Автор: Елена Мачульская

19 ноября 1917 года завершилось «Быховское сидение» — генералы и офицеры, арестованные Временным Правительством за поддержку так называемого «Корниловского мятежа», бежали на Дон…

Время было безнадежно упущено. Если бы глава Временного Правительства Александр Керенский, в августе месяце уверявший Верховного главнокомандующего Русской армией Лавра Корнилова, что согласен со всеми его предложениями о наведении жесткого порядка в стране и армии, остался верен своим словам, все могло бы сложиться иначе. Но господин Керенский беспокоился лишь об одном: как бы не упустить власть… Уже 27 августа экстренные выпуски газет называют Корнилова «государственным изменником». В этот же день Керенский в телеграмме потребовал от него добровольного сложения полномочий, а 29 августа отдал приказ об отчислении от должностей и предании суду «за мятеж против Временного правительства» Корнилова и его сподвижников. Под арестом оказался и весь высший командный состав Юго-Западного фронта во главе с Деникиным и Марковым, поддержавшими Корнилова. Увы, Керенский своим самодурством создал идеальные условия для большевиков, позволившие им очень скоро захватить власть.

Ведь те, кто мог им в том помешать, оказались лишены возможности действовать. Более того, от жаждавших расправы распропагандированных солдат быховских узников спасали только верный Корнилову Текинский полк и расквартированные в Быхове польские части, входившие в состав недавно образованного Польского корпуса.

Впрочем, верные Отчизне генералы не считали свое дело оконченным. И строили планы на будущее. Именно в Быхове оформилась первоначальная идея того, что позднее получило название «Белое дело». Там на общем собрании решили действовать во имя исключительно «национальной цели» – восстановления русской государственности.

Уже с октября с помощью Ставки и Чрезвычайной следственной комиссии быховских заключенных начали постепенно освобождать. В двадцатых числах октября в Быхове осталась примерно половина из числа находившихся здесь в сентябре. Но над «высшими генералами» —  Корниловым, Деникиным, Лукомским, Романовским и Марковым дамокловым мечом по-прежнему висела неизвестность.…

Потом случился октябрьский переворот. А 19 ноября исполняющий обязанности верховного главнокомандующего Русской армией Николай Духонин отдал распоряжение (оказавшееся для него последним) об освобождении арестованных генералов Ранним утром в Быхов из Могилева неожиданно прибыл полковник Кусонский и доложил Корнилову: «Через 4 часа Крыленко приедет в Могилев, который будет сдан Ставкой без боя. Генерал Духонин приказал вам доложить, что всем заключенным необходимо тотчас же покинуть Быхов».

Корнилов тут же вызвал подполковника Текинского полка Эрхардта, бывшего комендантом Быховской тюрьмы, и приказал ему: «Немедленно освободите генералов. Текинцам изготовиться к выступлению к 12 часам ночи. Я иду с полком».

Начальник внешней охраны прапорщик Гришин в присутствии Эрхардта заявил солдатам, что Лукомский, Деникин, Марков и Романовский освобождаются по распоряжению Чрезвычайной следственной комиссии. Эрхардт пригласил генералов в свою квартиру, чтобы они могли переодеться.

Деникин сбрил бороду и поменял мундир на штатский темный костюм. Генерал Лукомский превратился в «немецкого колониста», Романовский сменил генеральские погоны на прапорщицкие, а Марков переоделся в солдата, едущего домой. Затем генералам раздали фальшивые документы, полученные в штабе Польского корпуса.

Антон Деникин получил удостоверение, уведомляющее что он «есть действительно помощник заведующего 73-м перевязочным польским отрядом Александр Домбровский». Он отправился на быховскую станцию, выяснил, что ближайший поезд в Ростов-на-Дону отходит через пять часов, купил билет и, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания на вокзале, вернулся в штаб польской дивизии. Там оказался молодой польский офицер Любоконский, который тем же поездом собирался ехать в отпуск к родным. Антон Иванович потом вспоминал: «Этот молодой офицер, оказал мне огромную услугу и своим милым обществом, облегчавшим мое самочувствие, и своими заботами обо мне во все время пути… Поезд опоздал на шесть часов. После томительного ожидания в 10 1/2 часов (вечера) мы наконец выехали.

Первый раз в жизни — в конспирации, в несвойственном виде и с фальшивым паспортом. Убеждаюсь, что положительно не годился для конспиративной работы. Самочувствие подавленное, мнительность, никакой игры воображения. Фамилия польская, разговариваю с Любоконским по-польски, а на вопрос товарища-солдата: вы какой губернии будете? — отвечаю машинально: Саратовской. Приходится давать потом сбивчивые объяснения, как поляк попал в Саратовскую губернию».

В поезде, набитом солдатами, красногвардейские патрули несколько раз тщательно проверяли бумаги пассажиров. Но у Деникина все бумаги были в порядке. В Харькове пришлось менять поезд. На харьковском вокзале Антон Иванович увидел в толпе хорошо знакомые ему силуэты Ивана Романовского и Сергея Маркова. Оказалось, что они попали в тот же поезд. Деникин сумел перебраться к ним из своего вагона, но толком поговорить им так и не удалось — приходилось соблюдать конспирацию..

Александр Лукомский, переодевшись в гражданское, надел тёмные очки и отправился на Базарную площадь Быхова. Там он нанял извозчика и поехал в Барколабовский женский монастырь. Доехав до монастыря, Лукомский расплатился с извозчиком и пошёл в церковь, где в это время проходила служба. Помолившись, он вышел из храма и, убедившись, что извозчик уехал, пошёл в деревню Барколабово, где был расквартирован польский пехотный полк. В деревне генерал нашел командира полка, представился и объяснил, что ему нужно добраться до ближайшей железнодорожной станции. Командир полка отнёсся к генералу крайне внимательно, угостил хорошим обедом и дал подводу с охраной доехать до станции. Лукомский приобрел билет до Витебска и около часа ждал поезда в надёжном обществе польских солдат. Так генералы покинули Быхов, в городе остался один Корнилов.

19 ноября поздно вечером начальник тюрьмы в Быхове сообщил солдатам что он получил приказ освободить генерала Корнилова. А в час ночи отряд текинцев покинул город, пройдя мост через Днепр, и двинулся на юг.

Поход оказался крайне тяжелым, ведь многое не было предусмотрено. Дороги обледенели, а коней в Быхове не успели перековать. У всадников не было теплой одежды. Из Быхова взяли с собой небольшой обоз, но солдаты обозники, многих из которых заставили идти с полком силой, после первых же переходов сбежали.

Пробольшевистские силы сразу же начали преследование А главное, местное население было настроено враждебно. На станциях, в селах и на речных переправах уже были расклеены объявления с призывом о поимке бежавших корниловцев. Дважды крестьяне-проводники преднамеренно сбивали полк с пути, заводя его в болотистые места и лесные чащи. Приходилось возвращаться назад, понапрасну теряя силы.

Вслед за обозниками постепенно начали «исчезать» небольшие группы всадников и даже отдельные офицеры. По воспоминаниям участников тех событий, уже в соседнем Рогачёвском районе советы готовили население, особенно молодёжь, дабы те «шпионили» за маршрутом движения Корнилова и текинцев.

Пройдя через Корму (населённый пункт в 110 километрах от Быхова), корниловцы сделали ночёвку в деревне Ново-Зиньковщина, не дойдя до реки Сож один километр. А утром при попытке переправы через Сож на них напал кормянский партизанский отряд и открыл огонь по переправе. В результате боя партизаны отбили несколько тачанок с продовольствием и лошадьми и взяли в плен несколько текинцев….

В итоге генерал Корнилов понял, что с полком ему до Дона не добраться — текинцам без него будет легче и безопаснее. Расставшись с полком, он решил пробираться на юг в одиночку. «6 декабря, – писал Деникин, – старик – по паспорту Ларион Иванов, беженец из Румынии, прибыл в город Новочеркасск, где его ждали с тревожным нетерпением семья и соратники».

Так, разными, окольными путями, с фальшивыми документами, в чужой одежде, загримировавшись до неузнаваемости, будущие вожди белого движения все же сумели добраться на Дон.

 

 

 

 

Поделиться ссылкой: