Автор: Елизавета Преображенская
Если рассматривать историю освобожденных территорий – Донбасса и Новороссии, не ограничиваясь последним веком, а заглянуть чуть дальше, в славное Имперское прошлое нашего Отечества, то ситуация вырисовывается совершенно неутешительная для всех тех, кто знает историю только на уровне мантры «цэ Украина». Так как выясняется, что никакой Украины на Донбассе, в Херсоне, Мелитополе или Николаеве никогда в помине не было, а была необжитая дикая степь, где начиная со времен Императрицы Екатерины Великой русские возводили города, развивали промышленность, сельское хозяйство, инфраструктуру и культуру. Прекрасный пример демонстрирует история семьи Фальц-Фейнов.
История этого предприимчивого рода началась во времена Императрицы Екатерины Великой, когда Йоханн Фейн, немецкий юноша из Клебронна, пришел в Российскую Империю с парой сапог за плечами, а к концу жизни был успешным землевладельцем, создавшем под Мелитополем образцовое поместье Элизабетфельд. Его сын Фридрих расширил отцовские владения и к земледелию добавил животноводство, став первым овцеводов на юге России. К 1824 году его поголовье мериносов насчитывало 36 000 голов. При этом, когда в результате мора почти все племя погибло и осталось лишь 300 голов, Фридрих Фейн всего за четыре года смог снова вырастить многотысячное стадо. Дочь Фридриха Фейна Элизабет вышла замуж за крупного землевладельца Йоханна Фальца. Так появилась знаменитая двойная фамилия: Фальц-Фейн.
В 1856 году Фридрих Фейн в очередной раз расширил свои владения и выкупил у герцога Ангальт-Дессауского земли Аскания-Нова и Дух Финей – всего 49 375 десятин земли, плюс принадлежавший ранее герцогу скот – 50 609 голов. Обошлась эта покупка ему в 525 000 талеров. Это положило начало всемирно известной Аскании-Нова, где за 50 лет Фальц-Фейны создали образцовое цветущее хозяйство. Секрет успеха был прост, как и все гениальное и заключался в ежедневном кропотливом труде. Известно, что Фальц-Фейны стали примером, которому подражали многие русские помещики. Интересно, что одним из соседей Фальц-Фейнов был колонист Давид Бронштейн. Он одновременно завидовал Фальц-Фейнам, но и вдохновлялся их примером, работал от зари до зари, сначала брал земли в аренду, затем – покупал. Накануне революции Бронштейны уже обладали солидным благосостоянием, конец которому положил их сын Лейба и его революционные «подельники».
Не менее удачным приобретением, чем Аскания-Нова, для династии Фальц-Фейнов стала женитьба Эдуарда Фальц-Фейна на Софи Кнауф. впрочем, Софи Кнауф мечтала выйти за младшего брата своего жениха, Густава, но родители распорядились иначе и пришлось покориться их воле. Только после смерти Эдуарда Фальц-Фейна, Софи и Густав смогли пожениться, что вызвало немало сплетен, но ничуть не пошатнуло влияние могущественной династии.
Так урожденная Софи Кнауф стала Софьей Богдановной Фальц-Фейн и создательницей и хозяйкой порта Хорлы. Основной доход династии приносила продажа шерсти, однако в 1880-х годах цены на шерсть резко упали из-за появления на рынке австралийских мериносов. Нужно было развиваться дальше и продумывать запасные источники доходов, что и сделала Софья Богдановна. Деятельная хозяйка, которую называли местной Екатериной Великой, начала на своих землях бурное строительство – железных дорог, фабрик и заводов, электростанций, телеграфа, кондитерских, винных и консервных заводов. Всю эту продукцию нужно было продавать, и удобнее всего это было сделать по морю. Так, по задумке Софьи Фальц-Фейн появился порт Хорлы. Его основное достоинство заключалось в том, что он не замерзал зимой, в отличии от многих других портов России. Через Хорлы Фальц-Фейны вели торговлю круглый год: вывозили шерсть, мясо, пшеницу, устрицы, вино и конечно же консервы, для которых была придумана собственная торговая марка: золотая рыбка на велосипеде. До своих последних дней Софья Богдановна работала на благо своей семьи и Отечества. Порт Хорлы под ее началом быстро развивался и отстраивался. О богатстве Фальц-Фейнов в народе ходили даже шутки о том, что эти помещики не то что своих овец сосчитать не могут, но даже собак, которые их охраняют.
Второй сын Софьи Богдановны, Александр породнился с одним из старинных русских родов, женившись на Вере Николаевне Епанчиной. От этого брака в 1912 году родился мальчик, получивший имя Эдуард. Свидетель мятежного XX века, он проживет долгую жизнь в 106 лет и станет первым бароном в династии Фальц-Фейнов. «Я родился в райском саду», — говорил впоследствии Эдуард Александрович Фальц-Фейн, имея в виду Асканию-Нова, где ко времени его появления на свет был создан уникальный зоопарк. Розовые фламинго, черные лебеди, зебры, павлины и прочие редкие животные населяли имение. Накануне Первой мировой войны, в апреле 1914 года в Аскании-Нова принимали самого Императора. Царю так понравилось, что он на два дня задержался в гостях у Фальц-Фейнов, осматривал хозяйство, зоопарк, сады, а по возвращении в Петербург даровал Фальц-Фейнам дворянство и фамильный герб. О своем визите Государь подробно написал в письме матери, Вдовствующей Императрице Марии Федоровне: «29 апреля рано утром я поехал на моторе через Симферополь и Перекоп в Асканию-Нова, куда прибыл в 4 часа дня. Там встретили: сам хозяин, старуха мать, ея дочь, которая замужем за Пейкер, внучка и ещё сын, т.е. брат Фальц-Фейна. Они совсем русские и очень простые достойные люди в обращении. Мне предложили чай в саду. Вокруг стола разгуливали цапли, утки, гуси и журавли, смотрели на нас и некоторые подходили и толкали клювами, прося дать им хлеба.
Потом хозяин повёл меня мимо больших клеток со всевозможными птицами, живущими вместе, к пруду; на нём плавали несколько сот уток, гусей, лебедей, фламинго разных пород.
Дальше мы подошли к знаменитому зверинцу размером, как военное поле в Гатчине, с громадным забором вокруг. Там живут разные олени, козы, антилопы гну, кенгуру и страусы круглый год под открытым небом, на открытом воздухе, и тоже все вместе.
Удивительное впечатление, точно картина из Библии, как будто звери вышли из Ноева ковчега! Оттуда мы отправились в прелестный парк, который Фальц-Фейн посадил в 1888 году, когда он нашёл у себя воду. Здесь растут все наши северные кусты и деревья, что тоже странно в степи. Потом на моторе я объехал его огромное стадо овец, коров с зубрами и бизонами, у которых идёт отличная порода, лошадей, зебров и верблюдов. Эти стада и табуны пасут полгода в степи, далеко от его дома, и он нарочно для меня приказал подогнать их поближе.
Всё-таки я не увидел всех, т. к. не хватило времени…
На следующее утро, 30 апреля, мы поехали в степь и продолжали осматривать стада… В саду, в одном из прудов, Фальц-Фейн развёл рыбу, которая вся красного цвета. Подумай — карпы, язи, подъязики, караси — все совершенно красные. Он мне объяснил, что это очень просто: нужно только давать много солнца и давать рыбе мясо! Он сделал выводку своих лучших лошадей, чем более всего доволен, и они действительно замечательно хороши и красивы!..
Простившись с ними, поехал другой дорогой назад и осмотрел несколько новых хуторов крестьян, всего три года назад выселившихся из деревень. Они сами очень довольны. Их дома, хозяйства, поля и фруктовые сады производят самое приятное впечатление. Всё так чисто, аккуратно, и сами они выглядят не как обыкновенные крестьяне!..»
Это было вершиной признания. Уезжая, Государь сказал, что обязательно приедет в Аскания–Нова с Наследником и великими княжнами, но этому не суждено было осуществиться из-за начавшейся Великой (Первой мировой) войны.
В 1917 году на Россию обрушилась самая страшная за всю ее историю беда: революция. Многие Фальц-Фейны эмигрировали, но только Софья Богдановна упорно отказывалась покидать места, которым посвятила всю свою жизнь, в которые вложила душу. «Кто меня, старуху, тронет. Я людям делала только добро. Они не дадут меня в обиду» — говорила 84-летняя помещица своим детям. Она ошибалась… В ночь с 16 на 17 июня за ней пришли представители революционного комитета и под вооруженным конвоем доставили в порт Хорлы, где расстреляли из пулемета. Порт, который она создавала и развивала на протяжении всей своей жизни стал ее Голгофой… Узнав о такой страшной гибели матери, в Берлине скончался от сердечного приступа Александр Фальц-Фейн. У Аскании-Нова, порта Хорлы и прочих владений Фальц-Фейнов в союзе советов будущего не было. Никто больше ничего не строил, не развивал, не облагораживал, сады, виноградники, зоопарк – все пришло в упадок. То, что представлял заповедник собой в советское время и в годы «незалежности» — лишь блеклая тень былого великолепия.
Эдуард Александрович Фальц-Фейн стал выдающейся фигурой в истории русской эмиграции. Он был одним из немногих русских, которые получили подданство Лихтенштейна. Ему было уже под 70, когда он впервые с 1918 года побывал в России – в Петербурге и на юге, на землях Фальц-Фейнов, по нелепому решению оказавшимися в составе «Украины». Это он финансировал поиски Янтарной комнаты, принимал деятельное участие в переносе праха Федора Шаляпина в Россию и в возвращении архива Николая Соколова, расследовавшего убийство Царской Семьи. В Хорлах по инициативе барона Фальц-Фейна были открыты памятная доска и памятник его убитой большевиками бабушке, Софье Богдановне.
Что касается украинствующих, то они по отношению к Фальц-Фейнам придерживались того же репертуара, что и советские. Советский украинский писатель Олесь Гончар в 1952 году разродился романом «Таврия», где было вылито немало грязи на Софью Богдановну Фальц-Фейн, в частности, советско-украинский «литератор» называл Софью Богдановну «ни на что не способной бабой». Воистину, свинья под дубом. Ведь до того расцвета сельского хозяйства, животноводства, промышленности и торговли, которого добились Фальц-Фейны в том числе и благодаря стараниям Софьи Богдановне ни советским, ни украинским даже близко дорасти было не суждено.
Что касается современности, то России было бы неплохо уделить должное внимание заповеднику Аскания-Нова. Пока же все печально, сайт заповедника ведется на малоросском диалекте и истерично кричит о том, что «всэ будэ Украина». Не пора ли вернуть порядок на земли, которые некогда были гордостью Российской Империи и которыми восхищался сам Император…
