Автор: Александр Гончаров
Каждый, кто посещает Центральный военно-морской музей в Санкт-Петербурге, может увидеть картину художника Николая Ивановича Красовского, боевого офицера Императорского флота, участника Синопского сражения и Крымской войны. На ней изображена схватка небольшого русского корабля с двумя мощными османскими военными судами.
Произведение называется «Бой брига «Меркурий» с двумя турецкими линейными кораблями». Особое внимание посетителя привлечет рамка, сделанная из древесины, источенной морскими червями и волнами, – из киля того самого брига «Меркурий».
День 26 мая (н. ст.) 1829 года навсегда вошел в историю русского флота. В Черном море, недалеко от пролива Босфор произошло сражение, которое потрясло и восхитило всю Россию.
На суше и на море шла Русско-турецкая война (1828-1829). Битвы развернулись на Балканах, в Закавказье и на Черное море. Войну спровоцировала Блистательная Порта. Турки в нарушении всех договоров запретили русским кораблям проход через пролив Босфор. Султан объявил о джихаде против «неверных» с севера. Все это разворачивалось на фоне греческого восстания за независимость (1821-1832).
Рассказывая о причинах войны, историки как-то забывают одну их них – Российская Империя решила остановить работорговлю в бассейне Черного моря. Поток рабов шел с Кавказа в Турцию, причем для перевозки «живого товара» часто использовались морские пути.
Бриг «Меркурий» еще в 1827 году занимался патрулированием у восточных берегов Черного моря, значительно насолив контрабандистам и работорговцам. Корабль выполнял функцию дозора и разведки, к которой он и был изначально предназначен. Сделанный из крымского дуба, по передовым тогда технологиям, вооруженный 18 карронадами и двумя переносными трехфунтовыми орудиями, имевший кроме парусов еще и весла (по семь на противоположных бортах), «Меркурий» являлся уникальным судном для нашего Черноморского флота.
А в 1829 году командиром брига был поставлен капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский, запомнивший на всю жизнь наставления своего отца: «Честное имя, Саша, – это единственное, что оставлю тебе в наследство».
26 мая 1829 года бриг «Меркурий» вблизи турецких берегов занимался своим привычным делом – разведкой, вместе с фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей». Однако русские корабли были замечены турецкой эскадрой и пришлось спешно отходить. Более быстроходные «Штандарт» и «Орфей» сумели оторваться от турок. «Меркурий» же оказался в тяжелом положении, его настигли: флагман турок, 110-пушечный «Селиме» и линейный корабль «Реал-бей», несший 74 пушки. В живой силе у турок преимущество также было подавляющим. Команда «Меркурия» составляла 116 человек, на обоих турецких судах находилось около 1500 человек.
Османы не без оснований думали, что для брига бой будет безнадежным и надеялись, русский корабль сдастся. Ирония этой истории заключается в том, что на «Реал-бее» находились в плену часть экипажа и капитан фрегата «Рафаил» Стройников, до этого передавший командование «Меркурием» Казарскому. «Рафаил» несколькими днями ранее оказался окружен турецкой эскадрой, а Стройников приказал спустить русский морской флаг и сдаться врагу.
Александр Казарский и его команда поднимать руки вверх не собирались. Дабы бриг ни при каких условиях не достался врагу, его заранее подготовили к подрыву – заряженный пистолет специально положили у люка крюйт-камеры – последний, оставшийся в живых, русский офицер должен был взорвать корабль.
Бой изначально пошел не по турецкому плану. Казарский уверенно маневрировал, не давая османам реализовать их преимущество в пушках. Кроме того, «Меркурий», постоянно перемещаясь, не позволил туркам перейти к абордажу. Бедой для русского брига являлось то, что турецкие корабли постоянно ловили ветер, а бриг мог использовать только низовой, который периодически пропадал. Спасением стали весла. Благодаря весельному ходу русские удачно уходили из-под массированных обстрелов.
Александр Казарский, отлично понимая ситуацию, велел стрелять по рангоуту и парусному оснащению турецких кораблей, чтобы лишить противника хода.
Туркам так же не удалось захватить бриг в «клещи». «Меркурий» в дыму сражения ускользнул, заставив вражеские корабли вести «дружественный огонь» по своим.
Все-таки и бригу доставалось и от турок. Три раза команда тушила пожары. Одну пушку противник уничтожил. Появились раненные и убитые. Самого Казарского контузило. Но тактика русского капитана в конце концов сказалась. Мощные турецкие линейные корабли потеряли в результате повреждений преимущество в ходе. И «Меркурий» ушел от них. Дальнейшее преследование не состоялось, – уж больно зубастой добычей для турецких морских «волков» оказался русский бриг.
После схватки на «Меркурии» насчитали более 20 пробоин и около 250 поражений рангоута.
Подвиг брига и его капитана вызвал восхищение даже у турок. Очевидец с корабля «Реал-бей» записал: «Если в великих деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все прочие затмить, и имя героя достойно быть начертано золотыми буквами в Храме Славы: капитан был сей Казарский, а имя брига «Меркурий».
В России же сказано было следующее: «В летописях мореплавания сие неслыханное, невероятное и почти, как бы, невозможное событие есть еще первое, единственное и никогда еще не бывалое. Но нам дивиться нечего – на бриге были русские!»
Император Николай Павлович по достоинству оценил дела Александра Ивановича Казарского. Герой-офицер входит в свиту Государя, становясь его флигель-адъютантом в 1831 году. Николай I полностью доверял Казарскому, поручая ему разбирать сложные дела в провинции, связанные, в том числе и с расследованием коррупции.
В 1833 году Александр Казарский занимался ревизией тыловых структур Черноморского флота. У Императора имелись подозрение, что там процветает воровство.
К сожалению, свою миссию Казарский не довел до конца. Он был отравлен и скончался в Николаеве. Расследование зашло в тупик, хотя такая гибель флигель-адъютанта Императора стала просто вопиющим преступлением…
А бригом «Меркурий» в 1840-1848 годах довелось командовать младшему брату легендарного капитана – Михаилу Ивановичу Казарскому…
Русской истории свойственно прерываться, но она всенепременно продолжает свой путь, несмотря ни на что. Бриг «Меркурий» – это один из её доблестных символов.