Автор: Елизавета Преображенская

 

Всем известно, что Императрица Александра Федоровна в годы Первой Мировой войны служила сестрой милосердия, ухаживала за ранеными и ассистировала при операциях. Однако впервые Императрица примерила на себя образ сестры милосердия еще в 1907 году, когда одна из ее дочерей заболела довольно опасной в те времена болезнью – дифтерией.

Июнь 1907 года Царская семья проводила в Петергофе на нижней даче (до нашего времени эта дача, к сожалению, не сохранилась). В гости к Императрице пожаловали ее сестры – Великая княгиня Елизавета Федоровна с племянниками Марией и Дмитрием и Виктория Баттенбергская. Кроме этого, ожидали приезда в Петергоф принца Вильгельма Шведского, который приехал в Россию чтобы обручиться с Великой княжной Марией Павловной-младшей. Но вскоре всем стало не до морского отдыха. Государь отметил в дневнике: «За завтраком узнал, что у бедной Анастасии объявился дифтерит. Сейчас же было решено: мне с остальными детьми переехать на ферму – Аликс осталась с нею».

Дифтерия для Государыни была вовсе не пустым звуком, а напоминанием о главном кошмаре ее детства. В ноябре 1878 года вся гессенская семья переболела именно этой болезнью, в том числе и принцесса Аликс – будущая русская Императрица. Болезнь унесла тогда сначала ее младшую сестру Мэй, а затем мать, герцогиню Алису Гессен-Дармштадтскую. Не сложно представить, что происходило в душе у Императрицы, когда она узнала, что у ее младшей дочери диагностировали именно эту опасную и очень заразную болезнь. Особенно, если учесть тот факт, что для больного гемофилией Наследника дифтерия могла стать смертельной. Но Александра Федоровна и хирург С.П. Федоров действовали очень слаженно и решительно. Всех царских детей вместе с Государем немедленно изолировали в Фермерский дворец, также находящийся в Петергофе, а высоких гостей – во фрейлинский дом неподалеку от Большого петергофского дворца. Карантин организовали вовремя: никто из других царских детей дифтерией тогда не заболел. Что касается Государыни, то она осталась на Нижней даче и, облачившись в белую сестринскую форму, ухаживала за дочерью, так же самоотверженно, как в 1878 году лечила своих детей от этой же болезни ее мать.

«Мама во время Анастасиного дифтерита. Петергоф. 1907 г.»

К счастью, в Петергофе с болезнью справились быстрее, чем в Дармштадте. Хотя все могло завершиться не столь радужно. По воспоминаниям гувернантки царских детей С. И. Тютчевой, Императрице о болезни сообщили не так быстро, как следовало бы: «Вскоре после моего возвращения из Москвы, когда я, как обычно, приехала утром в Александрию (от моей квартиры до Александрии было минут десять езды), няня Мария Ивановна сказала мне, что у Анастасии Николаевны сильный жар и болит горло и что она уложила её в комнате Ольги Николаевны. Это меня крайне удивило. В Петергофе Ольга занимала отдельную маленькую комнатку, а остальные четверо детей помещались с Марией Ивановной в соседней большой комнате. На мой вопрос, извещена ли о случившемся Императрица, Мария Ивановна ответила, что до приезда врача незачем беспокоить её величество. Я посмотрела горло девочки: оно было покрыто белым налетом».

Лечение Великой княжны Анастасии , 1907 год

Софья Ивановна настояла на том, чтобы Императрицу немедленно известили о происходящем в детском и, возможно, спасла тем самым жизнь Великой княжне. Анастасии Николаевне незамедлительно сделали необходимые процедуры и болезнь пошла на спад.

Выхаживать Великую княжну помогала тогда Государыне Шура Теглева. Эта преданная няня царских детей не колеблясь ни минуты последует в 1917 году в Тобольскую ссылку и будет настаивать на том, чтобы сопровождать Императорскую семью в Екатеринбург, но не получит на это разрешения. Впоследствии Шура эмигрирует из России, выйдет замуж за Пьера Жильяра, учителя французского языка у царских детей и будет жить в Швейцарии. В 1925 году Европа будет наводнена слухами о якобы спасшейся Великой княжне Анастасии, и Александра Александровна Теглева отправится на встречу с этой девушкой, однако она не увидит в ней Великой княжны, которую так хорошо знала и которую выхаживала летом 1907 года от дифтерии. А самозванка и вовсе примет бывшую няню Царских детей за сестру Императора, Великую княгиню Ольгу Александровну…

Шура Теглева с Великими княжнами. Петергоф, 1907.

Что же касается Великой княжны Анастасии, то она быстро пошла на поправку и уже 15 июня в Петергофе принимали шведского принца, после чего состоялось официальное сообщение о его помолвке с Великой княжной Марией Павловной. После этого сестры Императрицы с женихом и невестой уехали в подмосковное Ильинское, а при дворе началось расследование того факта, как просочилась опасная болезнь в царскую детскую. Начальник дворцовой полиции Б. А. Герарди установил, что«в первых числах мая, в кв. № 5, как раз под квартирой Тихомирова, заболело дифтеритом трое детей и две женщины, а 18 мая слесарь Тихомиров находился в Императорском поезде при следовании из Царского Села в Петергоф».

От тех дней до нас дошло немало снимков Царской семьи – у всех великих княжон уже были свои фотоаппараты и они постоянно снимали друг друга и всех окружающих. Одна из фотографий Государыни в сестринской форме с солнечным зонтиком над головой подписана детской рукой: «Мама во время Анастасиного дифтерита. Петергоф. 1907 г.», а новости о том, что Императрица лично ухаживала за дочерью, появились даже в иностранных газетах.

 

 

Поделиться ссылкой: