Автор: Александр Гончаров
18 августа 1920 года «вождь мировой революции» В. Ульянов-Ленин отправляет Серго Орджоникидзе следующее сообщение: «…Очень прошу Вас, ввиду опасного положения на Кубани, установить связь с Инессой Арманд, чтобы ее и ее сына эвакуировать, в случае надобности, вовремя на Петровск и Астрахань или устроить (сын болен) в горах около Каспийского побережья и вообще принять все меры». А 20 августа он же пишет тому же адресату: «Сегодня провели в Политбюро обязательный выезд Ваш в Ростов для ближайшего участия в ликвидации десантов на Кубани и Черноморье. Ускорьте и налягте на это изо всех сил, извещайте меня чаще. Замените себя в Баку кем-либо. Еще просьба: не забыть обещание мне устроить на лечение выехавших 18 августа Инессу Арманд и ее больного сына, они, верно, уже в Ростове».
Здесь в посланиях, конечно, основное – это забота о небезызвестной Инессе Арманд, но еще выражается и усиленная обеспокоенность о весьма важных событиях Гражданской войны. В августе 1920 года Русская армия предприняла последнюю серьезную попытку за счет десанта на побережье Кубани переломить противостояние с красными в свою пользу. Десант получил название Улагаевского, по фамилии генерала Сергея Георгиевича Улагая – отважного командира и бескомпромиссного борца с большевистским режимом. Собственно, сама операция закончилась неудачей. Слишком неравным было противостояние сил: красные по численности превышали белых примерно в пять раз. Кроме того, не удалось скоординировать действия с крупнейшей повстанческой антибольшевистской «Армией возрождения России» генерала Фостикова. Расчет на массовые выступления населения против советской власти тоже не оправдался. Большевистский террор сделал свое дело.
Однако, Улагаевский десант позволил эвакуировать в Крым значительные группы кубанских казаков, не желавших подчиняться беззаконной власти. Несомненно, что операция позволила приостановить общее наступление Красной армии на Крым. И то, что потом в ноябре 1920 года Русская армия под командованием генерала П. Н. Врангеля сумела относительно спокойно уйти из обреченного Крыма, тоже является заслугой Улагаевского десанта и генерала Сергея Улагая.
Кем же был Сергей Георгиевич Улагай, «первопоходник», отчаянный кавалерист, монархист и один из самых непримиримых противников большевистского ига?
Он принадлежал к дворянскому шапсугскому роду. Отец его сознательно перешел из ислама в Православие в 1874 году и получил при крещении имя Георгий Викторович. В 1877 году при битве за город Тырново (бывшую столицу древней Болгарии) он героически погиб.
Сергей пошел по стопам отца и старшего брата. Жизнь вне армии он не мыслил.
В 1895 году Сергей Улагай окончил Воронежский кадетский корпус, затем Николаевское кавалерийское училище. Службу начал в Первом Хоперском казачьем полку. А его старший брат Анатолий служил во Втором Хоперском. Позже Сергея Улагая перевели в Кубанский казачий дивизион.
Братья Улагаи считались лихими наездниками и, естественно, старались не пропускать скачек. На одной из них и погиб Анатолий Улагай.
Начавшаяся Японско-русская война была расценена Сергеем Улагаем, как дело, в котором он обязательно должен послужить Государю и Отчизне. Но его дивизион не был направлен на Дальний Восток. В войне с Японией Россия отнюдь не собиралась напрягать все силы. Собственно, проигрыш в этой войне должно признать формальным. Только революция 1905 года позволила самим японцам заключить мир на более или менее выгодных условиях. Без революции у Японии шансов не имелось.
Сергей Улагай взял отпуск на два месяца. И отправился на фронт. Через месяц участия в боях сотник Улагай получил тяжелое ранение. Но вскоре вернулся в боевые порядки. На этой войне Сергей Георгиевич снискал себе репутацию сильного бойца и умелого кавалериста. В родное подразделение он вернулся с боевыми наградами, которые свидетельствовали о его отчаянной храбрости.
В 1908 году начальство так характеризовало Улагая: «К делу относится честно. Службе предан, требователен и настойчив, влечения к хозяйственным должностям не имеет. Отлично знает и любит строевое дело. Физически здоров, воспитанный, развитой и с хорошими способностями. В нравственном отношении безупречен. Трезвый, обладает твердым, энергичным, но немного вспыльчивым характером. К казакам строг, но справедлив, с товарищами живет в большом согласии. Лихой наездник, всему может научить нижних чинов не только рассказом, но и личным примером».
В Великую войну Улагай к имеющимся пяти наградам добавил еще две: Георгиевское оружие и Орден Святого Георгия IV степени.
Революцию полковник Улагай воспринял крайне негативно. По подозрению в участии в «Корниловском мятеже» был арестован, но бежал на Кубань.
После Октябрьского переворота Сергей Улагай выступил решительно против большевиков. Из лично знавших его казаков он сформировал отряд пластунов, который потом вырос до пластунского батальона.
В боях с красными Улагай показал себя отличным командиром и проявил все свои лучшие качества. Генерал Врангель его уважал и понимал: «До болезненности самолюбивый, честный и благородный, громадной доблести и с большим военным чутьем, обожаем среди своих офицеров и казаков. Отлично разбирается в обстановке, умеет проявить вовремя личный почин и находчивость. Обладает, несомненно, талантом крупного кавалерийского начальника. Однако имеет и недостатки: неровность характера, чрезмерную, иногда болезненную обидчивость, но раз решившись на что-нибудь, блестяще проводит решение в жизнь». Но вот со стороны иных руководителей Белого движения к Улагаю было достаточно холодное отношение. Ему не могли простить стойких монархических убеждений.
В 1919 году уже генерал-майор Улагай, командуя казачьей дивизией наголову разбил красного комкора Думенко, что в дальнейшем предопределило успешное наступление белых на Царицын и взятие этого важного в стратегическом отношении города.
Сергей Георгиевич Улагай мог стать атаманом Кубанского казачьего войска, но его свалил бич гражданской войны – тиф.
В конце февраля 1920 года Улагай возглавил Кубанское казачье войско. Но было уже поздно. Среди казаков наметился раздрай: кто-то хотел примирения с красными, кто-то мечтал о создании некоего независимого государства для казаков, кто-то предлагал просто уйти за границы Советской России…
После эвакуации Русской армии из Крыма Улагай не сдался. Он планировал в 1922 году вторжение белых отрядов на Кавказ и продолжение борьбы с красными. Однако, эти планы не были поддержаны ни большинством соратников, ни «союзниками» России по Антанте. Последнее и нельзя считать удивительным. В том же 1920 году, когда Белое движение еще сражалось, большевистские торговые представители вовсю катались по странам Европы и США и заключали торговые договоры. Та же Великобритания добивалась льготных поставок леса из Советской России и, кстати, их добилась. Фактически, никаких санкций против большевиков введено не было. Имелись громкие слова с осуждением и прочим, а в реальности из РСФСР на Запад уплывали ресурсы и сокровища музеев по сходной, чаще всего бросовой цене.
В том, что большевизм победил в России, «союзники» приняли живейшее участие.
В эмиграции Сергей Георгиевич Улагай присоединился к Горскому монархическому центру, но отказался от сотрудничества, поняв бесперспективность его работы, направляемой французами, англичанами и турками.
Средств для безбедного существования за рубежами бывшей Российской Империи Улагай не имел, а поэтому организовал казачью труппу в цирке. Тогда джигитовка казаков и «Очи черные» входили в моду в европейских странах. И это горько было видеть русским воинам…
Ушел ко Господу генерал Сергей Улагай, достигнув преклонного возраста, во французском Марселе в 1944 году.
Российская Империя – «тюрьма народов» рождала таких выдающихся людей, как генерал Улагай, а «Страна Советов», с ее раздутым и фальшивым интернационализмом, произвела своих могильщиков национальных окраин.
История, как всегда, все расставила по своим местам.
