Автор: Елизавета Преображенская
Мы привыкли называть каруселью всем известные детские аттракционы, однако изначально это слово имело совсем иное значение. Так назывались конные игры XVII века, пришедшие на смену рыцарским турнирам. В России карусели достигли наибольшей популярности веком позже, при Императрице Екатерине II. Первая в России карусель состоялась в 1766 году в Петербурге. В ней принимали участие представители самых знатных фамилий России, участники делились на 4 кадрили: Римскую, Славянскую, Турецкую и Индийскую. Первую группу возглавляла сама Императрица, вторую — Григорий Орлов, третью — его младший брат Алексей Орлов, четвертую — князь Петр Репнин. В соревновании участвовали дамы, которые и открыли соревнование: они должны были стрелять в цель из луков и метать дротики с колесниц. Кавалеры на скаку стреляли в цель, рубили головы манекенам, бросали копья, демонстрировали искусство наездников. Среди дам безоговорочную победу одержала юная графиня Наталья Чернышова, впоследствии – княгиня Голицына. Именно она вдохновит потом А. С. Пушкина на образ знаменитой Пиковой дамы. Среди кавалеров победил И. А. Шаховской. Красочное зрелище настолько всем понравилось, что впоследствии карусели неоднократно повторяли при дворе Екатерины Великой и Павла I, причем во времена Павла I карусели проводились в Гатчине.
В начале XIX века карусели на какое-то время забылись, но в 1842 году традицию пожелал возродить Император Николай I. Государь Николай Павлович был большим поклонником средневековой эпохи, не зря ведь его называли рыцарем самодержавия, к средневековью обращалась и литература эпохи романтизма, которую так любила его супруга, Императрица Александра Федоровна. Отзвуки средневековья угадываются в любимой петергофской резиденции Императора – дворце Коттедж и в павильонах царскосельского Александровского парка – Шапель, Белая башня, Арсенал.
Царскосельская карусель состоялась летом 1842 года. и была приурочена к празднованию серебряной свадьбы Императорской четы. Великая княжна Ольга Николаевна вспоминала, как начался тот день: «Начались приготовления к серебряной свадьбе наших Родителей. Наконец…орудия Кронштадта возвестили прибытие короля Фридриха Вильгельма IV, визит которого ожидался, но не было уверенности в том, что он состоится. Официальные приемы, весь необходимый торжественный церемониал отнимали массу времени, отчего мы совершенно не принадлежали больше себе. Папа, любивший семейные торжества без свидетелей, устроил так, что накануне торжества вся семья, без придворных, в самом тесном круп собралась вместе, тут он появился с подарками для Мама, со шляпой в каждой руке, третья на голове, футляр во рту, другой под пуговицами его мундира, за ним следовала камер-фрау с платьями на руках, чудесными туалетами, подобных которым мы еще не видели. Для Мама ему самое прекрасное никогда не было достаточно хорошо, в то время как себе он не позволял дарить ничего, кроме носовых платков, и время от времени мы баловали его каким-нибудь оружием, которое он неизменно передавал в Арсенал. От нас, детей, он любил принимать собственноручно нарисованные картины, но не предметы роскоши: кольцо, бумажник, прибор для письменного стола или, например, более удобный рабочий стул. Случалось, что он засыпал у Мама на какие-нибудь десять минут в ее удобных креслах, когда заходил к ней между двумя утренними конференциями, в то время как она одевалась. Такой короткий отдых был достаточен для того, чтобы сделать его снова работоспособным и свежим… Утром торжественного дня Мама проснулась под звуки трубачей Кавалергардского полка: играли ей «Лендлер» Кунцендорфа, эту вещь она часто слышала еще девочкой в Силезии. Затем был семейный завтрак, к которому каждый принес свое подношение: братья и сестры из Пруссии — серебряную люстру в 25 свечей и глиняные молочники из Бунцлау в Силезии. Мы, семеро детей, поднесли Мама накануне браслет с семью сердечками, из драгоценных камней, которые составляли слово «respect». От Папа она получила ожерелье из 25 отборных бриллиантов. Каждой из нас, сестер, он подарил по браслету из синей эмали со словом «bonheur» в цветных камнях, которые отделялись друг от друга жемчужинами. «Такова жизнь, — сказал он, — радость вперемешку со слезами. Эти браслеты вы должны носить на семейных торжествах»… Затем последовал торжественный выход в церковь Большого дворца; Мама в вышитом серебром платье, украшенная белыми и розовыми розами, мы все с гвоздиками. После службы, на балконе, принимали поздравления. Солнце сияло, было отрадно видеть великое множество поздравлений и приветствий нашим Родителям».
Сама же рыцарская карусель началась в 7 часов вечера и длилась около двух часов. Процессия из 16 рыцарей и 16 дам проследовала от Арсенала к Александровскому парку. Все участники были одеты в средневековые наряды, многие кавалеры, в том числе и сам Император – в старинные доспехи. На сей раз дамы принимали участие только в процессии, а ловкость и смелость демонстрировали кавалеры. Среди участников карусели, помимо Императора и Императрицы была их семья: Цесаревич Александр Николаевич, Великая княгиня Мария Николаевна с супругом, герцогом Лейхтенбергским, Великие княжны Ольга и Александра Николаевны, Великий князь Константин Николаевич, даже два маленьких Великих князя, Николай и Михаил Николаевичи, были пажами на этом торжестве. Не присутствовала только супруга Цесаревича, Великая княгиня Мария Александровна, что вполне объяснимо тем, что летом 1842 года она находилась на последних месяцах ожидания – 18 августа 1842 года родилась Великая княжна Александра Александровна. Однако, по воспоминаниям Ф. П. Литке, подготовить красивое зрелище было непросто: «Кавалерам латы даны были из Арсенала. Все это прибрать и пригнать в неделю, дамам сшить себе костюмы. С ног все сбились. Но это еще не главное: надо было видеть этих несчастных, когда они влезли в железные футляры, не на них сшитые, совершенные мученики, и в этом состоянии управлять лошадью. Кавалеристы записные признавались, что они совсем не покойны, тем более что и лошади не привыкли к таким фигурам. Государь, примеряя шлем свой, чуть не задохся. С его расположением к притечению крови к голове. Словом тоска наполняла душу, пока все не кончилось!.. Между тем все-таки факт любопытный и стоит сохранить его в памяти. Было 16 пар… Все это собралось в Арсенале, где кавалеры и одевались. Дамы одели своих кавалеров шарфами, все сели на коней, и поезд двинулся. Впереди С.А. Юрьевич в костюме герольда, с булавой в деснице – совершеннейшее когда-либо виданное олицетворение Санчо-Панса; за ним хор трубачей, в латах и шлемах, потом взвод черкес в полном орнате и кольчугах… Поезд шел от Арсенала, мимо башни к Александровскому дворцу, перед которым на площади достаточное пространство устроено было глубоко песком. Тут объехав раза два кругом, императрица остановилась перед крыльцом с своим рыцарем, пажи по сторонам, а кортеж… начал делать фигуры… Художники постараются сохранить напоминание – Зауервейд уже пишет, Орас Верне, только что приехавший, смотрел из окна государева кабинета… Спору нет, зрелище недурное, да стоит нам слишком дорого».
Несмотря на все эти недоразумения, Императорская семья от души повеселилась. Великий князь Константин Николаевич в тот день записал в дневнике: «Был карусель, мущины в латах, дамы в костюмах. Мы пажами. Все в восхищении», 9-летний Великий князь Михаил Николаевич, писал: «Когда кончился карусель, то поехали к Арсеналу, и мне было ужасно весело».
Напоминанием о той карусели служат картина Ораса Верне «Царскосельская карусель» и еще одна картина неизвестного художника, хранившаяся в кабинете Императрицы Александры Федоровны. На полотне имелась подпись монограммой: «А. Р.» и оно называлось «Карусель перед Новым Царскосельским дворцом». Можно предположить, что инициалы «А. Р.» могли принадлежать младшей дочери Императора Николая I, Великой княжне Александре Николаевне и расшифровываться как «Александра Романова».
Что же касается работы Ораса Верне, то глядя на нее, вспоминаются слова из дневника Долли Фикельмон о семье Императора Николая I: «Поистине невозможно представить ничего более совершенного, чем эта императорская семья вкупе. Император, Императрица и их дети могли бы быть персонажами какой-нибудь сказки о феях!»
