар. Священник говорил: «Мне любезна моя пустынь, – это село Сурско-Михайловка». Так вот сельский храм в честь Первоверховных апостолов Петра и Павла, где он служил, местная советская власть ликвидировала, сперва превратив зернохранилище, а потом и вовсе разгромив посредством тракторов и лебедок. Поводом для этого варварства послужила даже не антирелигиозная кампания, но желание утащить золотой крест с могилы основателя Сурско-Михайловки Никиты Коржа.
Батюшке Димитрию неоднократно предлагали «добровольно» отказаться от храма, на что тот ответил: «Мой долг не закрывать, а открывать храмы».
Служа в Днепропетровской епархии Тяпочкин встречался и получил благословение у епископа Онуфрия (Гагалюка), тоже некогда выпускника Холмской семинарии, будущего священномученика. Отец Димитрий вспоминал, насколько утешительной была эта встреча.
Отца Димитрия Тяпочкина несколько раз арестовывали, но репрессиям в 1930-е годы он не подвергся. Все-таки власть посчитала его для себя не очень опасным, – молится, да и все. Но в 1941 году его как раз арестовали за «нелегальные» богослужения и молебны. Хоть и суду повод показался ничтожным, но «наказать» все-таки решили. Потому и пришлось задним числом «пристегнуть» пастыря к «религиозной фашистско-повстанческой организации», ранее «разгромленной» органами ещё в 1937 г.
Далее последовали долгие 15 лет лагерей и ссылки. Выжил отец Димитрий чудом. Ему приходилось чрезвычайно тяжело, он ходил на грани смерти, но никогда не забывал своего долга – при возможности совершал богослужения, отпевал и крестил. Есть воспоминание о том, что ему даже удалось совершить венчание в лагере.
Тяжелый труд и полуголодная жизнь истощили батюшку. Но в далеком крае, около великой сибирской реки Господь явил ему чудо. Старец вспоминал: «Везли нас водой, затем выбросили на берег, где только небо, снег и лес. Слава Богу, что я с детства приучился мало есть, крошку съем с молитвой и подкреплюсь, а другие от недоедания умирали. Я был так слаб, что даже не мог ничего поднять. Тогда мне сказали: а ты, поп, сторожи лес, чтобы его не украли. А кому его красть? Я понял, что обречен на погибель, на растерзание зверям…
И вот однажды увидел, что на меня идут медведи. Я поднял два креста.
Стою с этими крестами, медведи подошли совсем близко ко мне и остановились. Посмотрели на меня, стали озираться по сторонам и ушли. Так крестами я спасся».
Вот так и вышло, медведи не люди, праведников не убивают.
После лагерей и ссылки отец Димитрий выглядел так, что даже его родная дочь не сразу узнала его.
С 1961 года и вплоть до своего отхода ко Господу нашему Иисусу Христу в Светлый понедельник 1982 года старец Серафим (Димитрий) прослужил в Свято-Никольском храме поселка Ракитное Белгородской области. Он делал свое дело, как и всегда. Просто и добросовестно. Но Бог наделил его даром исцелять людей. Хотя сам старец постоянно наставлял, что он не лечит, а лишь молится.
Однако молитва отца Серафима была неповторимой, со слезами, с горячей верою, с тихой, но пламенной любовью к Богу и людям. Со временем к нему потянулись люди со всей нашей страны…
Пока архимандрит Серафим (Тяпочкин) не канонизирован. Белгородская митрополия прилагает все усилия, чтобы добиться его прославления в лике святых.
Впрочем, Предвечному Творцу канонизация не нужна, Он знает своих святых. Но прославление праведника и исповедника необходима нам, грешным людям, живущим в этом мире, чтобы укрепляться в вере в жестокие годы XXI столетия, наполненного иллюзиями, манипуляциями и ложью.
«Хотя мы и почтены свободой воли, однако без содействия свыше не можем в настоящей жизни совершить ни одного доблестного дела» (Преподобный Нил Синайский).
