Автор: О. Решетникова

 

Как известно, установление советской власти сопровождалось борьбой с религией с целью увести наш народ с цивилизационного пути развития, заставить его жить без Бога. Эта борьба включала преследование и физическое уничтожение верующих, изъятие церковных ценностей, закрытие и разрушение храмов и монастырей. Мартиролог православных мучеников непрестанно пополнялся сотнями тысяч убиенных за веру. Принуждение, запугивание и пролитие крови толкали одних к отказу от веры в целях самосохранения, другие скрывали свои религиозные чувства, страдали от раздвоения личности и самообмана, а духовная болезнь нередко порождала болезнь душевную. Пример тому бесславный конец революционера, военачальника, журналиста, писателя и дипломата Ф.Ф. Раскольникова.

Удивительна его судьба в советской исторической литературе. Сначала советская историография величала его героем, затем после побега во Францию в 1938г. — предателем, превратив в фигуру умолчания, и только после реабилитации в 1963г. в публикациях стало упоминаться его имя и разрозненные факты биографии, а с конца 80-х годов Раскольникова опять объявили героем. Неприятный факт для коммунистов, которые сегодня громко протестуют против переписывания истории. А между тем, это типичный пример того, как в угоду идеологическим догмам и по указанию верхушки коммунистической партии переписывалась история нашей страны с первых лет советской власти: были запрещены труды дореволюционных историков, уничтожались дореволюционные памятники и храмы, исторические документы, подчищались фотографии и биографии своих же соратников.

Ф.Ф. Раскольников был внебрачным сыном протодиакона Ф.А. Петрова и дочери генерал-майора артиллерии А.В. Ильиной. Он родился в 1892 г., с восьмилетнего возраста воспитывался в приюте принца Ольденбургского и носил фамилию матери. Выбор псевдонима «Раскольников» красноречиво свидетельствует о мировоззрении юноши: своим участием в революционной борьбе он стремился доказать, что является не «тварью дрожащей», а сознательным и активным борцом за светлое будущее.

В 18 лет студентом экономического отделения Петербургского политехнического института Раскольников вступил в большевистскую партию, занимался нелегальной революционной деятельностью. В 1912-1914г. был сотрудником газет «Звезда» и «Правда». В своей автобиографии, написанной в 1913г., Раскольников писал: «Формально я крещен по обряду православного вероисповедания, но фактически уже более десяти лет являюсь решительным и безусловным атеистом. Разумеется, никогда не говею и никогда не бываю в церкви».

В годы Первой мировой войны он поступил на Отдельные гардемаринские классы, готовившие офицеров корабельной службы, что помогло ему избежать отправки на фронт, а впоследствии стать членом Реввоенсовета, командующим Волжской военной флотилии, а затем Балтийского флота. В двадцатые годы началась деятельность Раскольникова на дипломатическом поприще: он был полномочным представителем РСФСР, а затем СССР, в Афганистане, Эстонии и Дании.

После установления дипломатических отношений между СССР и Болгарией 23 июля 1934г. Ф.Ф. Раскольников был направлен полпредом в Софию. Он приехал в страну, народ которой хранил память о русских героях, освободивших Болгарию от почти 500-летнего османского ига. Их именами были названы многочисленные улицы болгарских городов и сел, их ежедневно поминали в молитвах в церквях. Более 450 памятников в честь освободителей было воздвигнуто на болгарской земле. Революционная биография Раскольникова внушала серьезные опасения русским беженцам, оказавшимся в Болгарии в ходе гражданской войны, их волновала судьба русских памятников — в советской России все памятники в честь героев Освободительной войны были уничтожены, осквернены могилы выдающихся военачальников. Особую тревогу вызывало будущее русских храмов в Болгарии – хорошо известен был прецедент с посольским храмом в Вене, превращенным в музей атеизма по настоянию советской стороны сразу же после установления дипотношений между СССР и Австрией.

Раскольников не поднимал вопроса об уничтожении памятников во славу русского оружия. Однако когда решался вопрос о судьбе Русского посольского храма, он поддержал идею о его передаче Болгарскому Синоду наряду с храмом-памятником на Шипке и монастырем в Ямболе, с условием выдворения оттуда русской православной общины и недопущения ее туда впредь. 15 сентября 1934 г. советский полпред Ф. Ф. Раскольников закрыл посольский храм, а затем передал его во временное пользование болгарскому государству. Так русская посольская церковь стала обычным болгарским приходом.

С приобретением «Кадиллака» Раскольников стал много путешествовать по стране. К вящему удивлению агентов полиции, следивших за советским полпредом, особый интерес он проявлял к болгарским монастырям и храмам. И уж совсем неожиданной оказалась запись, которую Раскольников оставил в монастырской книге Люлинского монастыря «Св. Крал»: «Приехал из России, где уничтожены давно все монастыри и церкви. С особенной радостью посетил и посещаю святую обитель, где, как когда-то и на моей Родине, теплится истинная христианская вера на радость и утешение народу. Молю Бога о вечном существовании Вашей обители». На допросе в болгарской полиции игумен сообщил, что Раскольников неоднократно бывал в его монастыре и всякий раз, входя в храм, крестился и зажигал свечи.

Теперь уже невозможно узнать, скрывал ли Раскольников веру в Бога всю свою жизнь или отказ от богоборчества произошел на каком-то этапе его жизненного пути. Очевидно одно: Раскольников не мог не почувствовать, что болгары видят в нем прежде всего сына России-освободительницы, потомка героев Плевны и Шипки. Правительственный официоз газета «Ла Бюлгари» признавала: «Редко иностранный дипломат принимается у нас с таким интересом и живой симпатией, как полпред Советского Союза. И эта симпатия в равной степени относится как к личности Раскольникова, так и к представителю братского народа, который занимает в наших душах и сердцах, в нашей общественной и культурной жизни огромное место». Болгария, сохранившая в условиях многовекового иноземного ига православную веру и свой язык, была благодатной почвой для появления религиозного сознания. Возможно, именно в Болгарии Раскольников осознал, что принцип революционной целесообразности, положенный в основу советской внешней политики взамен отброшенных геополитических интересов, ошибочен.

В Болгарии хорошо знали революционную биографию Раскольникова. Тем большее удивление вызывала его любовь к посещению храмов и монастырей, тесное общение с избранным кругом творческой интеллигенции. Предметом всеобщего обсуждения стала любовь советского полпреда к роскоши: здание советского полпредства было отремонтировано самым высокооплачиваемым болгарским архитектором, его интерьеры украшали дорогие люстры из богемского хрусталя, венецианские зеркала, антикварная мебель из Москвы и Берлина, дорогие шелковые портьеры, старинные картины, вазы. Досужие журналисты писали о многочисленных нарядах его супруги Музы Васильевны Раскольниковой- Канивез. На имя полпреда нередко приходили письма с протестами против его буржуазного образа жизни от сторонников болгарских коммунистов. В Болгарии знали о страшном голоде в Советском Союзе и собирали средства в помощь голодающим Поволжья.

Изысканному вкусу и любви к роскоши Раскольников был обязан своей первой супруге Ларисе Рейснер, получившей прозвище «революционная барыня». Своих взглядов она не скрывала: «Мы строим новое государство. Наша деятельность созидательная, а поэтому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достается людям, стоящим у власти». В голодной Москве чета Раскольниковых жила роскошно — «особняк, слуги, великолепно сервированный стол»,- вспоминала Н. Мандельштам. В страдающем от голода Петрограде Раскольниковы жили в здании Адмиралтейства в апартаментах царского министра, где часто устраивали пышные приемы. Правда, случалось, что прямо с этих приемов кое-кого из гостей увозили чекисты. Л. Рейснер ездила на шикарной машине, с удовольствием носила наряды расстрелянной императрицы, очень сокрушалась, что из коллекций Зимнего дворца ей достался не чайный сервиз, а набор для горячего шоколада. Она сумела убедить супруга, что революция и была произведена для того, чтобы теперь и другие могли пожить в роскоши. Сторонница «свободной любви», Рейснер ушла от Раскольникова, а в 1926г. скончалась.

На основании донесений полицейских агентов сотрудники Дирекции болгарской полиции довольно скоро сделали вывод, что советский полпред «ближе к буржуазии, чем к пролетариату. Он предан пролетариату только до тех пор, пока пролетариат связывает его с прошлым и позволяет вести ему буржуазный образ жизни».

Раскольников с тревогой следил за новостями из Москвы, сообщения о репрессиях и расстрелах его соратников и друзей вызывали самые мрачные предположения о своей судьбе. Он не расставался с револьвером. Зимой 1938г. во время прогулки в горах Раскольников сообщил жене о твердом намерении не возвращаться в СССР. Позже он будет рассказывать, что не имел намерения покидать Родину, решение это возникло якобы спонтанно, когда по пути в Москву он из газеты, купленной на перроне в Берлине, узнал, что освобожден от занимаемой должности. Из Парижа Раскольников пишет несколько «открытых» писем Сталину, обвиняя его в избиении партийных кадров и пытаясь доказать, что « никогда не отказывался и не отказывается возвратиться в СССР».

Верховный суд СССР объявил Раскольникова вне закона. Что это означало, он хорошо знал. До последнего дня он жил в атмосфере страха, опасаясь за свою жизнь. Это не могло не сказаться на его физическом и душевном здоровье. И.А. Бунин оставил в дневнике такую запись: « …ко мне прибежал в Belvedere сумасшедший Раскольников». Жена была вынуждена поместить его в специальную клинику.

12 сентября 1939г. Ф.Ф. Раскольников скончался. В литературе можно встретить версии о его убийстве, самоубийстве, есть и такая: не перенес известия о заключении советско-германского пакта. По словам его жены, причиной смерти была тяжелая, неизлечимая болезнь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Поделиться ссылкой: